них вселился Журжан-тэг. Ты длиннорогу или толстобрюху на один зуб, ты прожил одну руку пальцев и еще три зимы! Когда проживешь еще руку, тогда и поговорим о походах.

— С волшебным ножом меня никто не одолеет! — упрямо заявил парень, взмахнув стальным подарком Эйнара.

— Если ты уйдешь, кто будет защищать племя? — вступил в разговор Шату-олл. — Я, вождь, приказываю тебе остаться!

Пришлось парню подчиниться, хоть недовольство из него так и било через край.

После короткого совещания Эйнар со спутниками отправился на юг, в сторону степи. По словам следопыта, неандертальцы, скорее всего, пошли именно туда. Урташ также одобрил выбранное направление.

— Когда-то в степи можно было часто встретить племена волосатых, — сказал он, — но те времена давно прошли, сейчас их там нет. Однако, по старой памяти, они могут направиться на юг. Если пересечь равнину, можно добраться до горных хребтов, где встречаются подходящие для поселения пещеры.

— А если они направились в другую сторону? — задал вопрос Эйнар.

— Вернемся и будем искать их здесь.

«Неплохо звучит, — подумал Эйнар, — только в таком случае поиски займут годы».

— Мне понадобится один или два дня, чтобы понять, направились волосатые в степь, или нет. Тогда развернемся и пойдем на восход солнца, не найду следов там, повернем на закат.

— А как сориентируемся, если солнца нет?

— Есть способ, — отмахнулся Трош, — позже покажу.

С тем и вышли. Без факелов в темном лесу делать было нечего. Хоть они давали слабый свет, все же, это было лучше, чем ничего.

До границы степи дорога занимала не один день. К вечеру, если устоявшийся сумрак можно назвать вечером, троица остановилась возле ручья для отдыха и перекуса. С собой у них было сушеное мясо. Развели костер, пожевали, поговорили. Наездник и следопыт поспорили, кто из них милее Талии, и кого она предпочтет в первую ночь.

«Наивные, — подумал Эйнар, прикончив мясную полоску, — если ее уже съели, кого они делить станут? К тому же, женщины непостоянны, сегодня выказывает внимание обоим, а завтра пошлет их подальше».

— Не заметил следы? — спросил он, чтобы отвлечь мужчин от скользкой темы. Трош покачал головой.

— Впереди чаща, — сказал он, — когда мы ее пройдем, посмотрю внимательно. Если следов нет, вернемся и повернем на восход.

Закончили ужин, потушили костер, пожар в лесу штука страшная, поэтому, как следует, затоптали угольки. И направились в чащу. Возможно, здесь давным-давно случился пожар. Позже на этом месте вырос новый, молодой лес. Тонкие стволы деревьев стояли, как густой частокол. А в проходах движению мешал кустарник.

— Эдак мы до утра не выберемся из чащи! — воскликнул Эйнар, собираясь добавить соленое ругательство, но сдержался. Люди каменного века прекрасно понимали бранные слова. И адекватно на них реагировали, то есть, могли и шею свернуть за несдержанный язык. Тем более, шаман часто повторял: «Ругань, это язык злых духов и темных богов, Рогана и Ша-уваага». Следопыт, ломая кусты и тонкие ветки, упрямо продвигался вперед. Эйнар со спутником отставали.

— Сюда идите! — позвал Трош. Неожиданно с той стороны послышались странные звуки, жужжание, гул, и крики. Не сразу Эйнар туда добрался. Поднеся ближе факел, он с ужасом увидел Троша, неподвижно лежащего на земле. Над ним клубилось гулкое темное облако. «Пчелы? — подумал Эйнар. — Но какие крупные!». Каждая пчела была размером с воробья! Возле следопыта сидел наездник, отмахиваясь руками от насекомых. Неожиданно темная масса опустилась на лежавшего, окутав его шевелящимся слоем. Урташ закричал. Эйнар почувствовал в спине укус. Боль была дикая! Он понял, что силовая защита не рассчитана на пчел, она не считает их угрозой. Он отмахнулся от кружившихся насекомых рукой, с ладони сорвалась молния, ударив в копошившуюся массу, облепившую следопыта. Пчелиный рой охватило пламя, горящие насекомые посыпались на траву.

Кряхтя, словно старик, Эйнар поднялся. Болел саднивший укус. Мужчина с трудом до него дотянулся и обнаружил на спине большую шишку.

«Надо вытащить жало» — подумал он, но сначала следовало выяснить, что с Трошем и сможет ли он идти дальше. Урташ тоже поднялся, ему достались несколько укусов, но пострадал он меньше следопыта. Первым делом Урташ и Эйнар вытащили друг у друга пчелиные жала.

Приблизившись к Трошу, мужчины убедились, что тот не дышит.

— Но почему? — воскликнул Эйнар. — От чего он умер?

— Однажды цужи до смерти закусали наездника Бугга, — сказал Урташ, — их яд почти столь же силен, как у черной Мааны. Если укусов будет много, можно умереть.

— Кто теперь поможет нам отыскать неандертальцев? — растерянно пробормотал Эйнар. Отойдя от шока, мужчины принялись, молча собирать хворост для погребального костра.

Глава тридцатая

Волки

— Не верится мне, что волосатые отправились в степь, — сказал наездник, когда они закончили с похоронным обрядом. При этом Урташ произносил те молитвы, которые слышал от Угиды, и частично запомнил, а Эйнар бормотал обращение к богу по-русски.

— Я тоже в этом сомневаюсь, — согласился наш герой, — но тогда где искать?

— Я бы прошел всю реку, от истока и до впадения в озеро.

— Может, так и сделаем?

Урташ пожал плечами. — Почему бы нет, все в наших руках. Я как закрою глаза, она предстает передо мной, словно живая.

— Она и есть живая, — ответил Эйнар, — или ты думаешь…

— Нет, что ты! Волосатые не для того ее украли. Правда, порой они обращаются с женщинами неоправданно жестко. Могут даже убить. Но не едят.

Наш герой едва не ляпнул, что сам запретил употреблять в пищу людей. Как бы отнесся к нему Урташ, если бы узнал, что перед ним бывший вождь волосатых?

Мелькнула мысль, все же добраться до хроноскафа, но он от нее отказался. Время слишком дорого, да и напарник задержки не поймет. Пожалуй, стоит прислушаться к нему и обследовать реку с самого начала и до озера. Чащу, они так и не прошли, вместо этого вернулись и повернули в сторону восхода. Стоял почти ночной сумрак, направление выбрали наудачу. Эйнар, правда, вспомнил, что мох обычно растет на северной стороне деревьев. Так и определились. По прикидкам, сутки спустя они должны выйти к истокам Такуны. Прошло немало времени с тех пор, как они покинули чащу и направились против течения реки. В лесу было тихо, изредка подавала голос какая-нибудь птица. Неожиданно наездник резко остановился и поднял руку.

— Волки на кого-то напали, — сказал он. Эйнар ничего не слышал и хотел, было, уточнить направление, откуда доносятся звуки, когда неподалеку раздался волчий вой и трубный звук.

— Там Муа! — воскликнул Урташ и кинулся к лесу. Эйнар едва поспевал за ним.

Они опоздали. В сером сумраке обнаружили