послушно достала мобильный телефон, без труда нашла фотографию Маргариты и передала гаджет Елене. Женщина положила его на середину стола и, достав свою страшную колоду карт, начала гадать.

Затаив дыхание, я следила за действиями Елены. Она долго перетасовывала карты в своих руках, некоторые вытащила из колоды и положила на стол.

— Это не она, — выдала вердикт. — Но эта женщина тесно связана с той, кто наслал словесное проклятие.

Печально опустила голову, понимая, что меня вновь постигла неудача.

«Где я эту неизвестную женщину искать должна?!»

— Как мне ее найти?

— Можешь попытаться поговорить с ней, — она ткнула своим наманикюренным ногтем в телефон, где была открыта фотография Маргариты. — Та, кто словесно наслал проклятие, сейчас страдает не хуже тебя. В ее интересах исправить всю ситуацию.

— А что она должна сделать, чтобы забрать свое проклятие?

— Во-первых, попросить прощения у тебя. Во-вторых, сходить в церковь исповедаться. В-третьих, она должна покаяться и получить прощение с благословением Господа. Тогда вам обоим станет легче. Но поторопись. Время идет…

Я раздосадовано прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать рвущиеся наружу слезы. Я и так большую часть времени находилась в состоянии на грани отчаяния и безысходности. Вся деятельность давалась с диким трудом. И сейчас, когда мне казалось, что я близка к победе, мне словно крылья отрезали. Маргарита никогда не пойдет со мной на контакт. Да и каким образом с ней разговор начать? Это заведомо провальная миссия.

— Я точно умру? Может, возможно все обойти? — едва слышно спросила.

Елена сменила маску надменности и сочувствующе на меня посмотрела.

— Сходи в церковь, дорогая. Помолись за свое здоровье и ребенка. Все в руках нашего Господа.

Я благодарно кивнула и на тяжелых ногах поднялась с места. Все стало так запутано, так сложно…

— Всего доброго, — сглотнув, попрощалась я.

— Береги себя, девочка!

Кирилл

— Папуль, привет, — Саша быстро поцеловала меня в щеку и села рядом. — Что читаешь? Твоей крысы нет дома?

— Ты где была? — требовательно спросил, кинув взгляд на часы. Шесть утра, а дочь только заявилась домой. — И сколько я могу повторять, чтобы ты не называла так Вику?

Саша скривилась и надула губы.

— У подруги, — огрызнулась она, ответив на мой первый вопрос. — Как хочу, так и называю. Ты ее не меньше моего ненавидишь.

— Наши отношения тебя не касаются!

— М-м-м, именно поэтому ты меняешь баб как перчатки?

— Саша!

Характер дочери был до ужаса невыносимым.

Несмотря на свой презентабельный внешний вид и довольно взбалмошный характер, она была добрая и искренняя. Но иногда напоминала маленького ребенка, которому не дали вкусняшку.

По мере взросления Саша становилась сильно похожей на свою покойную мать Настю.

С Настей мы вместе учились в университете на одном потоке. У нас были безбашенные чувства друг к другу. Та самая неповторимая, волнующая, хрупкая и будоражащая кровь, первая любовь. Она стремительно вспыхнула, как яркая звезда и потухла, когда она умерла. Моя любимая Ася, с которой я боялся быть грубым… С которой мечтал обвенчаться и жить до конца своих дней, умерла. Почти сразу после того, как родила нашу дочь. Послеродовой период осложнился гипотоническим кровотечением. Матка не хотела сокращаться, пережимая поврежденные кровеносные сосуды. Открылось кровотечение. И гребаные врачи ничего не успели сделать!

Жизнь в тот миг померкла. Я был разбит, но следовало держать себя в руках и до конца оставаться при здравом рассудке. Ведь на моих руках осталась наша новорожденная дочь.

Мать с отцом сразу после происшествия переехали ко мне и помогали в силу своих возможностей. Было тяжело. Мало кто из родных понимал, зачем я замкнулся в себе и отстранился ото всех маской хладнокровия. Тем не менее, они поблагодарили меня, что не спился, не стал колоться и ненавидеть весь мир. Хотя убогих врачей, по вине которых скончалась Настя — мой единственный смысл жизни, я ненавидел по сей день.

— Ты такой душный! — выплюнула дочь и, встав с дивана, собралась выйти из гостиной.

— Куда опять намылилась? Ты же только пришла! — рявкнул я.

— К парню!

После этих слов ярость затопила всю грудную клетку. Я понимал, что Саша уже взрослая и самостоятельная девочка. Но ее увлечение Беляевым мне категорически не нравилось! И если бы смущала меня только их разница в возрасте — многое было бы проще.

— К этому Егору? Не рановато таскаться к мужикам за тридцать?

— Если у тебя такое плохое настроение, не надо портить его мне!

Дочь права. Настроение у меня было отвратительным. Я каждый раз прокручивал в голове синяки на теле Ксюши и пытался понять, когда Вика стала прибегать к таким неадекватным мерам наказания. Она часто пыталась подействовать на меня через моих случайных любовниц. Мстила им исподтишка. Это были мелочи, которые никого не волновали и не причиняли неудобств. Но сейчас она явно перешла грань. Пострадала ни в чем не повинная девочка, и этот груз вины больно давил на грудную клетку.

— Что за шум? — В гостиную королевской походкой вошла Вика с чемоданом. — Кир, помоги с чемоданом. И так сама его везде таскала. Мог бы приехать в аэропорт и встретить меня. — Сыпались обвинения в мою сторону.

Вспомнил, как завязалось наше с ней общение. Мы учились вместе в одной школе. Только я двумя классами старше. Новикова еще девчонкой хвостом бегала за мной. Но ее никто упорно не замечал. Высокая, с мышиным цветом волос и в очках с крупной оправой. Такая девочка никому не нравилась. Когда мы стали взрослее, наши пути разошлись. Вика уехала учиться в столицу, а я учился здесь и строил семью с Настей.

Спустя несколько лет после смерти любимой Аси, Новикова вернулась в Волгоград. Мы случайно встретились. Переспали. Вика преобразилась. Выросла. Похорошела. Из серой мышки превратилась в настоящую роковую красавицу. Для меня не было ничего важнее дочери и стремительно развивающейся карьеры врача. А она хотела семью. Я не помню, каким образом женился на этой стерве и перебрался в столицу… Но наши отношения никогда не были нормальными, как полагается между супругами. Всегда присутствовали третьи лица. Измены. Мои. Ее. И только многолетняя жизнь вместе и общий бизнес нас сейчас объединяли.

— Вы тут милуйтесь, а я ушла, — колко сказала Саша и умчалась в закат.

Вика тем временем бросила сумочку на комод и походкой от бедра подошла ко мне.

— Как ты тут без меня? Справился? — мурлыкнула она и бесцеремонно села на мои колени.

— Скажи мне, пожалуйста, ты совсем из ума выжила? — Я отсадил ее рядом с собой на диван и нахмурился, наблюдая за непонимающим взглядом Вики.