имея большой флот, не делал ничего, только спорил о праве на рыболовство с соседними протестантскими державами.

Столкновения с голландцами в морях, окружающих Англию, и в Ост- и Вест-Индии, где купцы двух стран соперничали в торговле, с каждым годом только обострялись. Но понимание важности так называемого «протестантского дела» для среднего англичанина было сильнее чувства соперничества, пока голландцы вели войну с Испанией. Они могли рассчитывать на помощь английских добровольцев и на сочувствие большинства, если не всех англичан. Подданные короля вовсе не были ему столь благодарны, как следовало бы ожидать, когда король, вместо оказания помощи «протестантскому делу», повернул пушки флота против голландцев и, продемонстрировав силу, заставил их правительство признать приоритетные права Англии на вылов сельди. Король, который хотел заставить замолчать критиков и подчеркнуть важность того, чего добился, повелел отчеканить серебряную медаль по данному случаю. Это было чудесное произведение искусства ювелира Брио. На медали была примечательная надпись: «Справедливость и мир облобызали друг друга». Но она говорила скорее о намерении, чем о реальном результате заключенного договора. Голландцы не обратили внимания на договор, и столкновения между рыбацкими шхунами и военными судами продолжились как и прежде.

С одной стороны, мы видим королевский двор, который благоволил католикам, с другой – церковь, преследовавшую кальвинистов. Но был и флот, который обстреливал только голландцев. Такая на первый взгляд упрощенная картина говорила о многом. О политике Карла ни в самой стране, ни за рубежом нельзя было сказать, что это политика протестантской страны. По мнению многих, она не была даже нейтральной. В 1630 г. Карл заключил договор с Испанией; согласно его условиям, испанское серебро должно было поставляться на монетные дворы Англии, а затем перевозиться на английских кораблях в Антверпен, где им платили испанским войскам, сражавшимся с голландцами. Для Испании преимущество этого соглашения заключалось в том, что деньги перевозил флот нейтральной страны, тем самым он был в безопасности, груз не мог быть перехвачен голландским флотом. Договор был выгоден тем, что Карл получал свою долю в каждой партии серебра, поставляемого на английские монетные дворы. Это, по заявлениям голландцев, было очень странным нейтралитетом. В действительности король стал прямым защитником и помощником Испании.

Протестантов, именно тех, кто критиковал королевскую политику, объединял сентиментальный культ единственной сестры короля Елизаветы. В 1613 г. она вышла замуж за курфюрста Пфальцского Фридриха, это был союз между протестантами и кальвинистами, который был чрезвычайно популярным. Ее супруг несколько лет спустя получил корону Богемии из рук мятежных протестантов этой страны. Этот акт ускорил начало крестового похода Габсбургов против протестантов в своих владениях. В результате военных действий несчастный государь потерял не только Богемию, но и свой титул курфюрста и все унаследованные им земли в Германии. Елизавета оставила добрую память о себе в своей собственной стране как о молодой, энергичной и красивой женщине. Но на смену прошлым счастливым дням пришли события судьбоносные и трагические: Елизавета – коронованная протестантская королева Богемии; Елизавета, разделившая с мужем все тяготы зимнего пути во время бегства из Праги; Елизавета, королева, призывающая для защиты гибнущего протестантского дела рыцарство Северной Европы; Елизавета – мать, родившая много прекрасных детей (дешевые гравюры на дереве с изображением королевы и ее многочисленных чад были очень распространены в Лондоне); и, наконец, Елизавета – вдова, защищающая права своего старшего сына. Те, кто брал на себя труд совершить короткое путешествие в Гаагу, где она жила на пенсию голландского правительства, после разговора с ней чувствовали решимость выступить в поддержку ее дела. Некоторые суровые моралисты среди кальвинистов были шокированы легкомысленным образом жизни ее семьи, но большинство гостей были глубоко впечатлены ее мужеством и оптимизмом.

Королева Богемии была предана своему брату королю Карлу и благодарна ему за помощь. Но было также известно – а как могло быть иначе? – что она сожалела о его нежелании или неспособности предпринять необходимые шаги в ее поддержку, будь то военной или дипломатической. Визит ее сына Шарля Луи к английскому двору только подтвердил это. Молодой человек приехал искать поддержки у своего дяди, надеясь, что король поймет, что пришло время для вмешательства в войну в Европе против Испании и Австрии. Но в то лето 1637 г. всем стало понятно, что он получил решительный отказ и покинул двор если и не с пустыми руками, то крайне разочарованным. Он надеялся, что оборонительно-наступательный союз мог быть подписан с королем Франции, войска которой сражались с Габсбургами на Рейне, во Фландрии и в Пиренеях, что английский военно-морской флот соединится с голландским для нападения на Испанию и король Карл продолжит дело королевы Елизаветы. Будучи племянником короля, тогда он смог бы получить поддержку и отвоевать земли своего отца в Германии.

Однако король, предпринявший было необходимые шаги для заключения союза с Францией, направленного против Испании и Австрии, вновь склонился к неопределенному нейтралитету. «Здесь царят непостоянство и беспорядок во всех делах», – сообщал венецианский посол. В это же время испанский посланник, которого раздражала нерешительность короля, заявил в частном разговоре, что ни один королевский двор во всем мире не ведет такую странную дипломатию, как английский. Англичане не слышат чужого мнения, они ничего не понимают и постоянно меняют свое мнение. Несколько недель при дворе только и было разговоров, что Руперту, младшему брату Шарля Луи, поручат командование флотилией, которая отправится на завоевание Мадагаскара. Давенант прославил будущую эпопею в своей поэме. Затем король заявил, что отдаст под командование курфюрста пятнадцать военных кораблей. Но в конце концов потратил всю свою энергию на споры с голландцами о ловле сельди. И все, что он дал молодому Руперту, – это совет отправиться на войну и создать себе репутацию. По крайней мере, щедро одарил обоих принцев и выделил крупную сумму курфюрсту, чтобы тот мог нанять солдат. Но, как говорили при дворе, он просто хотел отделаться от своих бедных родственников.

Политика короны становилась все более благосклонной к английским католикам и к Испании. Заключив в 1604 г. мирный договор с Испанией, король Иаков I мог теперь увеличить объем торговли с Вест-Индией. Неустрашимые английские капитаны продолжили торговать под иностранными флагами. Они использовали в качестве своих баз порты в Нидерландах, в Южной Ирландии и Северном Девоне. Занимаясь незаконной торговлей, они были неразборчивы в средствах. Они гордились, что они англичане. В то же время с равнодушием, а то и с презрением относились к королевскому правительству, которое не признавало и не защищало их. А король чеканил медали в память договоров о ловле сельди, его же подданные бросили вызов Испании, традиционному противнику,