Прошел учебный год – вернулась Мария в свои родные края, чтобы навестить близких. Там увидела она своих подруг, а те ее. И не захотела Маша с ними общаться, потому что выглядели они… как она сама раньше. Девушка поначалу решила научить их уму-разуму. Попробовала объяснить, как Smoky Eyes сделать, но что-то пошло не так. То ли объясняла плохо, то ли слушать никто не хотел. В любом случае Мария бросила это дело, назвав подруг своих отставшими и сельскими.

Те пожали плечами и ушли восвояси, сказав, что «Машка-то наша уже не та». И вообще, испортил ее город. Это задело нашу героиню, и она бросила им: «Если хотите и дальше как курицы деревенские выглядеть, то это ваше право». И уехала Мария опять в город, потеряв всех подруг за один день…

Андрей замолчал. А Макс несколько секунд ждал продолжения и только потом понял, что его не будет.

– Тааак, а дальше-то что?

– Ну… это ты мне скажи.

– Кхм, друг. Я чего-то не совсем понимаю. При чем тут я и девочка, которая мейкап научилась делать?

– Видишь ли, – Индиго вздохнул, – суть не в мейкапе.

– И в чем же?

– А в том, что внешняя красота не должна приводить к внутренним изменениям. – Он пожал плечами. – К негативным, во всяком случае.

– Ох, Андрей. Запутал ты меня совсем. Нельзя ли как-то пояснее выражаться?

Индиго смахивал невидимые крошки со стола.

– Можно. Будь готов идти к новым людям. Просто пойми, что иногда действия приводят в тупик, и выход оттуда – через новых людей.

Сказав это, Индиго отхлебнул какао. Макс окончательно запутался в логических цепочках своего визави. Ему почему-то захотелось плакать. Надо было заканчивать беседу.

– В общем, спасибо, друг. Рад был повидаться. К сожалению, мне пора – надо еще статую Нерона посмотреть.

– Статуи Нерона давно нет.

– Как это? Мне же портье…

Андрей остановил его жестом руки.

– Основание разобрали еще в 1936-м. Тебя разыграли. – Подумав секунду, он добавил: – Друг.

– И… и что мне теперь делать? – Это прозвучало как-то совсем по-детски.

– Не знаю. – Индиго уже доставал книгу из рюкзака. – Съешь мороженое.

Вместо джелато Макс предпочел кое-что покрепче. Он забежал в ближайший продуктовый магазин и схватил первую попавшуюся бутылку вина. Какое-то красное. На закуску соленый арахис. Трапезу провел в гостиничном номере, куда добрался быстрым шагом за двадцать минут. Все это время думал только о том, что говорил Индиго. Нет, это не может быть правдой. У меня есть результат, я лишь наслаждаюсь победой. Скоро вернусь назад, и все будет как раньше. Да что там – все будет лучше! Во много раз! А зачем тогда он все это мне наговорил? Догадка пришла с третьим большим глотком вина. Андрей просто завидует. Ха-ха – ну конечно! Еще бы, сам-то он наверняка миллион не делал. Вот и пыжится с этими своими нравоучениями. Ишь ты как завернул: «Будь готов идти к другим людям». Ага, сам ты иди!

Вино оказалось кислым, удовольствия от него было мало. Макс пил быстро, пьянел грубо. Внутри вскипала злость. На все и всех. На себя за непостоянство и вечные метания. На Индиго за эти слова его въедливые и непонятную историю. На Витяню, что чуть не испортил отдых этими своими сообщениями. Надо ему ответить – да так, чтобы поставить на место. Чтобы понял сразу, кто тут хозяин. Чтобы отстал. Я его взял, я поднял бизнес, я общаюсь с клиентами. Он просто вытянул счастливый билет и не понимает, как его надо беречь. Пришло время расставить точки над «i».

Осушив за полтора часа бутылку красного, Максим принял решение отправиться подышать воздухом и заодно придумать текст гневного письма, которое покажет Виктору его место. Единственное, телефон пришлось оставить в номере. От всех переживаний, связанных с поездкой, Максим не заметил, как заряд упал ниже десяти процентов. Ну ладно, отель Republica, если что, дорогу вроде запомнил. Нетвердой походкой Макс выбрался из гостиницы, бросив косой взгляд на портье, и решительно направился в сторону Колизея. Может, все-таки чертова статуя попадется на пути?

Текст письма набросал на листке бумаги, который жестом попросил у сотрудника уличной кафешки. Заведение работало по принципу «все с собой». Оплати заказ и лети по своим делам. Но для особо неторопливых на выходе стояло несколько столиков. Пожалуйста – садись, чтобы прямо здесь и сейчас наслаждаться жизнью. Это итальянцы умеют, не отнять. Макс взял еще вина и фокаччу. Удобно, когда сначала платишь, а потом ешь и пьешь. Во-первых, не нужно думать: «А хватит ли?» Во-вторых, экономия на чаевых. В хорошем настроении Максим принялся за текст письма. Но послание никак не выходило. Все скатывалось то в оскорбления, то наоборот – в рассуждения о вечной дружбе и призыв «закопать топор войны». Тяжело формулировать мысли, когда точно знаешь, что никто тебя не понимает. Ничего удивительного, как простым людям понять человека, который сделал себя сам? К черту Нерона, если в городе я! Так прошло пятнадцать минут. Послеобеденное солнце, с одной стороны, неплохо освещало площадь и дарило прекрасный вид. С другой – утомляло и давило. Монотонная работа над письмом, спиртное и яркие лучи, бившие прямо в голову, – вот рецепт отключки. Макс сам не заметил, как все вокруг начало гаснуть. Мир потух, как лампы в кинотеатре перед началом сеанса.

Снилась разная дичь. Как будто он на сцене в большом зале и нужно выступать перед публикой. Присмотревшись, понимал, что единственное занятое место – по центру в первом ряду. И сидит там Индиго – с книгой в руках. Макс пытается уйти, но у него не получается, ноги будто в меду, тяжело поднимать. Резко картинка меняется, и перед ним на улице Лена. В легком весеннем платье. Такая красивая – смеется и прыгает под неизвестно откуда играющую музыку, давая свободу своим рыжим локонам. Макс пытается ее взять за руку, но не получается – девушка как будто голографическая. Он машет все сильнее, но получается только сотрясать воздух. Вдруг начинается землетрясение. Дома вокруг складываются карточным домиком, почва под ногами становится рыхлой. Еще чуть-чуть – и провалишься…

Максим проснулся. До него лишь через пару секунд дошло, что сотрудник кафешки трясет его за плечо. Как будто сдаваясь, Макс поднял обе руки вверх и начал резко крутить головой по сторонам. Разобрать, что говорил итальянец, было нереально. Быстрая речь, незнакомый язык и адская боль в голове. Башка трещала так, как будто по ней били. И непременно ногами. Обутыми. В кирзачи. После цементных работ. Кое-как поднявшись, Макс потратил несколько мгновений на то, чтобы поймать равновесие. Затем, волоча ноги по булыжной мостовой, словно дряхлый старец, он направился обратно в гостиницу. Письмо, Индиго, бизнес – все это может подождать, когда хочется сдохнуть. А сейчас хотелось именно этого. Ну или холодной минералки. Кажется, в номере есть пара бутылок. Дальше сон – мертвецкий. В любом случае на сегодня вояж по итальянской столице завершен.

Когда много лет спустя Максима спросят, какое утро было в его жизни самым стремным, он непременно назовет пробуждение в Италии.