— Никитина возьмут и он расколется до жопы! — выдохнул шеф, — Ему поверят. Работать с ним будут люди серьёзные. Обязательно приедут из МВД, они своего не упустят! И Данков мне не простит, что я его вовремя в известность не поставил. Посчитает такое моё молчание за подставу, — постепенно возвращаясь в объективную реальность, взялся вполне здраво рассуждать начальник РОВД.

— Не возьмут Никитина! — встретившись с глазами Дергачева, успокоил я его, — Он сегодня в бега уйдёт.

— Ты что такое говоришь, лейтенант⁈ — не совсем уверенно возмутился принципиальный начальник, — Его задерживать надо! И прокуратуру надо ставить в известность! Срочно!

— Полностью с вами согласен, Василий Петрович! — покладисто, но не сильно склонил я голову к столу, — Завтра после обеда я приду к вам с обличающими показаниями двух-трёх фигурантов на Никитина и вы сразу же начнёте ставить в известность прокуратуру. Срочно и немедленно! И, разумеется, в ту же минуту пошлёте людей задерживать негодяя Никитина. Причем, еще до получения санкции прокурора пошлёте! В нарушение всех норм УПК РСФСР пошлёте, товарищ полковник! — я приподнялся из-за стола.

— А пока, разрешите мне быть свободным, Василий Петрович? Время дорого, и мне с этим Никитиным еще встретиться хотелось бы. Не дай бог, поймают его раньше времени и тогда к вам, товарищ полковник, появится очень много вопросов. Он ведь, насколько я помню, к вам накануне приезжал на меня укорот искать?

Глава 15

Оставив подполковника Дергачева в его кабинете размышлять о его нелёгкой начальственной судьбе, я вышел в приёмную. Где сразу же был пришпилен к стене двумя парами глаз. Секретарша смотрела на меня с сострадательным удивлением, а Алексей Константинович Данилин обозревал со слегка брезгливым чиновным опасением. Примерно, как добропорядочные граждане-пассажиры смотрят на алкаша, веером справляющего в автобусе малую нужду. Определённо, мой непосредственный начальник, точно так же боялся быть мною окроплённым. Беспощадно забрызганным в тот самый момент, когда вышестоящее руководство меня решительно, как клопа, вскорости раздавит за все мои прегрешения перед системой и действующим законодательством.

— Чаю с лимоном и коньяком! — подойдя к секретарю и почти касаясь губами её уха, рекомендательно прошептал я, кивнув на кабинетную дверь, — И побольше коньяку в чай! А потом, минут пятнадцать пусть отдохнёт в одиночестве, — так же тихо посоветовал я.

Пока майор Данилин крутил туда-сюда головой, я, заговорщицки подмигнул вскочившей женщине и шустро скрылся за дверью в коридор.

Время у меня оставалось еще много и я направился к себе. Имело смысл привести уголовное дело в порядок. Как оно всё дальше будет и найдётся ли у меня завтра время на то, чтобы его причесать для передачи прокурорским, уверенности у меня не было. А до прокурорских, мне его еще предстояло показать строгому Алексею Константиновичу. И даже подпись его высочайшую испросить, и получить. Тяжело вздохнув о своей нелёгкой следачьей доле, я поплёлся по коридору, через каждый шаг повторяя: «Суди их всех бог!».

Отступление. Дергачев и Данилин.

— Разрешите? — после того, как в очередной раз выскользнувшая из дергачевского кабинета секретарша милостиво кивнула, вскочивший со стульчика майор Данилин заглянул за дверь.

— Проходи! — не поднимая головы, начальник РОВД продолжил выгрызать над блюдцем из желтого лимонного диска кислую мякоть. — Ну, давай, майор, говори, что хотел? — вытерев пальцы салфеткой, он с сожалением отодвинул в сторону стакан с недопитым чаем, густо благоухающим более благородным напитком.

— Я, товарищ подполковник, собственно, по поводу моего следователя Корнеева, — пытаясь правильно понять настроение Дергачева, неуверенно молвил главный районный следак, — Василий Петрович, я полагаю целесообразным в самое ближайшее время провести внеочередную аттестацию и объявить ему о неполном служебном соответствии занимаемой должности!

Выпалив данное бескомпромиссное предложение относительно своего подчинённого, майор застыл по стойке «смирно» в ожидании сурового, но справедливого командирского вердикта. Он слишком хорошо слышал, как начальник райотдела орал на вверенного ему мерзавца лейтенанта. Ни двухдверный тамбур, ни толстые кирпичные стены не смогли скрыть свирепого настроения шефа. Подполковник Дергачев и раньше не был сторонником великосветских манер в общении с заблудшими подчинёнными. Но сегодня он ревел и рычал по-особенному. Словно бык, которого, не дожидаясь завершения случки, вероломно стащили с коровы. И, стало быть, сейчас было самое наилучшее время начать процесс избавления следственного отделения от ненавистного выскочки Корнеева.

— Ну, если есть за что, то почему бы и не объявить неполное… — вроде бы как равнодушно поднял на Данилина глаза начальник Октябрьского РОВД, — Давай, рассказывай, майор, что ты собрался инкриминировать своему лейтенанту? Неполное, да еще сразу, это тебе не шутки! Не тебе объяснять, что сначала выговор, а потом строгий и только после них неполное! Что такого он у тебя натворил?

Майор невольно отметил, что Дергачев особо выделил это неприятное «он у тебя».

— Неуправляемый он! — начал с главного Данилин, — Вроде бы и не перечит ни в чем, но всегда всё делает по-своему. Какой-то он очень уж хитрый!

Он внимательно отслеживал выражение лица начальника РОВД. Но тот лишь невозмутимо покачивал своей крупной головой. Очевидно, неслабо умиротворившись напитком, аромат которого исходил в пространство кабинета от стакана с недопитым чаем.

— Есть все основания полагать, товарищ подполковник, что скоро наш райотдел в приказе по УВД отметят! — взялся за более существенную аргументацию майор, — И нехорошо отметят! Из-за лейтенанта Корнеева оперуполномоченный Гриненко в ДТП попал, как вы, наверное, уже знаете. Корнеев ему передал управление своим автомобилем без доверенности и тот не справился с управлением. Теперь нам это предстоит расхлёбывать. Сами понимаете, без оргвыводов со стороны областного УВД в этом случае не обойдётся! Я напомню, Василий Петрович, что старший лейтенант Гриненко получил достаточно серьёзные травмы и сейчас находится в стационаре.

Не видя ожидаемой реакции на излагаемые факты, Алексей Константинович на всякий случай умолк.

— Ты продолжай, майор, я тебя внимательно слушаю! — не выходя из состояния благостного покоя, приободрил начальника следственного отделения Дергачев. — Только ты извини, но на неполное служебное подвиги твоего лейтенанта пока что не тянут! Он, я слышал, парень у тебя грамотный и приказ о взыскании запросто может оспорить. Или у тебя еще что-то на него есть?

— Так точно, Василий Петрович, есть! — оживился майор, — Он дело по ликёро-водочному заводу волокитит. Думаю, что не уложится Корнеев в установленный законом срок! Там по делу неисполненных следственных действий масса, а он вместо процессуальной работы больше времени оперативной работе уделяет. Совсем несвойственной следователю работе, товарищ подполковник. Увлёкся лейтенант Корнеев и забыл, что он не опер, а следователь. Заигрался он!

Только теперь воодушевившийся майор заметил, что еще минуту назад флегматичное лицо Дергачева, сейчас прямо на его глазах наливается недобрым багровым оттенком. Заметив это, не предвещающее ничего хорошего, обстоятельство, Данилин благоразумно умолк. Но с этим своим мудрым безмолвием он, похоже, уже опоздал.

— Всё! Хватит! — аккуратно, но очень весомо приложился кулаком по столу хозяин кабинета, — Я тебя выслушал, а теперь ты, майор, меня слушай! И слушай со всем вниманием, на которое у тебя твоих мозгов хватит!

Алексей Константинович с быстро нарастающим беспокойством наблюдал, как начальник Октябрьского РОВД нервно запустил указательный палец за ворот форменной рубашки и не жалея верхней пуговицы, рванул вниз прошитый узел форменного серого галстука.

Майор уже не сомневался, что его расчет на соответствующее настроение руководства и на субъективные обстоятельства касательно лейтенанта Корнеева, не оправдался. Что-то пошло совсем не так, как он предполагал. Слишком не так. Он пока еще не вжал свою голову в плечи, но ему уже очень хотелось это сделать. Не смея прямо смотреть в лицо Дергачева, он, тем не менее, краем глаза с ужасом видел, что лицо у того перекрасилось и стало не просто красным, а малиновым. Такой колор начальственного лика он наблюдал впервые за всю многолетнюю совместную службу с Василием Петровичем.

— Значит, так, Данилин! Корнеева трогать не смей! — чеканя каждое слово, отрывисто начал диктовать свою непреклонную волю начальник райотдела, — Ты слышишь меня, майор? Не смей даже смотреть на него косо! А про грубые слова в его адрес я даже упоминать тебе не стану! Ты понял меня⁈ Я тебя спросил, майор, ты меня понял? В глаза мне смотреть! — снова сорвался на нечеловеческий рык, недавно успокоившийся было подполковник. — Спрашиваю тебя еще раз, ты понял меня?!!

— Так точно, товарищ подполковник, я вас понял! — с грохотом