– Прекрасно! – кивнул Макс, доставая рубиновый перстень из коробочки. – Не пора ли заняться кольцом?

Взяв Элен за руку, Макс надел кольцо ей на палец и нежно посмотрел в глаза.

– Когда я впервые вошел в этот дом, сразу понял, что хочу жить здесь, – очень серьезно сказал он. – Меня посетило видение – я увидел себя, любимую женщину и наших детей. Тогда казалось, что мне предстоит искать жену в далеких краях, но все случилось иначе: она уже была здесь и ждала, чтобы я нашел ее. – Голос Макса дрогнул. – Она ждала меня! Вот наконец ожидание закончилось – мы нашли друг друга, Элен, и будем вместе растить наших будущих детей и радоваться жизни до конца наших дней. Счастливая семья в счастливом доме, как мы оба хотели! – Макс легко коснулся губами ее губ и почувствовал, как пальцы Элен крепче сжали его ладонь. – Ничего не забыл?

– Нет, – сказала она. – Ты правильно описал рай на земле.

– Согласен с тобой, – улыбнулся Макс, выпрямляясь и расправляя плечи. – Смотри, какой прекрасный день – самый прекрасный в моей жизни. Давай выйдем в сад на солнце.

Взяв Элен за руку, он распахнул дверь в солнечный мир, в их счастливую жизнь, в их любовь.

Обняв Элен за плечи, Макс облокотился спиной на нагретую солнцем скамью. Сидя в беседке, они наслаждались видом озера, сверкающего в лучах заходящего солнца.

– Ты действительно не возражаешь провести медовый месяц в Хаугтоне? – уточнила она.

Макс кивнул.

– Дорогая, любимая Элен, ты ведь знаешь, что мне хорошо там, где ты. Если хочешь, мы вообще не будем уезжать отсюда, – улыбнулся он.

– Возможно, – ответила Элен. – Я опасаюсь, что, вернувшись в Хаугтон после отъезда, обнаружу здесь Паулин и Хлою, пытающихся за моей спиной продать имение, а нынешний рай окажется лишь мечтой.

– Ну уж нет, – успокоил ее Макс. – Твои мачеха и сводная сестра никогда не посмеют ступить ногой на твою землю. А если они вернутся в Англию, мне сразу станет известно.

– Ты следишь за ними?

– Мне докладывают об их местонахождении, – признался Макс. – Более того, если они снова захотят поживиться за чужой счет, как в случае с твоим отцом, их потенциальную жертву предупредят. Впрочем, – продолжал он, – им вряд ли потребуются деньги в ближайшее время, ведь у них на счете кругленькая сумма. И не только от продажи Хаугтона.

Элен удивленно округлила глаза.

– Во время переговоров о продаже имения, я упомянул несколько проектов, инвестиции в которые сулят большой процент. Они невероятно обрадовались и, по моим сведениям, сделали крупные вложения. Впрочем, стоит помнить, что большие прибыли всегда сопровождаются большими рисками. У них есть реальная возможность потерять все незаконно нажитые сбережения, – улыбка Макса стала хищной, – и, если это произойдет, у меня не будет к ним сострадания.

Дальнейшая судьба Паулин и Хлои была тем более безразлична Элен.

– Карма, – пробормотала она.

– Как не верить в судьбу, которая привела меня сюда… для встречи с тобой.

Макс поглядел в сторону особняка из светлого песчаника, ставшего уютным, безопасным домом для них и их будущих детей. Удовлетворенно вздохнув, он достал из ведерка со льдом бутылку шампанского.

– Пора повторить!

Элен протянула ему пустой бокал. Макс наполнил его и налил себе веселый шипучий напиток.

– Выпьем за нас, за нашу свадьбу и счастливую жизнь в прекрасном доме!

– За нас! – повторила Элен. – За тебя, мой любимый, сделавший мечту былью.

– В медовый месяц нам придется как следует потрудиться, возвращая дому первоначальный вид после затеянной Паулин реновации. Хорошо, что на чердаке сохранилась старинная мебель.

– И заказать новые занавески, – напомнила Элен.

– Мне всегда нравилась ткань в мелкий горошек, – лукаво заметил Макс.

Элен засмеялась:

– Возможно, они подойдут для детской.

– Ты на что-то намекаешь? – заинтересовался он.

– Нет, но мы подумаем об этом на будущий год. Директрисе надо время, чтобы найти мне замену.

– Ты действительно хочешь продолжить учительскую карьеру? – спросил Макс.

– Обязательно. Не хочу быть бездельницей при богатом муже. Кроме того, без постоянных тренировок я рискую растолстеть, и ты разлюбишь меня, – добавила Элен с ноткой драматизма.

Макс издал низкий рык протеста. Отставив бокал, он привлек к себе Элен.

– Моя богиня, моя львица, если хочешь, можешь превратиться в толстого гиппопотама, но я не перестану любить тебя.

– О, Макс! – прошептала Элен, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза. Какое счастье, что он любит ее!

Макс поцеловал Элен нежно и трепетно, потом глубоко и требовательно, потом с неутолимой жадностью. Он медленно уложил ее на пол беседки. В лучах заката их тела сплелись, охваченные страстным желанием – проявлением любви, связавшей их навсегда.