– Сегодня получил подтверждение по имейлу о том, что переговоры с советником шейха назначены на послезавтра. График довольно жесткий, придется вылететь завтра. Но ведь ты справишься? – улыбнулся он. – Отправимся с ночевкой в арабскую пустыню – звездные ночи, прогулки на верблюдах, восхождение на дюны. Тебе понравится! Что такое? – озабоченно спросил он, увидев странное выражение лица Элен.

– Макс… Макс, я не могу.

– Почему? – нахмурился он. – Ведь у тебя еще есть время до начала семестра.

Элен покачала головой:

– Дело не в этом.

– А в чем? – потребовал объяснений Макс, с трудом сохраняя спокойствие. Непривычные эмоции захлестывали его против собственной воли. Неужели она отказывается ехать с ним в Эмираты?

«Мне надо, чтобы она поехала со мной. Еще не время отпускать ее, совсем не время».

Макс заволновался. Он был совершенно уверен, что не хочет расставаться с Элен. Эта уверенность зрела в нем с каждым проведенным вместе днем и окончательно сформировалась во время ночного перелета, когда разлука казалась неизбежной.

Он не переставал открывать в Элен новые черты, восхищавшие его. Не только ее вновь обретенная физическая красота, сразившая его наповал в ту минуту, когда она явилась ему в фантастическом облике в ночь перед благотворительным балом, не только это… совсем не это…

«Мне нравится ее общество. С ней весело. Она умна, интересна, с большим чувством юмора. Кроме того, Элен скромна и нетребовательна, умеет радоваться жизни. У нее прекрасный характер – ей не свойственно самолюбование, она не требует постоянного внимания с моей стороны, хоть я и рад оказывать ей знаки внимания, потому что мне хорошо с ней».

Наконец Макс признал одно из главных достоинств Элен: в постели ей нет равных. Она горячая, страстная, чувственная, отзывчивая, нежная…

Поток его мыслей прервался, когда Элен снова покачала головой. В ее глазах промелькнула боль и тут же исчезла. Вдруг в ней появилось что-то незнакомое, напомнившее ему выражение ее лица, когда он впервые увидел ее в Хаугтоне. Она словно замкнулась в себе, отстранившись от мира, отстранившись от него.

Максу это совсем не понравилось.

Мысль напряженно работала в поисках причины ее отказа. Следовало принять во внимание последствия долгого перелета, бессонной ночи, смены часовых поясов. Однако ее реакция казалась глубже, чем каприз, вызванный усталостью и недосыпом. Причина могла крыться в другом. Хотя он убежден, что еще не готов расстаться с Элен, у нее, вероятно, нет такой уверенности. Неужели она сомневается в нем?

Взяв Элен за руку, Макс крепко сжал ее.

– Нам хорошо вместе, правда? Останься со мной до начала семестра. Давай съездим в Эмираты. Мне хочется показать тебе мир…

Однако Элен отдернула руку и отступила на шаг. Ее губы дрожали, на лице чувства сменяли друг друга. Боль от надвигающейся разлуки с Максом становилась невыносимой, но разлука неизбежна – пора смириться с этим. Она вернется в школу, а Макс не оставит попыток выкупить ее дом. Паулин, вероятно, начнет судебный процесс, чтобы получить право на продажу Хаугтона, а Максу придется отступить и оставить усадьбу в покое.

Как бы ни сложились обстоятельства, но ее время с Максом подошло к концу. Внутренний голос шептал: «Поезжай с ним – воспользуйся еще несколькими днями!», но Элен не желала слушать. Ведь через несколько дней история повторится – они разойдутся в разные стороны.

«Лучше закончить все сразу. Чем дольше я буду с ним, тем тяжелее расставание. Каждый новый день только добавит страданий. Я не могу позволить себе влюбиться в него. Не могу! Надо найти силы порвать отношения. Мне пора вернуться домой и продолжить борьбу за Хаугтон».

Элен подавила в себе радость оттого, что Макс хочет еще провести с ней время. Она пыталась найти нужные слова.

– Макс, у меня не хватает слов благодарности за то, что ты сделал для меня. Никогда этого не забуду. – Ее голос прервался от эмоций. – Я обязана тебе даром, о котором не могла мечтать, а проведенное с тобой время можно назвать чудом. Никогда не перестану благодарить тебя…

Макс резко оборвал ее.

– Мне не нужна твоя благодарность! Я хочу, чтобы ты поехала со мной в Эмираты, чтобы мы провели вместе время до начала занятий в школе. Разве я многого прошу? – настойчиво твердил он срывающимся голосом.

Неужели ей надоела его компания? Макса охватило чувство, очень похожее на отчаяние.

Элен не сводила с него глаз. Она стояла, подняв руки в защитном жесте, словно отгораживалась от него…

Теперь Макс испытывал настоящую боль.

– Макс, дело не в этом… Ты предлагаешь всего лишь отсрочить время. Несколько дней ничего не решают. Мы снова придем к нынешней ситуации. Мне надо ехать в Хаугтон не потому, что заканчиваются каникулы, я хочу вернуться туда… – Голос изменил ей, и она не закончила фразу: «Пока усадьба еще принадлежит мне».

Мысль была слишком мучительна, чтобы высказать ее человеку, который хотел отнять у нее дом. Впрочем, она прекрасно осознавала, что если не Макс, то кто-то другой захочет купить Хаугтон, а Паулин и Хлоя приложат все усилия, чтобы сделка состоялась. Элен все равно лишится родного гнезда, в котором сосредоточено все ее счастье. Но вдруг пришла другая мысль: «А в чем мое счастье? Как быть с чувствами к Максу?»

Однако Элен тут же нашла оправдание. Все, что касалось Макса, носило временный характер и по-другому быть не могло. Он разбудил в ней женщину, способную найти выход своей сексуальности, за что она безмерно благодарна ему. Что касается самого Макса, то его привлекли неожиданная интрига и ее вновь обретенная чувственность. Кроме того, он нашел в ней хорошего компаньона для путешествий и секса. Не стоит придавать его привязанности слишком большого значения. «Нам хорошо вместе», – признал он истинную правду, но их время закончилось – ей пора уезжать.

Элен покачала головой, на лице отразилась мука.

– Я хочу вернуться домой, Макс. Это мое единственное желание.

Произнося эти слова, Элен знала, что лукавит, ее одолевало другое желание – больше всего на свете она хотела быть с Максом, но этому не суждено сбыться. Оставшись с ним на несколько дней, она лишь отсрочит расставание, сделает его более мучительным. Наилучшим решением будет возвращение в Хаугтон, который она тоже скоро может потерять.

Максу совсем не понравилось выражение ее лица и тем более ее слова. Элен отказывалась от него ради добровольного заключения в усадьбе. Сколько усилий он приложил, чтобы освободить ее от порочной зависимости, и все напрасно. Макс был близок к отчаянию. В нем зрело новое, очень сильное чувство, которое он не хотел и не мог определить. Обняв Элен, он прижал ее к себе.

– Не делай этого. Твое помешательство на Хаугтоне не доведет до добра. Ты обрекаешь себя на несчастную жизнь! – убежденно твердил он.

Всего несколько часов в Англии, а Элен на глазах становилась такой, какой он впервые увидел ее в усадьбе. Любой ценой он должен остановить ее, заставить посмотреть на себя со стороны, убедить сбросить добровольные оковы, столь же смертельные, как и прежняя убежденность в собственной ущербности.