Арка упала, будка тоже легла параллельно скамейке, все остальное, кажется, было на месте.

– Тут кто-то есть, – закричал отец Кэйты, – скорей беги сюда!

Так они нашли Юи. На лице был огромный кровоподтек от чудовищного удара. Но дышала она ровно, и сердце билось. Они осторожно погрузили ее в машину и сразу же тронулись в путь. За рулем был Кэйта, он вел аккуратно, потому что на дороге, то здесь, то там, появлялись упавшие ветки или камни: одни удавалось объехать, возле других приходилось останавливаться и выходить из машины, чтобы откатить на обочину. Ветер все еще был сильный, и верхушки деревьев в лесу по пути к больнице клонились то вправо, то влево, как пьяные.

На заднем сиденье отец Кэйты поддерживал голову Юи и думал, как рассказать врачам скорой помощи, где они нашли ее, объяснить такой наклон головы, запекшуюся рану на лодыжке, неестественное положение руки, которая, кажется, была вывихнута. Время от времени он пытался разбудить ее, звал по фамилии, как привык его сын: «Хасэгава-сан!» – «А Судзуки-сан, – сказал Кэйта, – зовет ее Юи».

За годы, что они были знакомы, у Кэйты сложился определенный образ Юи: женщина очень мягкая, всегда задумчивая, часто подолгу стоит на краю «Белл-Гардиа», откуда видно море, и смотрит вдаль. А еще то и дело ест шоколад и всегда одета в красное.

Отец Кэйты посмотрел на юбку Юи: действительно, красная, расширяющаяся книзу. Облегающая футболка вся в грязи и листьях: поначалу он как-то не обратил на это внимания, был сосредоточен на ранах и повреждениях.

– Как же она оказалась там в такую погоду? – в который раз переспросил он, не в силах поверить, что это тщедушное тельце, изломанное и израненное, могло проделать такую титаническую работу.

Но он своими глазами видел, что все в саду было аккуратно завернуто в пластик, заклеено изолентой и крепко прибито к земле. Ведь это, наверно, она, кто же еще?

8

Имя и фамилия Юи

Хасэгава

Юи

9

– Юи приезжала в «Белл-Гардиа» каждый месяц, – начал рассказ Кэйта, – ее мать и дочь погибли во время цунами в 2011-м.

– Какой ужас! – произнес отец и тут же, подчиняясь инстинкту, с чувством погладил по щеке женщину, лежавшую у него на коленях.

Да, грустная история. Хотя в саду у Судзуки-сана все такие («Да я и сам такой, разве нет?»). Только не надо думать, что люди, которые туда приходят, вечно в депрессии, что они уничтожены своим горем. Наоборот, там можно познакомиться с очень интересными людьми.

– Если подумать, вот ты, например, встречал когда-нибудь счастливых людей? Я имею в виду абсолютно счастливых… Я таких не знаю.

– Представляю, какая это для нее отдушина – возможность поговорить с мамой и дочкой…

Кэйта задумался: он ведь никогда не видел, чтобы она заходила в будку.

– Даже не знаю, говорила она с ними хоть раз или нет.

Вместо этого она бродила по саду, прогуливалась вверх-вниз по тропинке, наклонялась, гладила листья растений, часто проходила через арку, смотрела на колокольчик над головой, прислушивалась к его звону, с любопытством рассматривала молодые побеги и бутоны. Слушала ветер.

– Она обычно молчит, зато, уж если что расскажет, это очень смешно. Как-то раз она призналась, что, когда сосредоточенно думает о чем-то, сама не замечая, начинает проговаривать мысли вслух и все, кто видит ее в такие моменты, думают, что она сумасшедшая, – засмеялся Кэйта.

– Представь себе, твоя мать точно так же делала! Бывало, задумается – и тут же начинает шевелить губами, а иногда и бормочет что-нибудь под нос. Люди в поезде даже побаивались садиться с ней рядом… – рассмеялся отец вслед за сыном.

Он знал, что их с женой чувства угасли раньше, чем она умерла, но некоторые пары и по пятьдесят лет так живут. А вот Кэйта точно не понял бы отца, если бы тот сказал ему, что есть и плюс в том, чтобы любить не так сильно: терять проще.

Нельзя сказать, что он совсем не скучал по жене, до этого было далеко, но он и не страдал так, как представлял себе. Зато чувство вины горело в нем театральным прожектором и все пыталось высветить ту самую точку, где раньше была его жена, а с ее уходом образовалась пустота.

Он поклялся себе каждый день рассказывать о своих чувствах к покойной, чтобы объяснить детям, что такое любовь. Какое-то время (впрочем, оно уже в прошлом) он даже боялся, что слишком войдет в роль и сам поверит своему спектаклю и снова влюбится в нее по-настоящему. По ночам он с замиранием сердца вспоминал, как в шестнадцать познакомился с девушкой летом, на море, куда они оба ездили отдыхать с детства. Он тогда шел по пляжу пораненный, но довольный, что наловил целую кучу морских ежей.

Сначала он вспоминал, как она лечила его, а потом их первый поцелуй – он тогда в первый раз поцеловал женщину, – и так каждую ночь, день за днем, прокручивал в голове одни и те же фрагменты.

– Наверно, она приехала совсем рано утром, – вернулся к разговору о Юи Кэйта, не догадывавшийся о мучениях отца.

Он все еще был поражен работой, которую она проделала, упорством, которое жило в этом щуплом тельце. Ведь это Юи оказалась тем самым пауком, что спас «Белл-Гардиа», окутав его своей слюной.

– Кстати, ты не обратил внимания, у входа в сад была припаркована машина? – Пока Кэйта озвучивал этот вопрос, он наконец понял, что именно в этой истории казалось ему странным с самого начала: Юи была одна, Такэси с ней не было.

Он постарался, насколько это было возможно, объяснить отцу это ощущение, когда вроде бы ничего необычного, но ты чувствуешь, что что-то не так, неправильно, как будто картинка не в фокусе.

– Они всегда приезжают вместе с мужчиной, Фудзитой-саном. Кажется, я вообще никогда ее одну, без него, не видел, да и его без нее тоже. Странно все это… Они обычно на одной машине приезжают из Токио…

– Из Токио? Так далеко?! – воскликнул изумленно отец Кэйты.

Теперь он всматривался в лицо Юи и выискивал в нем столичные черты, отпечаток города, который поглотил всю Японию, города, в котором он сам когда-то провел четыре года, пока учился в университете, испытывая то радость, то раздражение из-за моря людей на улицах.

Он начал рыться в карманах Юи с чувством стыда из-за того, что трогает тело незнакомой женщины. Он волнения он даже не подумал сразу поискать телефон.

– Надо обязательно сообщить этому мужчине! У тебя есть его номер?

– У меня? Нет. Может, у Судзуки-сана есть… Но Судзуки-сан в больнице, так что даже не знаю…

– У нее ведь даже сумочки нет. Наверное, оставила