того как купол ветвей надо мной уплотнялся, становилось темнее. Словно чернота плавилась и магическим образом поднималась вверх, приводя все в уныние. Однако я не мог повернуть обратно. Не сейчас. Я продолжал идти по тропинке. Ветер с нарастающей силой продирался между деревьев, тормоша по пути все, кроме стоячей воды. Насекомые жужжали и стрекотали; крошечные существа удирали от меня в подлесок. Как ни странно, в воздухе пахло корицей. Я словно попал в волшебную сказку.

Впереди, у импровизированного берега, образованного корнями и осыпавшейся хвоей, над поверхностью воды что-то торчало. Я и не обратил бы внимания, если бы предмет не был неестественно правильной формы и не представлял из себя сверху идеально круглый полумесяц. Я приблизился на три шага и отчетливо разглядел каблук сапога, выступающий над черной водой, словно его владелец надумал ловить речных раков, нырнул и случайно провалился в воронку.

Классика жанра: если бы я откладывал по пять центов в копилку всякий раз, когда находил одинокий предмет обуви на просторах Трясины, то за все годы набрал бы как минимум двадцать баксов. Путем несложных арифметических вычислений в итоге получается четыреста ботинок, сапог, шлепанцев, сандалий, туфель на шпильках… и так далее. Бог свидетель, примерно столько их и было. И всегда одна штука, без пары; порой меня разбирал смех – я представлял, как четыре сотни бедолаг ковыляют домой, поджимая босую ногу. Однако подобные находки считались обычным делом – все равно что увидеть белку на стволе сосны.

Не знаю, что подвигло меня ухватить ветку и ткнуть ею в осиротевший сапог. Интуиция, любопытство? Как знать… Кленовая ветка давно валялась на земле и отсырела, и потому согнулась, как резиновая, едва я нажал ее концом на каблук. Я перехватился поудобнее и повторил попытку, надавив сильнее. На этот раз сапог поддался, но совсем чуть-чуть; мой импровизированный инструмент грозил сломаться. И растревоженный мозг пришел к самому худшему из выводов. Потребовалось только еще пару раз ткнуть палкой в каблук, чтобы убедиться в своей правоте.

Сапог надет на ногу.

2

Я осел на землю. Прошло минут пять, а возможно, и больше. Правой рукой я по-прежнему сжимал скользкую кривую палку, словно деревянный меч, на случай если владелец затопленного предмета обуви восстанет из мертвых. Вот только палка моя бесполезна даже против надоедливой шавки, не то что против зомби.

Не знаю, что вызвало внезапный приступ оцепенения, однако я даже пошевелиться не мог. Ведь была масса вариантов – бежать домой, позвонить в полицию… Я мог бы расхрабриться и вытащить тело из воды, убедиться, что покойный мне незнаком. Правда, тогда шериф Тейлор с меня три шкуры спустит – за то, что уничтожил следы на месте преступления.

Итак, я сидел и пялился на сапог, а в лесу становилось все темнее и темнее. Наступала ночь. Грудь сдавило при мысли о том, что жуткие вещи упорно преследуют меня, словно дым факела. Пока ты бежишь, он тянется и тянется за тобой, а когда остановишься, догонит и окутает со всех сторон. Я понятия не имел, что делать; казалось, мозг решил – черт с ним, сиди на месте и жди, пока тебя аллигатор съест.

В конце концов решение за меня принял другой человек.

Который выкрикивал мое имя.

3

Наверное, моя голова была слишком занята мыслями – я не сразу услышал свое имя, когда оно несколько раз прозвучало в вечернем воздухе, и даже после того как наконец обратил внимание на зов, я не смог определить его источник. Показалось, что голос принадлежит пожилому человеку, и я сперва подумал на отца, а на тропинке появился помощник шерифа – судя по значку, блеснувшему в скудном свете уходящего дня. Уже совсем стемнело.

– Мистер Плайер! – выдохнул мужчина, остановившись прямо передо мной. Даже в густых сумерках я узнал копа, который вывел из лесу Дикки Гаскинса, пока я сидел рядом с Уэсли. Вроде бы его звали Рэнди. – Мистер Плайер, ваш отец сказал, вы где-то здесь. – Он перегнулся пополам, тяжело дыша, словно легкие не справлялись.

Внутри меня завыли все сирены. Моя семья! Что-то ужасное случилось с близкими! Хотя я отсутствовал не больше часа и хотя дом был в паре минут неспешной ходьбы…

– Что произошло? – еле ворочая языком, спросил я и затаил дыхание в ожидании плохих новостей.

– Он сбежал, – выпалил коп между судорожными вдохами и посмотрел на меня пристально, очевидно, прощупывая мою реакцию.

Однако мой мозг включился с опозданием. Я прокрутил в голове хорошую новость – моих детей коп не упомянул. Родителей тоже. А значит, у моих ног не разверзлась бездна отчаяния.

– Сбежал? – вяло переспросил я.

– Дикки Гаскинс. Сбежал из камеры. Куда его посадили до утра.

Последствия могут быть ужасающи … Столь ужасающи, что я не знал, как поступить. Но прежде чем я успел хоть как-то отреагировать, взгляд помощника шерифа упал на торчащий из воды каблук.

– Что это?

Коп не мог при слабом свете рассмотреть предмет как следует; удивительно, что он вообще заметил сапог и не принял его за выступавший наружу корень.

– Тело, – ответил я. – Думаю, мертвое. – И тут стремление вернуться к семье внезапно перевесило все. – Я должен пойти к детям. С ними все в порядке? Известно, куда подался Дикки? А вдруг он снова похитит моего сына?

Я сыпал вопросами быстрее, чем Рэнди мог ответить.

Затем устремился в направлении дома, но полицейский схватил меня за руку.

– Шериф Тейлор сейчас там, вооруженный до зубов. Он послал меня за вами. Так что за тело, черт побери? – Он шагнул ближе к предполагаемой могиле.

Все еще потрясенный, я пожал плечами.

– Не знаю, приятель. Я увидел сапог, а в нем нога. И сделал вывод, что там мертвец, его притопили в болоте, чтобы поскорее сгнил.

При всем своем напускном хладнокровии я тревожился сильнее, чем за пять минут до того. Моя семья нуждается во мне. Я нужен Уэсли.

Вглядываясь в темноту, Рэнди кивал, медленно и безостановочно; голова двигалась вверх-вниз в вялом ритме, будто в его мозгу играла неслышная мне заунывная мелодия. Он так и не отпустил мою руку, только ослабил хватку. Ветер зашелестел в ветвях окружавших нас деревьев, и листва превратилась в тысячу погремушек. В воздухе резко запахло сыростью – приближался дождь.

– И что нам делать? – прошептал Рэнди. – Как вы нашли тело? Кому оно принадлежит?

Я ожидал этих вполне очевидных вопросов, однако ответа не знал.

– Вам лучше вызвать подкрепление. То есть мы не должны его трогать, верно? – Меня охватило нездоровое любопытство. Хотелось узнать,