кто лежит мертвый рядом со мной, на земле моих родителей. И что с ним случилось.

– Да, разумеется, я вызову группу. – Помощник шерифа схватился за рацию, прикрепленную к плечу. Не ответив на мой второй вопрос, он нажал кнопку. Из динамиков раздались привычный треск и шипение. Я помолчал, чтобы не мешать копу. – Диспетчер, у меня вероятный труп. В болоте за участком Плайеров по Мощеной Дороге. Судя по виду, недавний. Подозреваемых не замечено.

Пока он докладывал, я понял – он безоговорочно мне доверяет, и не только утверждению, что в воде находится мертвое тело, а не рваный сапог, но и в моей абсолютной непричастности к тому, что вышеуказанное тело больше не является живым. Пока я размышлял, Рэнди обменялся с коллегами еще парой фраз; в итоге его заверили, что команду экспертов вышлют на место немедленно. Из динамиков снова послышались треск и шипение, затем щелчок. Рэнди вернул рацию в наплечный футляр.

– Черт, – он уставился в воду, – а вы были правы.

Стемнело настолько, что я едва различал каблук.

– У вас есть фонарь?

– Конечно. – Рэнди достал фонарь из поясной сумки и включил. Яркий луч ударил, как световой меч, на миг ослепив меня, и принялся кружить над вязкой черной водой подобно спецназовскому вертолету, вылетевшему на поиски грабителей. Он высветил сапог – и больше ничего; только быстроногие паучки скользили по мутной поверхности.

– Подержите-ка, – скомандовал помощник шерифа, протянув мне фонарь. – Я не собираюсь хлопать глазами как дурак, когда подъедет команда. – Обвинительный тон мне не понравился – я все-таки не относил себя к тренированным профессионалам. Однако фонарь из рук Рэнди взял и нацелил его на сапог.

Коп встал на четвереньки и подался вперед, утопая коленями в мягкой почве. Так он подполз к самому краю воды и оперся на левую руку, а правой дотянулся до сапога и принялся шуровать в грязи, от усердия прикусив нижнюю губу. Затем взял чуть правее, где, скорее всего, и находилось тело – вздутое, разлагающееся, облепленное мокрой одеждой, как мумия.

Дотошно обследовав участок длиной четыре-пять футов, Рэнди вдруг замер. Я инстинктивно направил свет фонаря прямо ему в лицо, и коп недовольно прищурился. Впрочем, до того я успел заметить в его глазах странное выражение.

– Что там?

Рэнди посмотрел на меня и снова на воду. Его рука по-прежнему была опущена в болото по локоть. К моему удивлению, коп задействовал и вторую руку, а затем напрягся всем телом и, крякнув от натуги, дернул изо всех сил. Продолжая светить, я в ужасе наблюдал, как из черной жижи поднялись плечи и шея мертвеца.

А вот головы не было.

Покойник – судя по всему, мужчина – на момент смерти носил футболку. Кожа выглядела бледной и отечной, в верхней части спины и нижней части шеи торчали короткие волоски. Сама же шея заканчивалась размозженными обрубками мышц, костей и сухожилий, грубо отсеченными и обесцвеченными. Я ожидал, что культя будет красной и похожей на мясо, однако она была серой и тускло-розовой, испещренной черными точками, словно тело окунули в сырую нефть. Рэнди со стоном выдохнул и отпустил труп, который до того удерживал обеими руками за футболку; тело снова шлепнулось в воду и быстро скрылось под поверхностью. Торчал только каблук сапога, отметивший место упокоения несчастного.

Помощник шерифа от потрясения не мог говорить; мне было не легче.

– Опять то же самое, – прошептал я.

Рэнди стряхнул с себя оцепенение и тупо спросил:

– Что?

– То же… – Я запнулся. Что произошло? В голову лезли самые нелепые объяснения. А вдруг тело не нашли тридцать лет назад, когда Трясину десятки раз прочесывали из конца в конец? Нет, невозможно. Труп давным-давно разложился бы полностью. Несчастного убили в течение нескольких последних дней или даже в последние сутки.

– Опять то же самое, – снова с усилием прошептал я, после того как откашлялся.

– Что – то же самое? – спросил коп, вставая на ноги и глядя на меня сверху вниз. Его лицо я едва различал, потому что нечаянно уронил фонарь на землю; он откатился к самому краю топи и теперь светил в противоположном направлении.

– Он делал то же самое. Тогда. Давно.

Я не узнавал свой голос – вялый, печальный и почти ненатуральный, словно его передали за несколько миль через неисправный громкоговоритель. Судя по всему, я уже на грани. Вот-вот расклеюсь окончательно.

– Вы о Коротышке, что ли? – спросил помощник шерифа.

– Да, сэр, – подтвердил я, слишком сухо для сложившихся обстоятельств. И посмотрел прямо в глаза новому другу. – Я говорю о Коротышке.

4

– Не знаю, папа, сможем ли мы здесь остаться.

Мы сидели на главной веранде. Папа потягивал пиво, я жадно глотал воду со льдом. Наконец пошел дождь; крупные капли ритмично отстукивали свое «тра-та-та» по жестяной кровле сарая. Я слышал этот стук с веранды. Черепичная крыша над нашими головами отзывалась более приглушенными звуками – словно крошечные барабаны вели в атаку муравьев. Ветер усиливался буквально на глазах. В любой другой вечер я наслаждался бы погодой. Но только не сегодня.

– Вы не можете уехать, – сказал отец таким тоном, каким говорят: «Избавь нас от проблем и не спорь. Это закон, сынок».

– Не можем? Мы должны уехать! – вяло возразил я. Уезжать не хотелось. Совершенно. Однако мой старший сын получил душевную травму на всю жизнь, а на болоте в миле от нас обнаружили труп. Причем обезглавленный. И все же каждая клеточка моего тела говорила, что уехать будет ошибкой, даже если любой, у кого есть хоть капля здравого смысла, станет утверждать обратное.

– Ураган еще натворит бед, прежде чем уляжется. А ведь именно ты нашел беднягу в лесу. Тебя затаскают в полицию. Плюс к тому, откровенно говоря, мне до чертиков страшно, а когда сын поблизости, намного спокойнее.

– А как же дети? Поблизости ошивается маньяк, убивает людей и отрезает им головы!

«Как Коротышка Гаскинс тридцать лет назад», мог бы я напомнить. Но воздержался.

– Что ж, делай все, что считаешь нужным, Дэвид. Я не собираюсь тебе перечить.

Чувствуя себя обязанным привести доказательства, я выложил факты.

– В лес пригнали целую команду копов, коронеров, судмедэкспертов и еще бог знает кого. Они откапывают из болота труп – труп человека, убитого точно таким же способом, каким в свое время убивал Коротышка Гаскинс. Ты хочешь, чтобы мои дети проводили лето в подобной обстановке?

– Откапывают? Вряд ли это правильное слово. Так говорят… например, археологи. Когда они делают нечто подобное с костями динозавров. Ты, скорее всего, имел в виду извлекают, или эксгумируют.

Он