Он хотел, чтобы Сара вернулась. Не потому, что это помогло бы его карьере, а потому что…

Он любил ее.

Все так просто!

Он любил Сару. Может быть, он полюбил ее с первого взгляда. Возможно, поэтому его просьба выйти за него замуж оказалась чем-то само собой разумеющимся.

Она ему подходила. И он ей подходил.

Сара, наверное, об этом не догадывается, но он ей обязательно скажет.

Доновану нужно было предпринять еще один романтический шаг и вернуть свою невесту.

Он положил кольцо в карман, но, прежде чем успел встать, дверь открылась. Сара быстрой походкой вошла в дом.

— Ты все еще хочешь на мне жениться? — выпалила она без каких-либо предисловий.

— Да, я…

— Если так, то в наш договор нужно вписать еще один пункт.

— Что еще ты хочешь? — спросил он. — Стейк по понедельникам? Кино по субботам? Пляж, пристань, луну? Скажи мне. Я все для тебя сделаю. Только скажи.

— Я хочу всего лишь одного. Еще один пункт, который станет решающим. Другие после него не нужны. Есть вещи, которые ты не можешь купить или достать. И я боюсь, что ты не сможешь мне дать это. Но Ширли убедила меня прийти и самой спросить. Если я не выясню, это будет меня мучить.

— Спроси. Я дам тебе это, если смогу. Я очень много хочу тебе дать.

Сара оперлась о стол. Ее лицо, ее прекрасное лицо находилось всего в нескольких сантиметрах от него.

— Я только одного хочу от тебя. Любви. Донован, мне необходимо, чтобы ты меня любил. Ты можешь пичкать меня любыми разумными доводами, по которым мы должны пожениться, но в конце концов только одна причина важна. И это ты мне едва ли можешь дать.

— Вот, — сказал Донован, протягивая ей конверт. — Я как раз собирался ехать разыскивать тебя. Загляни в конверт, Сара.

Она открыла конверт и увидела авиабилеты и туристические брошюры.

— Что это?

— Наше свадебное путешествие.

— Но мы никогда не обсуждали медовый месяц. Это было бы абсурдом. У меня слишком много работы в магазине, и тебе надо добиваться партнерства.

Донован поднялся, обошел стол и встал напротив единственной женщины, которую любил.

— Да, у нас много дел. Меня ждет новая должность, тебя — клиенты. Но меня это абсолютно не интересует. Видишь ли, нам предстоит построить кое-что большее. Нашу любовь. Надо дать ей время окрепнуть и зацвести. А билеты, они в Ирландию. Я обещал своей бабушке, что когда-нибудь невеста Донована наденет кольцо, это кольцо…

Донован взял руку Сары и надел ей на палец кольцо, молясь, чтобы она его никогда больше не снимала.

— Я обещал бабушке Доре, что женщина, которую я люблю, будет носить это кольцо и поедет со мной в Ирландию. Таким образом, я сдержу клятву, данную много лет назад другим Патриком О'Донованом.

— Но…

— Сара, послушай, я думаю, что влюбился в тебя в тот самый день.

— …когда я пришла в твой кабинет из-за своих проблем с Ратом?

— Нет. До этого. Помнишь, шел дождь, и я ворвался в твой магазин. Ты… Тогда что-то произошло. Я не знаю что, и даже не хотел знать. Несмотря на это, я не мог тебя забыть. Я наблюдал, как ты обедала в парке, болтала с Амелией и кормила голубей.

Доновану было трудно описать всю глубину своего чувства. Он слишком долго прятал его. Это была любовь, но не просто любовь. Это походило на то чувство, которое испытывал Лиланд к своей жене или его бабушка к дедушке.

— Ты думаешь, я бы попросил другую девушку сыграть роль моей невесты?

— Да, — призналась Сара с улыбкой и слезами на глазах.

— Не плачь, родная. Я люблю тебя. Я включу это в наш договор. Но, честно говоря, нам он не нужен. Ведь, если ты согласна выйти за меня, я тебя ни за что не отпущу.

— Донован, мы недостаточно хорошо знаем друг друга. — Сара пришла к нему бороться за свою любовь. И вот мечта всей ее жизни осуществилась. На какой-то момент ей стало страшно. Но, когда она посмотрела ему в глаза, страх сменило что-то более сильное и большое, и это помогло пересилить все.

— Скажи, что любишь меня, — попросил Донован, поглаживая ее щеку.

— Элиас…

— Мне нравится, как ты произносишь мое имя. Повтори.

— Элиас. Я люблю тебя. Только тебя. Я давно это поняла. Мне просто требовалось время признаться себе в этом.

— И когда ты это поняла, то решила разорвать помолвку? — спросил он.

— Да.

— Так ты выйдешь за меня?

Теперь все ее страхи и слезы испарились. Сара засмеялась.

— Ну, миссис Вагнер и девочки столько сил вложили в нашу свадьбу! Будет нехорошо лишать их веселья.

— Да, это уважительная причина, — согласился Донован, смеясь.

— К тому же свадьба пойдет на пользу нашим карьерам, — сказала Сара, шагнув прямо в его объятия. Из которых, она знала, никогда не захочет высвободиться.

— Карьеры тут ни при чем, — заявил он, обнимая ее крепко-крепко. Сара была словно окружена его любовью.

— Ну, думаю, есть еще одна причина, по которой нам стоит пожениться, — поддразнила его Сара.

— И какая же?

— Я не могу и дня без тебя прожить. — Она усмехнулась. — Знаешь, Ширли будет счастлива пересказывать эту историю.

— Я думаю, ей никто не поверит, — заметил Донован, расхохотавшись.

— Нет, мне кажется, эту историю мы оставим при себе. Историю любви, не похожую ни на какую другую. — И Сара его поцеловала. Она целовала мужчину, которого любила и рядом с которым нашла свое счастье.

— Как мило, что Ратгаз оплатил вчерашний обед, — улыбнулась Сара. — Мне определенно повезло с адвокатом.

— Тебе достался прекрасный адвокат, — объявил Донован. — Все урегулировали лучше, чем я ожидал. Он заплатил не только за твою работу, но и за моральный ущерб. Хотя я мог бы выжать из него и больше.

— Ш-ш-ш, — нежно произнесла она. — Я не хочу о нем думать. Только о приятных вещах. Ничто иное не дозволяется на этой земле легенд и сказочных мечтаний.

Они стояли рука об руку напротив замка Малахайд в Ирландии. Это было старинное здание с башнями, окруженное садами, цветниками и…

Любовью.

Сара поняла, что, куда бы она ни пошла с Донованом, ее везде окружала любовь.

Свадьба оправдала все надежды и планы миссис Вагнер и девочек. Родителям Сары новоиспеченный жених сразу же понравился, да и родители Донована казались счастливыми. А после того, как Лиланд объявил о том, что тот становится партнером, они просияли.

— Готов отдать несколько центов, лишь бы узнать твои мысли, — сказал Донован, когда они спускались к городу.