основная часть магической дряни Луарвига. К тому же, если вы присмотритесь к карте, то заметите, что все улицы Лабиринта заканчиваются тупиками. Самое подходящее место охоты для Минотавра.

— Если нужно будет идти туда, то я пойду с вами, — вставил Брай, мрачно глядя на карту, отчего сразу превратился в Бриана Сумрачного Гостя. — Без меня туда — ни ногой.

— Да, так будет лучше всего, — согласился Джон. — И последний район — Порт. Там вас вполне может сопровождать Джерри.

— Не может, а должен, — отозвался тот. — В Порту вам не помогут даже браслеты. Вы заблудитесь в два счёта и попадёте на нож Портовым Крысам. Убийства в Порту происходят почти каждую ночь, а преступников поймать не удаётся практически никогда. Именно по этой причине для меня Порт является сравнительно безопасной территорией.

— Если тебе не «повезёт» встретиться с инспектором Мелисом или Билли Джо, — возразил Джон. — Из-за опасной криминогенной обстановки полиции города выдан карт-бланш, — пояснил он, обернувшись к нам. — Тюрьма вечно переполнена, а некоторых преступников просто опасно арестовывать. Поэтому полицейские, как правило, сперва стреляют, а потом думают. Учтите это. Но в Лабиринт и в Порт они даже не суются, за исключением Мелиса и Билли Джо. Они напарники. С ними вам стоит познакомиться поближе.

На экране под картой появились два голографических снимка. На одном из них был изображён темноволосый ферг с тонкими чертами лица и яркими фиолетовыми глазами. На другом — огромный негр с таким лицом, словно он позирует для скульптора, работающего над маской Вуду.

— Мелис — ферг из древнего рода Небесных Всадников, — продолжил Джон. — Образован, умён, бесстрашен и хладнокровен. Насколько нам известно, подкупить его ещё никому не удавалось. Для шантажа он тоже практически неуязвим, у него нет семьи, живёт в пансионе для полицейских при управлении полиции города. Ясно, что у него полно врагов, особенно если учесть, что если он берётся за дело, то доводит его до конца, если это вообще возможно.

— Точно, — угрюмо кивнул Джерри. — При этом сперва думает, а потом стреляет, но никогда не знаешь заранее, до чего додумается эта кудрявая башка.

— Ты его не любишь? — уточнил Кристоф.

— Чертовски неприятно, когда за тобой охотится такой парень, — хмыкнул Джерри. — Мелис торжественно пообещал, что рано или поздно повесит меня на Площади Хартии, а он обычно держит обещания. Но его дружок и того хуже. Билли Джо — выходец из Земной Диаспоры, как многие в городе. Известно, что он двадцать лет прослужил наемником в Инопланетном Легионе Великого Алкорского Тирана, а после того, как Алкор, наконец, примирили с Ормой, осел здесь. Производит впечатление бешеного зверя, но, по-моему, не дурак. Но то, что садист — точно.

— У нас таких сведений нет, — возразил Джон. — Другое дело, что в практике полиции Луарвига физическое насилие на допросах — обычное дело. Но лично мне кажется, что Мелис и Билли Джо просто играют в старую полицейскую игру.

— Плохой коп и хороший коп? — уточнила я.

— Именно.

— И что же раскопали эти замечательные ребята?

— Об убийстве Фарги — ничего. Относительно Ночного Купсы тоже немного, хотя едва не носом землю роют. У нас в полиции есть источник, благодаря чему мы имеем доступ к рабочему терминалу Мелиса. Здесь скопированы все файлы по этому делу, — Джон нажал на клавишу на своём пульте. На крайнем слева экране появилось развернутое меню. — Потом посмотрите сами. Я сейчас дам вам только основные пояснения. Первое убийство произошло больше двух месяцев назад, в сороковой день Тигля. Вернее, ночью. Утром того дня Джулий Кларк, мальчишка, работавший в одном из заведений на улице Голубой птицы, был найден за ящиками с мусором возле своего дома. У него было вырвано сердце, а на груди вырезаны какие-то знаки.

— Что за знаки? — насторожился Кристоф.

— Это есть в файлах Мелиса. Пока могу сказать, что ни мне, ни Браю не удалось их расшифровать, хотя он подключил для этого своих экспертов на Острове Мертвецов, а я запрашивал Институт Космической Лингвистики на Земле. Мне сообщили, что такой вид письменности неизвестен официальной науке планет-членов Объединения. Возможно, эта галиматья ничего не значит.

— Посмотрим, — проворчал Кристоф, и по упрямому выражению на его лице я поняла, что он думает иначе.

— Второе убийство произошло через двенадцать дней, в ночь на шестой день Лузма. На обочине Дороги Келха недалеко от портовых складов полицейский патруль обнаружил труп девчонки, зарабатывавшей на жизнь проституцией. То же самое: вырвано сердце и знаки на груди. Те же знаки, что и в первый раз. Я это говорю, потому что после этого они каждый раз менялись. Третье убийство произошло в ночь на двадцатый день Лузма на Старой дороге со стороны Лунна. Была убита дочь дворецкого из дома Мирры Хулст, сестры судовладельца Питера Хулста. Обстоятельства те же, но знаки, как я говорил, другие. Примерно тогда Фарги и упомянул в разговоре с Браем о Перевёрнутой звезде. Четвёртое убийство в сорок третий день Лузма. Старая Дорога со стороны Эйка, той части, что граничит с Портом. Молодой грузчик, возвращавшийся из портового кабачка. После этого у Мелиса хватило ума нанести места убийств на карту города, и он увидел, что трупами кто-то отмечает лучи перевёрнутой пятиконечной звезды. Он нашёл точку предполагаемого пятого убийства и устроил засаду. Эти сведения просочились в прессу. Никто не верил, что убийца решится выйти на засаду, да ещё на центральной автостраде в Старом Луарвиге, где полно народу и постовых андроидов. Но пятое убийство произошло уже через пять дней, на второй день Сэлда. На сей раз был убит сутенёр, пасший там своих девочек. Он просто куда-то отошёл и исчез, а утром его нашли за решеткой вентиляционной системы. Никто ничего не видел. Это случилось восемь дней назад. Вот и всё.

— Значит так, — я смотрела на пять точек, загоревшиеся на карте. — Все убийства были совершены ночью, в разных районах города. Убийца отмечал концы лучей перевёрнутой звезды: левый верхний — Джулий Кларк, нижний — девчонка из Порта, правый верхний — дочь дворецкого, левый крайний — грузчик и правый крайний — сутенёр. Звезда словно вычерчена по линейке. При этом все жертвы сравнительно молоды. Верно?

— Самый старший — двадцать три года по земным меркам.