будет с ним играть, то он будет играть с Марго? Это мой ребенок! – зарычала она на него. – Твоя дочь защищала свою кузину, пока ты был на гребаном озере со своей гребаной шлюхой!

– Это Джайлз привел его сюда. Почему у него нет проблем? – прорычал он в ответ.

– Джайлз ни черта не понял, но знаешь что? Джайлз, блядь, следит за своими детьми! Как и Джози, как и я! Ты был единственным, кого здесь не было, так что угадай, за кем из детей охотился сексуальный маньяк.

Было очень шумно, все были на ногах, мужья и жены заходили в дом, и я встал и вышел на улицу, чтобы понежиться на солнце, пока все дети ныряли в бассейн. Все кричали, и никто не следил за тем, чтобы никто не утонул. В свою защиту скажу, что все дети плавали под водой, делали круги, соревновались, и все они были как рыбы. Я был впечатлен. В их возрасте я совсем не умел плавать.

– Джед! Ты смотришь? – крикнула Стелла.

– Смотрю, – заверил я ее, пододвигая садовое кресло поближе к краю, чтобы видеть ее под водой.

Очень скоро все дети стали звать меня по имени, а потом они стали выбрасывать из бассейна пляжные мячи, и мне пришлось бежать за ними и бросать обратно. Они все завизжали, когда я сказал им, что им лучше остерегаться акул.

– В бассейне нет акул, – объяснил Томас, очень умудренный опытом и мудростью в свои шесть лет - он сразу же сказал мне, сколько ему лет.

– А что, если дно прорвется и туда заберется акула?

Он покачал головой, как будто я был глупым.

– Акулы не могут находиться в хлорной или пресной воде. Все это знают.

– С хлоркой я соглашусь, а вот насчет пресной воды ты ошибаешься. Бычьи акулы могут жить в реках и озерах. Сам посмотри.

Он вышел из воды и посмотрел на свой планшет; восемь других детей держались за бортик бассейна, ожидая, что он скажет.

– Что происходит? – спросила Анжела, присоединившись ко мне.

– Ш-ш-ш, – успокоил я ее. – Томас что-то ищет.

Она глубоко вздохнула и взялась за мой бицепс.

– Еще раз спасибо тебе, Джед, что проверил всех. Я обещаю, что завтра ты сможешь расслабиться и освободиться от дежурства.

Я пожал плечами.

– Они в порядке. Кто из них твой, Анжела?

– Зови меня Энжи, а мой - Томас, – ответила она, усмехаясь. – Его хорошо назвали, потому что он во всем сомневается и никогда не принимает ни одного моего слова за истину. Брэндон, вот он, которому пять, и моя малышка Марго, которой четыре.

– Ни фига себе? Четыре?

Она быстро кивнула.

– Она потрясающе плавает для своих четырех лет.

– Да, – согласилась она, заливаясь слезами и прижимаясь ко мне.

Я обнял ее и притянул к себе.

– Послушай, он ушел, и давай посмотрим правде в глаза: ты была здесь, наблюдала, я видел тебя. И ты делала это не потому, что считала, что здесь завелся такой мерзавец, как Люк Стокер, и ты должна защитить от него своих детей, а просто потому, что бассейн, вода, берег озера, дурацкие каменные скамейки, на которые они могут наткнуться и...

– Я знаю, – задыхаясь, проговорила она, поднимая голову и устремляя взгляд на меня. – Что за чертовщина с этим каменным дерьмом?

Я усмехнулся.

– К тому же, я думаю, они тебе нравятся, хотя Томас очень раздражает, – сказал я, специально повысив голос, чтобы ее сын мог услышать.

Он зарычал на меня, что было восхитительно, а затем застонал, подняв голову.

– Ну? – я подманил его.

– Да, ладно, хорошо. Ты прав. Они могут жить в пресной воде, и их даже нашли в реке Миссисипи.

– Я же говорил.

– Но бассейн не треснет, – высокомерно сказал он.

– Ты ведь инженер-строитель, не так ли?

Он скрестил свои маленькие руки и нахмурился на меня.

– Я бы проверил, нет ли трещин, потому что мы не знаем, что находится в этом озере.

Они все повернулись и посмотрели на воду.

– О Боже, ты такой плохой, – Анжела рассмеялась, освободившись, но взяв меня за руку. – Не могу дождаться, когда мой муж приедет сегодня вечером, чтобы он мог познакомиться с тобой.

– Я тоже с нетерпением жду встречи с ним.

– Я больше не хочу кататься на водных лыжах, – заявила Стелла.

– Это хорошая мысль, – сказал я, и все дети согласились, даже Томас.

****

Я наконец-то пообедал, съев огромный сэндвич с ростбифом и запив его пивом с ибупрофеном.

– Тебе нельзя это есть, – первое, что сказал Боди, когда занял место рядом со мной на террасе, его тарелка была полностью веганской, и, как я догадался по соли на ободке, он пил Маргариту, чтобы запить все это.

– Просто отпусти это, – сказал я ему. – Сколько раз ты видел, как я пью с обезболивающим?

Он хмыкнул, потому что да, их было слишком много, чтобы считать.

– Просто смирись с этим, – посоветовал я и увидел, что он улыбается. – Что?

– Как обычно, все тебя любят.

– Что ж, – сказал я, пожав плечами, – так будет и в этот раз.

– Каждый раз, – заверил он меня.

– Это работает обаяние Редекера, – поддразнил я его, вздернув брови, и наблюдал, как он отпил глоток «Маргариты», сделал такое лицо, будто выпил яд, и отставил его. – Нет?

– Понятия не имею, что это должно быть, но это точно не маргарита.

Я поднял свою бутылку «Абраксас», который я любил, но никогда не мог достать дома.

– Воспользуйся холодильником твоего будущего свекра в его винной комнате, – предложил я. – Серьезно. У него там есть кое-что хорошее.

– Мы все должны пойти на вечеринку сегодня вечером, – сообщил он мне.

Я усмехнулся.

– Не я, приятель. Мне хватит волнений на один день.

– Я так и понял, – сказал он, потянувшись, чтобы положить руку мне на колено, прежде чем сделать еще один глоток «Маргариты». – О Боже.

– Что, ты забыл, что это плохо? – я усмехнулся. – Вылей это туда.

Я никогда не уставал от того, как он смеялся вместе со мной.

****

Мы были