— Что, «Вася»⁈ Ты же сама всегда говорила, что настоящий комсомолец не о себе сначала должен думать, а о своих товарищах да о стране. А мне товарищи волшебный молот подарили. Силища в нём — закачаешься! Вот я и подумал — если молот этот на моём заводе тероса лютого прикончил, то что мы с ним натворить сможем, коли в самом логове монстров окажемся? — я неловко пожал плечами. — Так вот и вышло, как вышло.

— Завидую я вам, Василий, — взгляд Токарева затуманился, слова звучали, словно издалека. — Кому ещё довелось Лакуну увидеть в первозданном, так сказать, виде? До слияния и стабилизации.

— Ну, не знаю! Я так больше от теросов драпал, пока пещеру подходящую не нашёл. Да и потом надо было сообразить, как подольше в живых остаться. Там, знаете ли, не только чудовища водились. Вот не понравишься дереву какому-нибудь, так оно из тебя ужин себе организует. Так что видами полюбоваться у меня не слишком вышло.

— Неужто совсем осмотреться не получилось?

— Нее, как раз без того, чтобы окрестности изучить, да во всех возможных подробностях — так ведь и сгинуть не за грош недолго. А уж когда мне отряд свой сколотить получилось — тут я и стал разведку проводить, куда ноги дойдут. И знаете, Эммануил Григорьевич, места там исключительные! — я изобразил блеск глаз энтузиаста-маньяка. — Мне вот Марк Моисеевич книжицу подарил, так она такой полезной оказалась — и не передать. Жизнь, можно сказать, нам спасла!

— Это вы про Мойзеля говорите? Он прекрасный артефактор, бесспорно. Но вот как его книга может помочь с теросами сражаться? — на лице Токарева светилась искреннее любопытство.

— Дружок, ко мне! — скомандовал я. Дружок, до этого вытянувшийся вдоль стены и лениво грызущий косточку (Виктория с Анной всегда его баловали), послушно сел у моих ног.

— Взгляните! — я осторожно снял с шеи тероса ошейник, который сплел ему из сухой травы ещё в Лакуне, и протянул Токареву. В свете ламп ошейник вспыхнул льдистами искрами.

— А ведь мне знакомы эти камешки, — задумчиво протянул коммерсант, медленно засучив рукав рубашки. Его запястье обхватывал узкий кожаный браслет, сверкающий голубоватыми отсветами. — По пришествии Сияния Грёз все кинулись к артефакторам, гильдейцам или закопались в свои запасы. Селарин! Если носишь его при себе — вероятность попасться на глаза голодному теросу уменьшается в разы.

— Вот и я, как только видел какие камушки в Лакуне, так сразу книжицу товарища Мойзеля и доставал. В ней и про селарин вычитал, а там в пещере одной его гора целая, — я пошире развёл руки, показывая размер «горы». — Я на весь свой отряд защиту из него мастерил.

Токарев и не думал скрывать своего интереса:

— Наверное, ещё что-нибудь нашли? Кроме селарина?

— Ну, там и фульгура полно, прямо на поверхности. Есть древесина ценная. А ещё я в Город Иллюзорный попал… Конечно, я мало где был, а где и был — далеко не всё видел. Но и того, что видел — хватило, чтобы понять, какие это богатства. Теперь всё в голову лезет — как мне быть? Как сделать так, чтобы это народу трудовому на пользу пошло?

— А что, и мысли какие-то есть уже?

— Да какие мысли? Мне вот сегодня сказали, что я, мол, единоличник. Мол, ограбил трудовой народ, поскольку присвоил Земли лакуны. Кабы знать, что так всё обернётся⁈ — я помолчал, а потом вздохнул обречённо. — Да вот только сдаётся мне, что если бы и знал, всё равно в эту пропасть адову лезть надо было. Уж я обиды как-нибудь переживу, а чудища те, которых мы побили, в город уже не вырвутся, не покалечат да не убьют никого. Я уже было совсем решил свою долю отдать тому дядьке из Москвы. Ну, злющему такому, что твой терос. Да только в сердце застучало, что ж ты, Васька, сразу в кусты отползаешь. Не по-комсомольски это, не по-большевистски!

Токарев сосредоточенно слушал. Не забывал сочувственно кивать в нужных местах, разок даже руками всплеснул — Кузя чуть в варенье не плюхнулся от неожиданности. Я отхлебнул из чашки — во рту реально пересохло. Да, волновался, поскольку в эту самую минуту это я вербовал себе партнёра, и, если повезёт — надолго.

— Главное, Василий, что Вам нужно, это никуда не торопиться! Большие дела в спешке не делаются.

— Ага, вот и товарищ Ворон о том же. Что всё надо взвесить и обдумать. А Илларий Яковлевич меня по старой Лакуне Канисов водил, показывал, как можно устроиться. Обещал помочь. Хорошо ему — у них целый клан, а у меня — мамка да Григорий. И два дружка-приятеля. Мы с детства самого не разлей вода.

Услышав своё имя, Дружок навострил уши и поднял ко мне морду. Я потрепал его по холке и взглядом встретился с Викторией. Она хмурилась: очень ей не нравилось, когда я включал «малограмотного работягу». А что мне оставалось? — не мог же я при первой встрече с Токаревым изъясняться, как выпускник Оксфорда! Так что терпи, милая!

— И всё же, с чего начинать планируете?

Я принял задумчивый вид и выдал очередную порцию рассуждений:

— Вот ежели мамка моя на базар собирается, так сперва посмотрит, что у нас есть и сколько, чего не хватает, что кому прямо сейчас потребно. И прикинет, почём всё это примерно. Если спорная какая нужда и надо решить, что важнее — с Григорием посоветуется. А потом уж идёт и выбирает, что лучше. Я думаю, с Лакуной, в общем-то, так же! Прежде, чем из неё чего тащить, или в неё пихать что ни попадя, копать или строить, надо бы сперва разузнать, что в ней где есть и как это лучше взять. Что-то прямо на поверхности лежит — хоть лопатой греби. А что-то пластами залегает — я в пещерах видел. Там без техники не обойтись! А значит, что? Значит, нужно сперва копать то, что полегче добыть, узнать, сколько это стоит, потом найти, кому это лучше продать. Поначалу я к Марку Моисеевичу пойду, расскажу ему, что в Лакуне видел. Думаю, он мне быстро подскажет, к кому обратиться. Или сам чего купить захочет.

— Гражданин Мойзель — один из ведущих мастеров в своём деле, и связи у него по всему миру. Не раз приходилось с ним дело иметь, — Токарев кивал одобрительно, побуждая меня к дальнейшим откровениям.

— Вот только камни, да и всё такое прочее, что можно легко добыть, сами не выкопаются и к покупателю не прибегут. Кирилл Витольдович сказал, что в