спросил старый моряк. – Не поверишь, но и я сам такой когда-то был…

– Да вы и теперь красавец! – заметил Ярыгин.

– Ладно тебе! – довольно улыбнулся седоусый. – Ты дослушай!.. Официально он на ремонте, понятно?

– Понятно! – сразу сообразил Ярыгин. – У него клиентов нет!

– Молоток! Сечешь! – одобрил старик. – Можешь от меня передать привет. Поможет.

– Сердечное спасибо, друг! – искренне поблагодарил Ярыгин и пошел к черноусому.

Штиль на море обещал приятную морскую прогулку.

Ярыгин подошел к катеру, поглядел на часы и обернулся, словно его что-то толкнуло.

Предчувствие не обмануло его. Оболенцева он узнал сразу. Тот шел рядом с девушкой в светлом платье и очень оживленно что-то рассказывал ей.

Ярыгин помахал им рукой, но безрезультатно. Они, не замечая его, медленно шли к пирсу.

Тогда Ярыгин решил, что они все равно разыщут его, и вступил в дипломатические переговоры с черноусым:

– Тебе привет от седоусого!

– Спасибо! – улыбнулся тот. – Уже заметил тебя с ним. Как дед чувствует себя?

– Прекрасно! Дай нам Бог так хорошо себя чувствовать в его возрасте.

– Дед у меня чудо! Раз он тебя направил ко мне, значит, ты ему понравился. Он абы кого не пошлет, а если пошлет, то подальше…

И черноусый весело рассмеялся – так ему понравилась собственная шутка.

– Это точно! – поддержал Ярыгин.

Он и не заметил, когда Кирилл и Ольга подошли к нему. Оболенцев шлепнул Ярыгина по спине и представил Ольге:

– А вот это мой лучший друг Ваня! Прошу знакомиться!

Мгновенно повернувшийся к ним Ярыгин только и смог выговорить от изумления:

– Э-э-э…

– Сочетание приятного с полезным? – иронично спросила вдруг Ольга. – Не прогулка по морю, а допрос на пленэре?

Она развернулась и быстро пошла по пирсу в сторону морвокзала.

– Не понял! – растерялся Оболенцев.

– Вот так-так! – тоже не сразу пришел в себя и Ярыгин. – Ну ты даешь! Это же Северина… та, что взбрыкнула… Беги, догоняй!

Оболенцев бросился догонять Ольгу. Он взял ее за руку и остановил.

– Давай поговорим! В таком темпе, какой предложила ты, невозможно беседовать.

Ольга попыталась вырвать руку, но железную хватку Оболенцева не так-то легко было сломить.

– Отстань! – злилась она. – Скоро ты меня и в постели будешь допрашивать!

– Прекрати! – уговаривал ее Оболенцев. – Ты только представь себе, как мы выглядим со стороны, и тебе сразу же станет смешно…

Ольга испуганно оглянулась и рассмеялась. Оболенцев разжал наручники своих пальцев, и Ольга потерла запястье.

– Железная лапа!.. Помнишь «Маугли»?

– Помнишь, помнишь! – улыбнулся Оболенцев. – Лучше скажи, чего ты в бега пустилась? Иван – наш друг! Друг, на которого можно во всем положиться…

– Даже нашему другу, – перебила его Ольга, – я не обязана рассказывать о своей личной жизни…

– Извини! – спохватился Оболенцев, вдруг осознав, что не имеет права спрашивать любимую женщину, что у нее было до встречи с ним.

– Мне не за что извинять тебя, Кирилл! – повернулась к нему Ольга и сразу же расцвела. – Как и тебе меня!

Оболенцев привлек Ольгу к себе, и они так жарко поцеловались, что, казалось, прилипли друг к другу навсегда.

Из рубки катера, стоявшего на приколе рядом с судном седоусого, влюбленных фотографировал Цвях.

Появление Оболенцева с Ольгой Севериной привело его в изумление.

«Черт подери! – сказал он себе. – Шустрые мужики эти москвичи! За лучшими кадрами охотятся… А Северина-то, Северина! Во тихоня! В тихом омуте черти водятся! Кого отшила, а кого взяла. И мужик он так себе, и вообще… Багирову надо сообщить. Обрадуется. Из-за нее ему хорошую клизму тогда сделали. Вот умора. Дуры бабы! Эта красотка могла начать новую жизнь, переехать в Москву, квартирку ей сразу же предоставили бы. Заведи себе тайного воздыхателя и заполняй свободное время в свое удовольствие. Что эти стервы с мужиками делают! Любого охмурят».

Разговаривая сам с собой, Цвях не забывал о деле, продолжая фотографировать.

Кирилл с Ольгой, оторвавшись наконец друг от друга, взялись за руки и вернулись к Ярыгину, который вместе с усачом ожидал дальнейшего развития событий. Когда они подошли, моряк завел мотор, и через минуту, взревев, катер уже мчался в открытое море.

– Куда держим курс? – спросил черноусый, обе руки которого были покрыты затейливыми татуировками. – Направо?

– В отпуске – только налево, в сторону «Белой дачи», – плоско пошутил Ярыгин. Обернувшись назад, добавил: – Конечно, если дама не возражает?

Ольга надела темные очки и промолчала. Она все еще сомневалась. Реплики Ярыгина немного коробили ее. Исподволь наблюдая за друзьями и сопоставляя их, она пыталась понять, что же у них общего, кроме работы, и склонялась к мысли, что ее подозрения напрасны – не таков Кирилл, чтобы затеять низкую игру.

Поравнявшись с бухтой, в глубине которой за зеленью деревьев виднелись контуры особняка из светлого камня, водитель бросил с насмешкой:

– А тут отдыхают слуги народа!

– Интересно! – воскликнул Ярыгин. – Подрули-ка ближе.

Снизив скорость, водитель объяснил:

– Могу к буйкам, а дальше нет – у «Белой дачи» запрещено подходить к берегу.

– Я бы не прочь побывать в особнячке, – всматриваясь в строения на берегу, Ярыгин засмеялся. – Как там живут?

– Живут как надо, – проронил водитель.

– Оля, жаль, что вы не любопытная, – пошутил Ярыгин.

Оболенцев укоризненно посмотрел на друга. Ольга, заметив это и отбросив остатки сомнений, звонко отозвалась:

– Знай я, как вы мучаетесь, я бы тогда не отказалась.

Катер неожиданно зачихал и задергался. Немного поскользив по водной глади, он остановился.

– Палубной команде, аврал! – скомандовал Ярыгин. – Всем стоять согласно швартового расписания! Всем стоять!

Все рассмеялись. Черноусый молодец предложил причалить к берегу, поскольку его попытки развить скорость оканчивались неудачей. Мотор каждый раз захлебывался и глох. Отыскав подходящее для швартовки место, моряк высадил друзей на берег, а сам стал возиться с мотором. Подростки на костре жарили рыбу, а между ними и катером дочерна загорелые мальчишки в масках с трубками и в ластах ныряли с острогами в руках.

На берегу Оболенцев, присев на корточки, подобрал гальку.

– Смотри, Оля, похожа на ежика.

Ольга, отжав мокрые волосы, взяла у него гальку и, повертев в пальцах, сказала:

– Здесь и «куриный бог» попадается. Говорят, к счастью.

Подойдя к посиневшему мальчугану, которого от холода бил колотун, Ярыгин полюбопытствовал:

– Ну что, Нептун, удачно охотился?

Мальчуган трезубцем показал вниз. Там, привязанные веревкой, болтались в воде две камбалы и еще какие-то рыбешки.

Ярыгин поглядел на них и с уважением произнес:

– Орел!

Похвала оказала неожиданное воздействие – мальчуган сплюнул и, клацая зубами, хрипло вымолвил:

– Дай закурить.

– А сто грамм не хочешь? Для растирания!

А в это время, продолжая вертеть пальцами гальку-ежика, Ольга откровенничала с Оболенцевым:

– …Поразительное холуйство. Главное – они думают,