через стол свой айпад, и тут только я понял, что изображение на экране и есть мой кавер-ап.

– Как и в письме – идеально.

– Я рада. Тогда я сейчас сделаю шаблон и нанесу его тебе на кожу. Кстати, теперь я обязательно должна побывать в Новой Зеландии и воочию полюбоваться на гору Кука. Все из-за тебя.

Я ухмыльнулся.

– К твоим услугам. Горячо рекомендую. Страна – по крайней мере та часть, что я видел, – достойна того, чтобы там побывать.

Алиса вытаращила глаза.

– Ты там был?

– Да, с дедом. Поэтому и набил трайбл.

– Как чудесно. – Она улыбнулась и посмотрела так, будто ждала продолжения. Хотела услышать всю историю. А мне внезапно захотелось рассказать, что случается нечасто.

– После той поездки я захотел себе татуировку, которая напоминала бы о ней и о деде. Это был его подарок мне по окончании школы. Такое вознаграждение, потому что я… прошел через довольно серьезную фазу. – Выжил, если быть точным. Фактически я почти умер, но ей об этом не расскажу. – Мой дед был моряк и такой, знаешь, путешественник. Новая Зеландия была его последней неосуществленной мечтой, а поскольку бабушка уже была не совсем здорова, я поехал туда с ним. – На губах Алисы играла улыбка. – Там мы познакомились с культурой маори. У них такая татуировка, – я задрал левый рукав свитера, чтобы продемонстрировать трайбл, – указывает на происхождение человека и его личную историю.

– Они называются та-моко, да? – уточнила Алиса.

– Да, верно. Вообще-то их наносят на все лицо, поскольку маори считают, что мертвые становятся, так сказать, прозрачными, невидимыми для их живых родственников. Уникальный дизайн та-моко позволяет это предотвратить. Татуированное лицо задерживает солнечный свет, таким образом родственники могут видеть лицо умершего сородича. Я сам человек неверующий, но эта идея мне понравилась. Дед вообще набил себе тату прямо там, в их традиционной технике вбивания.

– Вау, это круто. Особенно потому что ты вобрал в себя эту древнюю культуру не просто так. Ты понимаешь смысл, у тебя родились личные ассоциации. Мне такое нравится. – Улыбка на ее губах заставляет светиться ее глаза.

Я тоже невольно улыбнулся и стал рассказывать дальше:

– Да, мне тоже. Меня как-то успокаивает мысль, что я тоже могу таким образом видеть деда… Я, конечно, не маори, к их культуре не имею никакого отношения, но иногда мне кажется, что, может, сама судьба распорядилась таким образом, чтобы мы успели побывать в Новой Зеландии незадолго до его смерти. Как-будто свою татуировку он оставил для нас. Чтобы вечно оставаться видимым для семьи…

Глаза влажно заблестели. Она прижимала руку к вздымающейся от поверхностного дыхания груди.

– Думаю… Я ни разу не слышала чего-то более… прекрасного.

– У меня были похожие ощущения, когда я узнал о символизме и значении тату маори. Это знание как-то освобождает от страха смерти.

– Прежде всего от страха забыть любимых людей… – добавила Алиса, и я вспомнил портреты той дамы в ее Instagram. Поэтому их у нее столько? Чтобы не забывать?

Если не думать о мертвых, они уйдут из памяти и умрут второй раз, – мысленно процитировал я бабушку и ощутил, как мне сдавило грудь. Я нечасто говорю с кем-либо об этом обычае маори. После Кики Алиса первая. С ней я даже более открыт, чем с бывшей, и… это меня удивляет. Настолько, что я не сразу обратил внимания, как затихла Алиса. Уже довольно долго она сидит, не проронив ни слова.

Она сморит куда-то вниз. А когда снова поднимает глаза на меня, они точь-в-точь как при нашей первой встрече. С той лишь разницей, что сегодня она вроде бы не собирается упасть в обморок. Но, кажется, обнять ее бы не помешало.

– Я… кое-кого потеряла, – тихо произнесла она.

Я догадывался, но ее признание все равно столь неожиданно, что у меня комок в горле.

– Прошло уже много времени, но мне все еще тяжело об этом говорить. Или даже думать. Я долго избегала всего, что мне напоминает о ней.

Она. То есть я, по всей видимости, правильно истолковал рисунки в Инсте. Вот черт.

– Я долго не могла видеть ее фотографии. Пока в какой-то момент не испугалась, что воспоминания поблекнут. – Она потерла себе лоб и взглянула на меня. – Спасибо, что разделил со мной это.

– Я соболезную. Твоей потере. – Наконец я снова обрел дар произносить слова.

Алиса выдохнула, будто стряхнула с себя тяжелый груз. Видимо, последняя фраза стоила ей усилий.

– У меня была идея, всего лишь идея. – Она повернула к себе айпад и вгляделась в рисунок. Я буквально стал свидетелем того, как работает ее голова.

– Какая же?

– Можно попробовать вставить имя или инициалы твоего деда в трайбл. Так, чтобы буквы были вплетены в линии, формы и промежутки между ними. Это не будет сильно заметно, если не знаешь. Но как я сказала, это только идея, не хочу тебе…

– Мне нравится, – перебил я ее. – Даже очень нравится, так моя татуировка будет еще более персонализированной.

Алиса улыбнулась.

– И мне так кажется. А… какое имя ты хочешь?

Я уже хотел произнести имя деда, но передумал.

– Макс. Макс – вот имя, которое я хочу.

– Окей, отлично, – кивнула она и взяла стилус. – Давай посмотрим… Думаю, вот здесь будет неплохо, – рисовала она, бормоча себе под нос.

Она так углубилась в рисование, что я мог тем временем незаметно предаваться моему новому хобби и смотреть на Алису. Пялиться, если быть точным. Я смотрел на ее брови, нос, на губы. Блин. Я опять хотел ее поцеловать. По-настоящему. Долго и глубоко.

Как мне, черт возьми, быть твоим другом?

Алиса вскинула голову, в ее голубых глазах читалось раздражение.

– Что ты сказал?

И тут до меня дошло, что свои мысли я произнес вслух. И даже довольно громко. По тому, как Алиса смотрела на меня сейчас, понятно, что она четко расслышала каждое слово.

Блин.

19

Алиса

Как мне, черт возьми, быть твоим другом?

Я почти уверена, что Симон не хотел говорить этого вслух. Язык его тела не оставлял в этом сомнений. Он почесал затылок и выглядел… застигнутым врасплох. Удивленным. И смущенным.

Он скривил лицо.

– Сори. Я немножко громко подумал.

Я более чем готова сделать вид, что он не задавал этого вопроса. Потому что я понятия не имею, что мне на него ответить. Но вместо того, чтобы сменить тему, Симон продолжил:

– Со мной часто так случается, когда я не могу перестать думать о чем-то… Например, о тебе… и нашем поцелуе, – признался он. Глядя при этом так, что, если я сейчас же не отведу взгляд, утону в янтаре его глаз.

Но я не справляюсь. Сердце стучит так сильно, что, кажется, места в груди почти не осталось.

– Ты нравишься мне, Алиса. Слишком нравишься, чтобы быть просто другом.

Я в изумлении моргнула, но не ускользнула от его пристального взгляда. Ни один парень мне так прямо еще