А что оставалось? Бедная Тайка практически все время была без сознания. Оставить ее в комнате одну Илья не решался, компьютер находился в зале, да и настроения играть никакого. Так что он всерьез корпел над физикой и математикой, лежало у него несколько интересных книг с задачами прошлых олимпиад…

Илье повезло. Маму удалось уговорить подождать до воскресенья. Она неохотно, но согласилась. Два дня, не дольше!

Счастливый Илья спорить не стал. Он надеялся к выходным со всем закончить. Даже не к выходным. Сегодня же.

Рите, как только они остались одни, он возмущенно сказал:

– Ты что, не могла записку мне отдать? Зачем сунула маме?

– Ну конечно, – виновато огрызнулась сестра, – чтобы меня Макаровна потом без соли слопала! – Рита швырнула на пол безвинный шарф и нервно выкрикнула: – Учти, она еще и позвонить обещала! Сегодня вечером. Если тебя в школе не увидит.

Илья озабоченно нахмурился. Рита проворчала:

– Здорово бы я при этом смотрелась. Я же в любимчиках у нее не хожу, как некоторые.

– Не съела бы, – буркнул Илья. – А вот если бы мама меня сегодня дома не оставила, я бы тебя точно сожрал! Причем не выплевывая костей.

И он коротко пересказал сестре события последних дней. Рита выслушала его очень внимательно. Потом наморщила лоб и недоверчиво протянула:

– Звучит как сюжет для триллера.

Илья неожиданно разозлился и крикнул:

– Любой триллер рядом с этим – детская сказочка на ночь!

Рита промолчала и какое-то время что-то усиленно обдумывала. Потом неуверенно спросила:

– И что, Игорь тебе поверил?

Илья грустно усмехнулся.

– Как видишь. Еще и выход подсказал. – Он угрюмо посмотрел на Риту. – Если честно, мне бы и в голову не пришло «белых» ведьм по объявлениям искать. Да и не знал я о них. Об объявлениях то есть. От Савченко первый раз услышал.

Илья заглянул к Тайке в комнату и горестно вздохнул: младшая сестра дышала тяжело. Потрескавшиеся губы жадно хватали воздух. Худенькие пальцы нервно теребили край одеяла. Изредка девочка что-то невнятно бормотала и вскрикивала.

Илья нашел взглядом ворону и непроизвольно сжал кулаки. Марфа сидела на своем излюбленном месте, на деревянной спинке кровати. Нахохлившаяся, мрачная, будто караулила Тайку. На Илью она покосилась недобро, но с места не тронулась. Лишь завозилась над Тайкиной головой, устраиваясь поудобнее.

Илья прикрыл дверь и обернулся к Рите. Сестра почему-то никак не могла одеться и уйти. Топталась в прихожей – взгляд рассеянный – и машинально дергала с вешалки свою плащовку. Илья невольно рассмеялся: она сейчас чем-то походила на Тайку.

Рита посмотрела на брата и вдруг решительно заявила:

– Я сегодня тоже в школу не пойду!

– С ума сошла! – возмутился Илья. – Макаровна окончательно разозлится! Меня нет, Игоря нет, еще и ты смоешься. Картинка та еще!

Рита сняла туфли и насмешливо заметила:

– Ну, положим, на меня ей плевать. Она когда видит меня над задачами, только что слезу не пускает. – Рита хмыкнула. – Как же, ущербный ум! Да еще при таком гениальном братце.

– Все равно, – стоял на своем Илья, – когда ты в школе, ей спокойнее. – Он бросил обеспокоенный взгляд на телефон. – По крайней мере, Макаровна на работу родителям звонить не бросится. Представляешь, что с мамой будет, если она узнает, что еще и ты прогуливаешь? Ведь твои прогулы даже объяснить нечем!

– Это тебе нечем, – негодующе фыркнула Рита. – А я уж найду причину. И уважительную, заметь!

Она с большим удольствием закинула свою сумку в угол прихожей и выразительно отряхнула руки. Илья схватился за голову. Рита хмуро буркнула:

– И потом, какой смысл спорить? Ты меня знаешь. Сказала – не пойду сегодня в школу, значит – не пойду.

Илья изо всех сил стукнул кулаком по стене, крякнул от боли, но промолчал. Он прекрасно понимал – спорить с Ритой действительно бессмысленно. Его сестрица отличалась редким упрямством.

Рита посмотрела на расстроенное лицо брата и смягчилась:

– Ну сам подумай! Тайке свое зелье дадите, а дальше? Вам же потом в деревню ехать придется, так?

– Ну?

– Баранки гну, – разозлилась Рита. – Тайку, получается, одну дома оставите? В таком-то состоянии! Да еще с жуткой вороной наедине!

Илья ожесточенно взлохматил волосы – об этом он не подумал – и снова заглянул в комнату младшей сестры.

В детской ничего не изменилось. Глаза девочки по-прежнему были закрыты. Среди огненных волос, разметавшихся по подушке, худенькое личико казалось особенно бледным.

Марфа покосилась на него и недовольно заворчала. Илья тяжело вздохнул, осторожно прикрыл дверь и неохотно признал:

– Может, ты и права. Только что мама скажет?

Рита мгновенно просияла и воскликнула:

– Моя забота! Клянусь, на этот счет – никаких неприятностей. Гарантия железная.

– Ну ладно, – угрюмо пробормотал Илья. – Решили. Остаешься. Пошли тогда готовить Тайке чай. Нечего зря время терять. – Он бросил взгляд на часы. – Все равно целый час потом ждать придется. Раньше кольца не забрать. Степанида Илларионовна не велела.

– Ну и имечко, – хихикнула Рита. И уже у дверей кухни небрежно поинтересовалась: – А когда Игорек придет?

Илья насмешливо посмотрел на сестру, но развивать тему не стал. Лишь буркнул:

– К девяти. То есть ровно через полчаса.

* * *

В том, что сестра оказалась права насчет проклятой вороны, Илья убедился практически сразу, как только приготовил колдовской напиток. И впервые порадовался, что сегодня дома не один и Рита рядом.

Дурманящий аромат отвара мгновенно распространился по всей квартире и привел зловещую птицу буквально в неистовство.

Не успел Илья переступить порог Тайкиной комнаты, как Марфа с пронзительным криком атаковала его. Причем, как мгновенно понял Илья, набрасывалась ворона на него с единственной целью: выбить чашку из рук. И ей это почти удалось. Перепуганный Илья еле-еле спас драгоценное зелье и, защищая его всем телом, громко закричал, призывая сестру на помощь:

– Ритка! Бегом сюда! А то я чай пролью!

Нужно отдать девочке должное, она моментально примчалась. Зато потом в панике съежилась у стенки. Вместо того чтобы забрать чашку.

Зрелище было не для слабонервных: на брата со злобным карканьем набрасывалась взъерошенная Марфа. Илья с трудом уворачивался от ее клюва, подставляя разъяренной вороне спину и пряча опасно дрожащую чашку с чаем.

Мерзкая птица передвигалась по комнате с поразительной легкостью, и Илье приходилось непросто. Рубашка на спине была вся изодрана и уже испачкана кровью.