Сохраняя такой порядок построения, беглецам удалось добраться до Центральной улицы и свернуть с нее на Сой Буокао, но дальше возникла проблема, которую не помогли решить ни маскировка, ни маневры по тесным дворикам. Недалеко от бывшего отеля «Голден Бич» дорогу полностью перекрыли несколько наземных боевых машин серпиенсов, перед которыми прогуливалось до взвода стражников в полной боевой экипировке. В близлежащих переулках также стояли машины чужаков, а в двориках мелькали фигуры солдат.

Теана уверенно свернула налево и двинулась в сторону пепелища дискотеки «Экзайт», сгоревшей еще в первые дни вторжения, но Ди, державшийся неподалеку от Грина, вдруг остановился и вышел на прямую связь с Филиппом.

«Туда нельзя, там большой пост. Лучше обойти по Сой Арунотай. Большой крюк, но через пост мы не пройдем».

«Тогда нам придется разделиться, Ди. Возвращайтесь к себе на базу и выведите из опасной зоны Георгия. Я пойду с Теаной».

«Мы не бросим тебя».

«Это просто маневр, Ди. Я не хочу рисковать вашими жизнями».

«Если мы погибнем, это будет правильно, – заупрямился боец. – Это наш долг».

«Если вы демаскируете меня своим присутствием, это будет неправильно, – стараясь подбирать понятные парню слова, возразил Грин. – Одиночке будет легче пройти сквозь кордон».

«Ты белый одиночка, тебя остановят».

«Я имею на этот случай специальный документ, не волнуйся. А Теана меня подстрахует».

«Хорошо, мы уйдем, когда ты пройдешь сквозь кордон».

«Годится», – нехотя согласился Грин.

«Зря ты разрешил ему остаться, – шепнул голос извне. – Я предвижу неприятности».

Фил не успел ответить голосу извне. Предсказанные им неприятности начались гораздо раньше, чем ожидал Филипп.

Слева и справа из переулков вдруг появились стражники, которые, завидев бойцов Ди, мгновенно подняли оружие и включили свою броню в боевой режим. Серпиенсов явно кто-то навел.

Грин зафиксировал взгляд на спине Теаны и ускорил шаг. Виверра будто бы почувствовала, что Фил сверлит ее взглядом, и обернулась. По лицу Теаны Филипп не сумел понять, предвидела она такой поворот событий или нет, но виверра достаточно быстро сообразила, что происходит. Она притормозила, дождалась, когда Грин окажется в пяти шагах от нее, и негромко проронила:

– Не смотрите так, я ни при чем.

– Стражники идут по цели! Они вычислили всех! Как такое могло случиться?

– Кто-то пометил бойцов наномаркерами, – предположила Теана. – Но я не приближалась ни к кому из них.

– Георгий? – Грин на миг оглянулся. – Нет, он тоже в прицеле.

– И он тоже индиго, – заметила Теана.

– Иван?! Но ведь его прислал сам Дед!

– Возьмите этот факт на заметку и успокойтесь. Хотя бы на время. Мы подходим к блокпосту. Идите через правые ворота. Сделайте вид, что встревожены, но не переигрывайте. Для белоповязочников по ту сторону поста безопасно, поэтому изобразите облегчение, когда поравняетесь с системами контроля. Они настроены не только принимать сигналы маркеров, но и считывать биологические параметры. В том числе они анализируют эмоции, которые отражаются на лицах людей.

– Станиславский перевернется от моего этюда, – пообещал Грин.

В ту же секунду позади громко хлопнули несколько выстрелов из дробовика, затем началась какая-то возня, послышался громкий топот и вопли прохожих. Филипп невольно пригнулся и поспешил к воротам блокпоста на правой стороне улицы. Метров за десять до цели он еще раз коротко оглянулся, приклеил к лицу испуганную и чуть растерянную гримасу и уже почти бегом бросился к спасительным воротам. Прямиком в объятия десятка готовых к бою стражников.

Объятия оказались прохладными. Грина просто схватили под руки и впихнули в ворота. Никто не стал его задерживать, связывать или укладывать носом в землю. Стражники чуть расступились, протолкнули Грина и снова сомкнули строй. Первый этап прошел вполне успешно.

Теперь требовалось обмануть электронику. Расширенные от испуга зрачки, учащенное сердцебиение и потные ладони вполне укладывались в картину происходящего, так что за эти признаки волнения Грин не опасался. В другой обстановке они могли бы выдать Фила, но сейчас выглядели вполне уместно. А вот изобразить облегчение от того, что очутился в безопасности, Филиппу удалось не так хорошо, как он обещал Теане. Станиславский, скорее всего, сказал бы «не верю». Обернувшись, чтобы приклеить к лицу гримасу перепуганного белоповязочника, Грин успел увидеть, что происходит в тылу, и увиденное его серьезно огорчило.

Никто из группы Ди не сумел выбраться из кольца стражников. Бойцам не помогла ни акробатика, ни невольная помощь местных жителей, которые в панике метались по улице, сбивая серпиенсам прицел. Прикрытие, которое пытался обеспечить с помощью дробовика отчаянный Георгий, тоже не принесло ничего хорошего. Как только толпа более-менее рассосалась, серпиенсы открыли беглый огонь из своих «распылителей», и очень скоро все девять бойцов местного Сопротивления, а с ними и Георгий, превратились в сверкающую на ярком солнце серебристую пыль.

Грин постарался унять вспыхнувший в душе гнев и прикинуться заискивающим перед могучими чужаками подонком, но разжать стиснутые зубы у него так и не получилось.

К счастью для Грина, электроника чужаков оказалась не настолько привередлива, как классик театрального искусства. Прозрачные створки внутренних ворот разъехались, едва Фил вошел в зону сканирования. Грин опустил взгляд, сделал последний шаг навстречу свободе… и едва не набил на лбу шишку, ударившись о броню стоящего на пути серпиенса. За воротами, как оказалось, выстроилось еще одно кольцо оцепления. Причем расступаться, как воины во внешней линии, эти стражники не спешили.

– Смотри, куда идешь, – басовито проронил стражник на своем языке.

– Виноват, господин, – Грин так и не поднял взгляд.

– Твое имя, русский, – потребовал солдат.

Электроника, возможно, плохо разбиралась в деталях, связанных с людьми, а вот опытные стражники за два с половиной года оккупации в этом изрядно поднаторели. Этот, например, мгновенно определил по акценту, что перед ним русский.

– Иван, – без заминки ответил Грин. – Служу в Москве.

– Я спрашивал только имя, – стражник взял Грина за подбородок и заставил запрокинуть голову так, что слетела бейсболка. – Тебе делали пластические операции? Откуда эти шрамы?

– Меня изуродовали партизаны, – ответил Грин, честно глядя в глаза серпиенсу. – Поэтому я здесь. Реабилитацию прохожу.

Видимо, стражник поверил. А почему он не должен верить? Грин ведь говорил чистую правду.

– Иди, – серпиенс отпустил подбородок Грина. – Возвращайся в отель. Сегодня на улицах будет опасно.

– Да, господин, – Филипп поклонился, протиснулся между стражником и его товарищем слева и засеменил по тротуару.