Милдред, ─ таковой ты и являешься.

─ Мне трудно себя контролировать, ─ сказала Апола, ─ хочется что-нибудь сделать.

─ Кого-то убить?

─ Возможно.

─ К этому тоже можно привыкнуть. Но надеюсь, это и не понадобится. В случае, если мы освободимся.

─ Ты тоже этого жаждешь?

─ Всегда. Независимо от дня или ночи, времени года или чего бы то еще. Это желание во мне укоренено. Как и в других вампирах.

─ Если сила Ковчега нас исцелит, нельзя будет сделать так и с другими вампирами? С теми, кто хотел бы освободиться?

─ Вряд ли. Мы же делаем это тайно. Никто не должен узнать.

─ Несправедливо.

─ Да, но что поделать? Будем радоваться, что повезло хотя бы нам. Что, может быть, повезет.

─ Должно повезти. Иначе, беда.

─ Если что, то знай, что ты не одна. У тебя есть я. Я как никто тебя понимаю. Но и все остальные тоже. Мы же семья. Всегда и не смотря ни на что.

─ Конечно. Я знаю.

Аполония держалась лишь за счет надежд. Ей было трудно смириться с тем, что она умерла, и что теперь она вампир. Так трудно, что ей проще было все отрицать. Игнорировать свои изменения. Она делала это, как могла, полагая, что скоро все закончится. Это все, на что она надеялась.

─ Ты в курсе, что сюда явилась Мэри? ─ спросила Ясмина. ─ Сестра Астрид.

─ Нет, ─ ответила Мэделин. ─ И что ей понадобилось?

─ Исцеление. Она пришла из-за этого.

─ Значит, слухи добрались и до нее. Интересно, кто еще к нам пожалует.

─ Не знаю. Я думаю сейчас о ребятах. Хорошо бы им уже вернуться.

─ Вы о нас? ─ неожиданно прозвучало.

Это был Отто. Он вошел в помещение башни, будто вышел из адского пекла. Настолько он весь был в копоти.

─ А где Ролан? ─ тут же спросила Ясмина.

─ Он внизу, ─ ответил ей Отто, ─ его немного ранили.

Ясмина ринулась вниз, а Мэделин, слегка обеспокоившись, решила осведомиться:

─ А как же Ноэлль?

─ С ним все в порядке. Он пошел к Аполонии.

─ Вы кого-нибудь убили?

─ Разумеется.

─ Кого именно?

─ Мы не спрашивали их имен. Выслеживали и убивали. А что?

─ Ничего. Просто интересно.

─ Как она? Ты уже с ней говорила?

─ Лично, нет. Но есть одна идея. Быть может все и наладится.

─ Она мертва! Что может наладиться?

─ Это теория, но есть вероятность, что Ковчег ее исцелит. Избавит ее от вампиризма.

─ И вы в это верите?

─ А что еще остается? Маленькая, но все же надежда. Она нам нужна.

─ Знаешь, что хуже неоправданных надежд? Ничего.

Отто был реалистом. Тешить себя иллюзиями он не умел. И никогда не стремился. Он считал это бесполезным.

─ Дай мне, ─ сказала Ясмина, забрав у Ролана бинт.

Он пытался перебинтовать себе руку, но делать это самому явно было сложнее, чем, если бы это делал кто-то другой, и поэтому он попросту покорился. Позволил себе помочь, не сказав не единого слова. А вот в мыслях своих он не молчал. «Я люблю тебя» ─ сказал он про себя. Услышав это, Ясмина затрепетала. Для нее это было неожиданно.

─ Отдыхай, ─ озвучил Ноэлль. ─ Принесу тебе чего посвежее.

Аполония улыбнулась, а потом, когда ее брат почти уже ушел, крикнула ему вслед:

─ Только никаких белок.

─ Значит, так теперь выглядит твое меню, ─ вымолвил Отто.

─ Не издевайся.

─ С возвращением.

─ Если это можно так назвать. Все теперь по-другому. Такое чувство, что жизнь моя осталась позади. Я это я, но уже не прежняя. Еще и голод без конца одолевает.

─ Так будет лишь вначале. Скоро пройдет.

─ Каждые пятнадцать минут. Мне хочется есть каждые пятнадцать минут. Теперь понятно, почему вампиры убивают.

─ В средние века было сложнее. Поэтому и гибло столько людей. Пили из каждого, кто попадался. О донорстве никто и не думал.

─ Я бы не справилась, будь я одна. Точно бы кого-нибудь уже убила.

─ Мне жаль, что так получилось. Очень жаль.

─ Надо же, как мне не повезло. Подумать не могла, что так все будет.

─ Никто не мог. Мы лишь предполагали. Любой из нас мог бы погибнуть. Но лучше бы это был я. Было бы не так обидно.

─ Не надо так говорить. Лучше точно уж не было бы.

─ Это несправедливо. Так не должно быть.

Сочувствуя лучшей подруге, Отто почти что рыдал. Не мог он сдерживать своих эмоций.

─ Все хорошо?

─ Не знаю. Нет. Вдруг ничего не получится?

─ Мы говорили об этом. Придется просто смириться. Учиться жить по-новому.

─ Видел, как она озарилась? Больше, чем кто-либо другой. Что с ней будет в случае разочарования? Боюсь даже представить.

─ Если есть надежда, мы должны ее испробовать. В любом случае.

─ Если получится, это будет лучшим свадебным подарком. Самым лучшим.

─ Так мы все-таки женимся? Я не ослышался?

─ Я люблю тебя, и после того, что случилось, не думаю, что разумно, пренебрегать данным нам временем. Когда все закончится, не важно, каким будет исход, надеюсь, мы обвенчаемся. Если ты все еще этого хочешь, конечно же.

─ Шутишь? Это будет счастливейший день в моей жизни. Мэделин, ты та, кто делает меня счастливым. Ты все для меня. Ты моя жизнь.

Донат и Мэделин страстно поцеловались, будто сделали это в последний раз. Впрочем, все их поцелуи были такими. Чувственными и запоминающимися.

─ Всех истребили? ─ промолвила Милдред.

─ Едва ли, ─ ответил Ноэлль. ─ Уж больно их там много.

─ Полагаю, что Александр все еще жив. Иначе бы вряд ли вы молчали.

─ Мы не нашли его. Как и ту, что убила Аполу. Видимо они вместе.

─ Кто знает, что они замышляют. На содеянном они не остановятся.

─ Мы тоже. Кто сказал, что охота окончена.

─ Только не идите больше без нас. Мы жутко за вас волновались.

─ Идет. В следующий раз пойдем вместе.

Во время разговора Ноэлль выискивал шприц, а когда нашел, воткнул его себе в вену. Он начал выкачивать кровь, и этот процесс присутствующих вампиров весьма смутил. Милдред сразу же ушла.

─ А ты? ─ промолвил Ноэлль. ─ Тебя моя кровь не смущает?

─ Стараюсь быть стойкой, ─ сказала Ревекка. ─ Я нежить, а не не человек.

─ Немногим это под силу. Из тех, кого я знаю, никому.