Месяца через три после начала каденции все мы привыкли, какговорил Яша, к «хепенингу», и пока члены очередной комиссии вращали зрачками,пытаясь проследить вычерчиваемые Клавой траектории расселения евреев попросторам бывших советских республик, каждый из синдиков занимался своим делом.Яша рисовал комиксы, я тоже чиркала что-то на листке бумаги. Изя Коваль сиделпо уши в своем, каждый раз новом, еще более усовершенствованном, мобильнике.

Баба Нюта любовалась своими отполированными ногтями,крашенными лаком всегда невероятного, не имеющего аналога в природе, цвета.Задрав ногу на ногу, гладила, ласкала свои коленки, с места перебивая Клавумолодецким задиристым голосом старой ведьмы, что всегда приводило его в ярость,которую он, к сожалению, не мог изъяснить при посторонних. Так глава семьи пригостях не всегда может поставить на место зарвавшегося отпрыска. Клава лишьбагровел и вступал с бабой Нютой в сдержанные перепалки.

— Из Петропавловска-на-Камчатке сюда девять часовлету! — провозглашал он.

— Двенадцать! — встревала баба Нюта.

— Девять! — повышал голос наш патрон.

— Двенадцать!! — квакала старая мерзавка.

Супруг ее, Овадья, — вот кто наизусть знал время путисамолетов, поездов, автобусов, держал в голове расписание поездов всехнаправлений любого московского вокзала; он всегда находился в дороге. Кактрудолюбивая пчелка выбирает с цветка пыльцу до донышка, Овадья неустанно, докопейки выбирал свой и Нютин командировочный фонд, положенный семье каждогосиндика. Фонд немалый, но реализовать эти деньги можно было только беспрестанноболтаясь в поездах, автобусах и самолетах, и никому из нас не удавалосьисчерпать до дна благословенный источник. И только баба Нюта придумала славныйход: без единого дня продыху она засылала и засылала своего кроткого сталкера вбезбрежную зону. Вернувшись из Брянска и пообедав, он сразу же пересаживался напоезд в Нижний Новгород, где у нас тоже было представительство, а явившисьтуда, терпеливо пережидал в тамошнем офисе дня два, попивая чаек идоброжелательно рассматривая из окошка гуляющих прохожих, кошек и собак, курици индюшек… Вернувшись из Нижнего и поужинав, он уже мчался в аэропорт, чтобынаведаться с мифической проверкой в какой-нибудь Ростов.

Чего только с ним не происходило! Еврей родом из Йемена, онне знал ни слова по-русски, и не было никакой надежды, что узнает. Местныежители принимали его за какую-то бывшесоветскую национальность. Он мог сойти иза азербайджанца, и за грузина, и за армянина, за осетина, закабардино-балкарца, а при желании и за узбека, за таджика… Не был он похожтолько на еврея, что, собственно, и спасало его в железнодорожных разнообразныхповоротах судьбы. Его даже нечасто били, потому что был он человекомдоброжелательным и осторожным…

…Уже не однажды Клава затевал разговор о сокращении штата:содержание синдика в такой дорогой столице, как Москва, стоило Синдикату — какписал в своих гневных посланиях Азария — «чертову пропасть денег». Когдавозникала тема сокращения штата, все головы автоматически поворачивались всторону бабы Нюты, красящей ногти. Она была ветераном Синдиката и провожала вобратную дорогу не одно поколение синдиков.

Пора было, ох, пора было посадить и ее в самолет, летящий водну сторону…

Покрывая желтым лаком ноготь костлявого среднего пальцалевой руки, не поднимая глаз, она отчеканивала:

— Можете от злости сожрать свои собственные кишки,говнюки вонючие! Я здесь десять лет сижу и дальше сидеть буду…

Клава в такие моменты багровел и задыхался…

…В день приезда очередной комиссии Центра Клава опятьзатянул у карты «Песнь ГОЭЛРО». Собственно, приехали на этот раз «свои», родноеначальство — Гедалья Шток, Главный аналитик Синдиката, с внешностью траченногоразвратом и проказой римского сенатора, и элегантный, не без артистическойжилки Иммануэль, глава департамента Глобальной Стратегии. Так что обычный свойаттракцион Клава свернул быстрее, чем всегда, и сел, вздев повыше штанины натолстых ногах.

Когда Клава умолк и закурил, Изя повернулся к Мише Панчеру исказал, победно сияя:

— Смотри, сынок! Если ты в сети «Мегафон», то можешьиграть по мобильнику в казино. Пожалуйста: рулетка, покер, блэк-джек…Отправляешь sms-команды на сервисный номер и ждешь ответа… И забираешь выигрыш,если повезет…

Панчер подпрыгнул на стуле, собираясь ответить что-то,выражаясь языком сотрудников его департамента, «прикольное», но тут ДжекиЧаплин, странно изменившись в лице, быстро спросил на иврите Изю:

— Казино? Ты сказал — казино? Что, можно играть помобильнику?!

Тот обрадовался вниманию, перешел на иврит и стал подробнообъяснять Джеки — как делать ставки…

В то время как Гедалья Шток лающим голосом командира эскадрывыкрикивал какие-то команды, Клава скучливо гулял по фальшь-потолку огонькомфонарика, пытаясь попасть рубиновой точкой в дырочки. И был похож наподростка-разгильдяя. Мельком поймал мой внимательный взгляд, подмигнул мне,потом уставился на Изю Коваля. Тот беспрестанно колдовал над мобильником,вытаскивая из недр его все новые и новые неведомые простым смертным чудесапрогресса.

— Изя, — буркнул Клава, — что ты там нашел,голую бабу?

Клава, конечно, шутил, но все его шутки имели пророческуюсудьбу.

Изя, кадровый сотрудник Синдиката, засланный воплощать напросторах России мечту о новом, вернее, старом Еврее, по уши загруженном нужнойментальностью, сидел на миллионах и не ставил перед собой никаких задач, кромепокупки очередной, новейшей модели сотового телефона…

Мы с Яшей, куда более бедные, но кипящие идеями, время отвремени подступались к Изе, — подоить его на свои совместные тусовки.

При этой процедуре Изя продолжал задумчиво играть вкакую-нибудь игру, запрятанную в мобильник ловкими изобретателями, — таккорова продолжает задумчиво жевать траву, в то время как проворные пальцыдоярки скользят у нее под выменем, а струйки молока бодро звенят о дноподойника… Получалось, что все наши тусовки так или иначе имеют отношение квозглавляемому Изей департаменту Загрузки Ментальности. Концерт израильскихпесен — чем вам не загрузка ментальности? Ну не полные трюмы, конечно, ночастично, пусть на донышке. А выставка израильских художников? Тут уж погорлышко будет. А конференция на тему «Вечное восхождение к Сиону»? С ручками иголовкой…

Яша иногда настолько увлекался в планах, что на мое резонноезамечание о превышении бюджетных средств отвечал легко: Изя башляет!

Обычно, после того как на узком совещании глав двухдепартаментов мы с Яшей составляли план какого-нибудь совместного семинара, онхлопал себя по колену и говорил озабоченно: да! надо еще пойти обчистить Изю!

Всеми делами департамента Загрузки ментальности заправлялИльич, подручный Изи, его старый друг еще с прошлых советских времен. Это был далеконе единственный случай, когда русский человек Иван Ильич преданно и даже истововолок на себе всю работу департамента, ведающего темой национальной еврейскойсамоидентификации.