– Значит, он узнал о Володе и Прохоре.

– Да, я ему все рассказала, – повторила она.

– Я искала вас не для того, чтобы шантажировать. Володя погиб, его убили. Я ищу убийцу. Следы привели к вам.

– Какие следы? Уверяю вас, что мой сын ни при чем.

– Послушайте, я уже начинаю путаться… Ваш сын умер, и ваш сын «ни при чем». Пожалуйста, объясните мне…

– Я понимаю, что для вас это может прозвучать дико, но у меня был только один сын, хотя родила я двоих: вашего Володю и моего дорогого мальчика.

Все мое расположение к этой женщине после ее слов мгновенно испарилось. Бедный Володя всю жизнь напрасно ждал встречи с любимой мамой. Эта встреча не принесла бы ему ничего хорошего, Дарья Андреевна была права. Я рассердилась, что в общем и хорошо, теперь смогу жестче вести разговор.

– Володя был ошибкой молодости. Наверное, вам известно, что зачала я его от уголовника, мне было всего девятнадцать лет, когда я его родила.

– Ну и что, многие женщины рожают в таком возрасте, но не бросают своих детей.

– Слушайте, не нужно меня воспитывать, уже поздно, – резко прервала она меня.

Я узнавала ту Катерину, которую мне описала нянечка: грубую, циничную, готовую бросить родное дитя, обокрасть и подставить.

– Я это понимаю, продолжайте.

– Прохор всегда был тряпкой, и сын его наверняка был таким же. Я никогда его не любила, он бросил меня беременной, и я должна была как-то выживать.

– Вы ведь сами засадили его в тюрьму!

– Что же он был таким мямлей, что позволил сделать это?

– Он вас любил и был готов ради вас на все.

– Кретин и размазня. Вот мой муж был настоящим мужчиной, он умел себе подчинять. Он был большим человеком, его все уважали и слушались. А мое дитя – просто ангел. Жаль, что я не могу показать вам его фотографии, все они куда-то исчезли, наверное, он забрал их с собой, когда уезжал. Мой сыночек был невероятно, сказочно, просто дьявольски красив. Высокий, статный, похож на мужа, но с примесью моей крови, а метисы обычно красивы.

Что-то мне резануло слух. Вот! Эти слова – «дьявольски красив»! У меня на секунду возникли какие-то ассоциации. Что же? Есть! Дьявол – Мефистофель – Стас, верней Евгений! Я вдруг поняла, что Екатерина еще ни разу не назвала своего второго сына по имени.

– Как звали вашего сына?

– Моего сына зовут Женис, – поправила она меня.

– А по-русски как будет?

– Евгений.

У меня затряслись руки. Направляясь в Алма-Ату, я даже представить не могла, что меня ждет такое открытие. Значит, Женис поддерживал отношения со своим братом и работал у его отца. Надо бы переварить полученную информацию, все обдумать, сопоставить факты, но не сейчас. Нужно вытянуть из Катерины как можно больше информации, пока она готова говорить.

– А какой он, ваш Женис?

Ее глаза вновь стали голубыми и добрыми.

– Он необыкновенный. Умный, талантливый, целеустремленный. Если брался за что-то, никогда не останавливался на полпути, в отличие от других детей. Он хорошо учился, ходил на плавание, хорошо рисовал. Он ведь сейчас в Москве, работает в одном из столичных театров, он звезда. Собирает аншлаги, многие приходят в театр только ради него.

– Вы бывали на его спектаклях?

– Не довелось, но сыночек обещал, что скоро купит квартиру в Москве, заберет меня к себе, и тогда я буду ходить на все его спектакли.

– А откуда вы знаете, что он звезда?

– Он мне сам говорил. У меня нет причин сомневаться в его словах, он всегда был очень талантливым, и его конечно же заметили.

– Как долго он живет в Москве? Часто к вам приезжает?

– В Москве почти десять лет. А приезжает не часто, ему некогда. У него день расписан по минутам: репетиции, новые роли, гастроли. Когда ему. Я не обижаюсь, главное, что мой сын помнит и любит меня. Он мне регулярно звонит и присылает деньги. А скоро мы будем жить вместе.

Говорят же, что материнская любовь слепа, но чтобы до такой степени! Правда также и то, что если где-то убудет, то в другом месте прибавится. Ту любовь матери, которой был лишен Володя, стократно получал Женис. В этой женщине только крайности: одного мужчину презирает и ни во что не ставит, другого – безмерно уважает, преклоняется перед ним, к одному сыну абсолютно равнодушна, другого любит до абсурда.

– А почему вы решились рассказать мужу о Володе?

– Он сам просил меня. Он был умным человеком. Все годы нашей совместной жизни знал, что у меня были вторые роды, ему сказали врачи, но ни разу не заговорил об этом. А перед смертью велел мне облегчить душу, покаяться. Воля умирающего – закон, пришлось подчиниться. Тогда он наказал Женису и Мире разыскать брата, узнать, как он живет, и принять его в нашу семью. Мой муж был очень справедливым и считал, что Владимир должен обрести семью.

– Кто такая Мира? – спросила я.

– Моя дочь!

– Вы о ней не говорили ничего, я думала, у вас в этом браке был только один ребенок.

– Нет! Есть еще дочь Мира – исчадие ада. – Ее глаза вновь стали почти черными.

Я ужаснулась. Эта Катерина – просто какой-то кошмар. Оказывается, еще и дочь есть, а она упорно о ней молчит, как будто ее не существует. Сын для нее ангел, дочь – исчадие ада. Сплошные страсти.

– Эту паршивку отец слишком избаловал, она всегда делала, что хотела и дурно влияла на моего сына.

– И что же она такое делала, что вам не нравилось?

– Да все было отвратительно. Двоечница, лентяйка и бездарность. Ее интересовали только деньги, мальчики и рестораны. Кое-как закончила школу и то только благодаря связям отца. В аттестате одни тройки, кроме математики и физкультуры.

– А по этим предметам, какие оценки?

– «Пятерки». Если б можно было, то и «шестерки» поставили бы. Математику она любила, задачки решала, как орехи щелкала, а по физкультуре потому «пять», что она увлекалась стендовой стрельбой. Стреляла очень метко, вот ее и вытянули по другим предметам.

– А где она сейчас?

– Кто ее знает! Путается, наверное, с богатыми мужиками и живет в свое удовольствие. Иногда звонит, сообщает, что у нее все в порядке. Как будто я не знаю, что для нее значит порядок. Отец бы в гробу перевернулся, если бы узнал, как она живет. Хотя она и при нем вытворяла такое… А он не замечал, любил ее очень. Мужчины хоть и ждут всегда сына, наследника, дочек все-таки больше любят. А уж Тимур на Миру надышаться не мог. Только и слышно было: «Наша Мирочка такая умница, наша Мирочка такая способная». А способностей у нее только и было, что деньги у папочки выпрашивать.

– А почему вы считаете, что она дурно влияла на Жениса?

– Потому, что впутывала его в разные грязные истории. Перед самым его отъездом в Москву их чуть не посадили за распространение наркотиков. У Миры дружки были с сомнительной репутацией, она небось и подговорила его этим заниматься. Привыкла жить на широкую ногу на шее у отца, а как Тимура не стало, кончилась сладкая жизнь. Вот и старалась заработать разными способами, один другого хуже. Еле замяли ту историю. Хорошо, друзья мужа не бросили в беде.