— Я хочу задать личный вопрос, Кусаби-сама, — заговорил мужчина. — В той битве у Маана, кто командовал вашей эскадрой?

— Как вы могли заметить, Татамо-сан, — ответил Денис. — Я вряд ли подхожу на роль флотоводца. Командовал в той битве другой человек, очень опытный.

— Еще раз простите за нескромность, — и улыбка Хименея стала несколько хищной. — Еще один вопрос. Если бы у вас в той битве был в распоряжении… корвет, которым имел честь командовать я… Насколько бы отличался результат?

— Вы бы здесь сейчас не сидели, Татамо-сан, — с легкой улыбкой ответил Денис. — Давайте перейдем к сути, без иносказаний. Здесь все всё понимают.

— Что же, — Хименей прямо на глазах сменил амплуа.

Перед Денисом оказался… делец. Тот самый, который хочет зарабатывать, а не разговаривать. Даже лицо у мужчины заострилось.

— Я думаю, Денис-сама, — заговорил Хименей. — Что вы использовали в планировании своих действий, как специальные источники, так и… специальное оборудование…

— Прежде чем мы перейдем к серьезным вопросам, — произнес Денис. — Как вы оказались здесь, Хименей-сан?

Мужчина довольно ухмыльнулся.

— Вижу, Денис-сама, мы найдем общий язык, — удовлетворенно произнес Хименей. — Место, где мы сможем спокойно поговорить, мне указала Тайсё Мари. Она же просила обязательно ее упомянуть.

— Хм, понятно, — кивнул Денис. — Что же, Хименей-сан. Я вас внимательно слушаю.

— Я бы хотел сразу же озаглавить свои предложения, — произнес Татамо Хименей и заговорил торжественным голосом. — Я, наследник клана Татамо, киёньшин Татамо Хименей, находясь в наследном праве и являясь голосом главы клана, обладая всеми необходимыми полномочиями, прошу о Хеддоси. Мы, клан Татамо, не являясь ничьими кассима, ввиду слабости, просим клан Унарё придать нам силы и указать цель.

И все трое Татамо, после произнесения этих слов, дружно, как по команде, поднялись и поклонились так, что их лбы коснулись стола…

… Татамо ушли. Сразу же после сказанного. По традиции кассин, то есть вассал, обязан дать фуюми — сюзерену, время на подумать, стоит ли заключать Хеддоси — вассальный договор.

— А сильный ход, — произнесла Шень, после того, как посетители вышли.

Денис же вздохнул. И скривился.

— Почему, мля, через плечо под коленом и в зад! — выдохнул он. — Я постоянно уничтожаю свою будущую собственность?! Это что, обязательное условие такое?!

— О, опять приступ жадности, — с легкой иронией заметила Райви.

— Ну, дорогой, — ласково произнесла Шень. — Если бы у Татамо не уничтожили ганшипы, они вряд ли бы пришли сейчас.

— Да, понятно, — с досадой произнес Денис. — Просто немного…

— Мне таблеток от жадности! — хохотнула Райви. — Да побольше, побольше!!!

Денис цикнул.

— Так, пошли в столовую, — произнес он. — Мне надо подумать.

— Знаешь, вот за такие методы подума-ать! — Райви зевнула и поднялась. — Я и…

И девушка осеклась.

— Ну? Что «и»? — с интересом спросил Денис.

— Чё расселся, пошли уже, — буркнула Райви и двинулась к выходу.

* * *

Синохара Сакура

Навык, которая Сакура освоила не просто хорошо, а великолепно, это сохранять скромно-покорный вид. Еще дома, на Гарумине, она поняла, что взрослые гораздо менее сильно ругаются, если сделать такой покорный вид.

Смена места жительства почти не изменила ее образ жизни. Из уборщицы на Гарумине, она стала уборщицей в доме главы Унарё. Да, Унарё Саидзин действительно был ее биологическим отцом, но… Это был подросток. Такое мнение о главе и отце сложилось у Сакуры. А ее жизнь уже изрядно помотала.

Клан Каяхара относился к жителями Гарумина, бывшим подданным побежденного ими клана Иру, с плохо скрываемым, а чаще и вовсе не скрываемым презрением. Налоги больше напоминали поборы. Некогда довольно развитый мир, столичная планета клана Иру, превратился в трущобы. И выжить можно было лишь тогда, когда работаешь на клановых или тех, кто ходит под клановыми. Место уборщицы Сакура получила не потому, что была покорненькой. За это место она дралась. Не в смысле покричала и за волосы потаскала, а прямо дралась. Единственное правило было у этих драк, не бить по лицу. Потому что лицо — это тоже было инструментом. А вот работать в первый день Сакура пошла с двумя сломанными ребрами и едва залеченным шрамом на спине. Про синяки, укусы говорить даже не стоило — для детей трущоб это было нормой…

…И вот в замок Унарё прибыл новый «отец». Совсем молодой парень, чуть старше её самой. И… Сакура увидела во взгляде этого парня отблески неоновых огней. Именно так в большинстве случаев освещались трущобы. Она увидела холодный взор человека, который тоже видел много чего.

Сначала Сакура этих женщин, рядом с Денисом, воспринимала этакой смесью воспитательниц и надзирательниц, которые совмещали приятное с полезным. Моральной стороной вопроса Сакуру было не удивить. Девочки в трущобах Гарумина очень рано знакомятся с этой стороной жизни. А многие делают это своей профессией. Не была исключением и Сакура. Да и все знали, что владельцы магазинов в нормальной, богатой части города, набирают в уборщицы исключительно девушек, по вполне конкретной причине.

Так что факт того, что из спальни главы поздним вечером доносятся характерные звуки, Сакуру ни разу не шокировал. Более того, наличие постоянных спутниц даже придало веса Денису в глазах девушки. Причем эти спутницы очень вряд ли были с ним по иной причине, нежели личное желание. Сразу же было видно, что Шень, что Райви — женщины вполне самостоятельные, которым прислонятся ни к кому не нужно.

А потом Сакура увидела хватку. Эти люди были совсем другими, нежели те, которых она видела на планете Гунтай и в клане. Это были другие люди, хищники, которые четко знали, чего они хотят. И к чему нужно прилагать усилия.

Сакура слышала разговор Дениса, Шень и Райви, когда Кусаби объявил о возможности улететь с Гунтая. Новый глава это сделал не по причине избыточного человеколюбия. Ему, оказывается, нужен был повод, чтобы потом применять жестокие меры наказания. И налоги глава Кусаби убрал не потому, что был богат или опять же из сострадания. А потому «что резать полудохлую скотину можно только из жалости, а не на еду». И что он, Денис Кусаби, совершенно спокойно может обойтись без поступлений в пару тысяч кредитов в месяц.

Ну, и потом тот их разговор. Сакура четко ощутила, что ее записали в некий список. Назначили на должность… И заставили надеть униформу, которая по этой должности положена. А затем «отец» взялся за ее физическое развитие. Вот последнего Сакура, признаться, вообще не ожидала. Но. «Моя дочь не может не владеть клинком».

(Владеть клинком — поговорка в Шин, обозначающая быть киёньшином)…

… - Так, Сакура, — произнес Денис, когда они вышли