Если все получится, то он будет не в том статусе, чтобы быть «простым студентом». Так что этот период его жизни завершен, как это ни печально…

… В приемной Хиого Кана все также сидел тот парень, с острым взглядом. Увидев Дениса, секретарь сначала произвел манипуляции на голоэкране перед ним, а потом встал и поклонился Денису.

— Кусаби-сама, — произнес парень. — Господин Хиого ждет вас.

— Благодарю, — ровно ответил Денис.

— Мне предупредить госпожу Юмико о том, что вы прибыли? — спросил секретарь.

«Ага, то есть, решение уже принято. Юмико отправляют со мной».

— Я был бы признателен, господин Ноёрё, — вежливо ответил Денис. — Но прошу, не надо ее гнать сюда. Могу я попросить отправить вас мое сообщение для Юмико?

«Я понял, что вы хотите, чтобы я взял Юмико с собой».

— Разумеется, Кусаби-сама, — ответил парень…

… В этот раз их разговор проходил не в деловой зоне. Потому что сейчас к Хиого Кану пришел не студент Академии, а глава клана. Поэтому декан принимал гостя в, собственно, гостевой зоне. Там, где стояли большие кожаные диваны, удобные кресла вокруг большого стола.

Хиого Кан встретил Дениса недалеко от дверей. Он был в обычном деловом облачении. Опять этот шиновский черный пиджак, со стоячим воротом и длинными, до бедер, полами, но рукава были широкие и длинные. Кстати, сам Денис предпочел просто надеть поверх черной формы без знаков различия, черный плащ, который придавал его облику приличный вид. И, конечно, его светлые волосы были убраны в хвост.

— Кусаби-сама, — ровно произнес декан.

— Господин Хиого, — откликнулся Денис.

Они одновременно и на одинаковый угол поклонились. А после молча проследовали в гостевую зону. И уселись на диваны, стоящие напротив друг друга. Причем, сели прямо посередине, широко расставив ноги, будто у них на поясах были мечи.

— Кусаби-сама, — заговорил с легкой улыбкой Хиого Кан. — Знаю, что вас привело на Комаки и в Академию несколько досадное дело.

— К сожалению, сейчас дела клана требуют всего моего внимания, — ответил Денис.

— Конечно. Главное, что вы лишь делаете перерыв, — заметил декан. — Уверен, вы продолжите обучение позже.

— Несомненно, Хиого-сан, — спокойно произнес Кусаби. — Знания — это подчас гораздо более опасное оружие, чем клинки и корабли.

Хиого Кан чуть усмехнулся.

— Вы только что процитировали первого главу нашего клана, — заметил мужчина. — Хиого Юмуру это говорил настолько часто, что эти слова высечены на его памятнике. Могу я предложить вам чая? Мне недавно прислали великолепный образец из клана Угуро.

— Почту за честь, господин Хиого, — слегка склонил голову Денис.

— Что вы, это я почту за честь, что вы оцените этот прекрасный напиток вместе со мной, Кусаби-сама, — почтительным голосом произнес декан. — Насколько мне известно, вы весьма хорошо разбираетесь во вкусовых нюансах.

— Да, это мое хобби, — обозначил улыбку Денис.

Хиого Кан жестом поднял над столом голоэкран.

— Наш первый глава, Юмуру-сама, — заговорил декан, убрав голоэкран. — Тоже имел особенность. Он содержал целый сад экзотических растений. Причем, ухаживал за ними исключительно сам. И даже свой уход встретил в том самом саду.

— В нашей жизни достаточно жестокости, — с достоинством, не торопясь, заметил Денис. — Чтобы намеренно ее выращивать в душе. Злоба не должна вести воина. Хиого Юмуру-сама, видимо, прекрасно это понимал.

Хиоко Кан согласно склонил голову.

— У меня, признаться, совсем простое увлечение, — произнес декан. — Я пытаюсь сравниться с теми, кто подмечал суть вещей. Но пока мои строки далеки от того, чтобы показывать их кому-то, кроме жены.

(Хиого Кан сейчас говорил про трехстрочные стихи. Они весьма популярны в империи Шин. И писать их так же нормально, как мыться)

— Кто, если не наши близкие, могут оценить это? — заметил Кусаби. — Кому, если не им, открывать свою душу?

Дверь в кабинет открылась. Секретарь декана, Ноёре Ёсихиро вошел в кабинет, держа в руках чайный столик, на котором стоял заварочный чайничек, коробка с чаем, две пиалы. Все это Ёсихиро поставил на стол.

Ёсихиро коснулся сенсоров на столешнице и из нее выехал столбик. А потом из этого столбика в чайник Ёсихиро и стал наливать кипяток. Сначала омыл заварочник, слил воду и поставил чайничек на чайный столик. Специальными деревянными щипчиками он достал из коробки чай. Черно-зеленые скрученные чаинки с легким шорохом ударились о дно заварочника.

— Когда я был юн, — заговорил Хиого Кан, когда секретарь, заварив чай, неслышно ступая, вышел из кабинета. — Такие увлечения казались мне пустой тратой времени. Зачем тратиться на то, что не касается напрямую основного дела?

Мужчина, тряхнув рукой, чтобы скинуть рукав и обнажить кисть (тоже, практически ритуальный жест для культуры хинодзинов), потянулся и взял чайник. Дымящаяся жидкость полилась из носика в пиалу.

С легким стуком чайник встал на столик. Хиого Кан, взяв одну из двух кобукусу — сложенных вчетверо квадратом синих кусочков шелковой ткани, положил ее на ладонь. Аккуратно поставил на ткань пиалу. И подал ее Денис. Тот, с поклоном, взял пиалу правой рукой, левой взял кобукусу, положил ее на стол и поставил на нее пиалу.

— Поэтому, Кусаби-сама, — снова заговорил декан. — Меня немного удивило, что вы, находясь в столь юном возрасте, не просто знакомитесь с какими-то вещами, а стараетесь постигнуть их суть. Будь вы киёньшином нашего клана, вы бы смогли занять в нем весьма высокое положение.

— Я прошу прощения, если скажу резко, Хиого-сан, — произнес Денис, с легким извиняющимся поклоном. — Но даже в таком случае я бы попытался найти свой путь. Потому что мне бы не хватило жизни, чтобы занять то положение, которого я желал.

Декан налил чая себе, точно так же, как и Денис, поставил пиалу перед собой на стол, на кобукусу. А потом посмотрел на парня внимательным, пристальным взглядом.

— Для того и существуют ветки, Кусаби-сама, — не торопясь, произнес мужчина. — Чтобы члены клана, обладающие большой пассионарностью, не упирались в потолок возможностей. Все большие кланы, так или иначе, такое делают. Другое дело, что в большинстве случаев, амбиции остаются лишь несбыточными мечтами.

— Мечта — это желание, чтобы было так, как хочется, — спокойно ответил Кусаби. — А чтобы реализовать намерение и достигнуть цель, нужен план. Который составляется ДО начала каких-либо действий. Если же плана нет, то остаются, или героизм, или иллюзии. Героем быть приятно, но это удел одиночек. А иллюзии — верный путь к гибели.

Хиого Кан слегка улыбнулся. Потом он взял пиалу, поднес ко рту, подул на напиток темно-янтарного цвета.

— Судя по результатам, Кусаби-сама, — негромко произнес декан. — У вас такой план имеется?

— Если возможно, я бы хотел оставить его детали пока в тайне, — откликнулся Денис.

— Конечно, — усмехнулся мужчина. — Это было