– Света, я рад.

– Мне кажется, ты рад недостаточно. Не так, как я.

– Прекрати!

Я поспешила покинуть столовую, вышла на галерею, но через открытые двери комнаты невольно продолжала слышать их разговор.

– Но я не чувствую твоей радости.

– Света, это безрассудство! Мы ходим по краю пропасти, по острию ножа.

– Я знаю, Кирилл. Я все это знаю. Но…

О том, что потом происходило в столовой, я догадывалась отчасти по звукам, а отчасти – призвав на помощь воображение. Кирилл наклонился, чтобы поцеловать Светку, она трогательно потянулась к нему, как тянулась сегодня днем на прогулке… И нет больше никакого риска, опасности. Есть одна голая, сумасшедшая страсть!

Конечно, настоящий мужчина должен по-настоящему – всерьез – защищать свою женщину от опасности и риска. Но если не получается по-настоящему, пусть он хотя бы приостановит поток опасений и страхов бурным поцелуем…

– Идем, – послышался из столовой Светкин шепот, – я спущусь к тебе через полчаса. Ты только свет выключи сразу…

Но Кирилл долго еще не выпускал ее из объятий.

Они совершенно забыли про меня. Никто из них не подумал, каково мне в энный раз промерять шагами галерею, смотреть на будоражащие кровь пейзажи, прислушиваться к их поцелуям и вспоминать…

Будь проклята та злополучная минута, когда я пообещала Светке отправиться с ней в Раздольное!..

Еще мучительнее мне было наблюдать ночные Светкины сборы. Она почти не разговаривала со мной, только попросила разрешения первой принять душ, заперлась в ванной и плескалась там минут сорок. Наконец она возвратилась в комнату, невзирая на позднее время, включила верхний свет и, вывалив из чемодана на кровать многочисленные ночные сорочки, неторопливо занялась их примеркой.

Некоторые однозначно не устраивали мою Светку, и она не глядя запихивала их обратно в чемодан. Другие вызывали сомнения, колебания. Призывной походкой Светка дефилировала вдоль громадного зеркала встроенного шкафа-купе и чему-то грустно усмехалась. Мне по-прежнему не давало покоя ее задумчивое, строгое лицо. О чем она думает? Неужели с таким лицом – о предстоящей ночи с Кириллом?..

Внезапно, ни слова не говоря, Светка щелкнула кнопкой выключателя. Я так замечталась, что даже не разглядела прикида, в котором моя подруга отправилась на ночное рандеву.

– Спокойной ночи, – пожелала она мне с порога.

– Спокойной ночи, – отозвалась я. И всю ночь потом не сомкнула глаз.

…Слишком волнительными представлялись мне Светкины отношения с Кириллом…

Слишком рискованно они вели себя…

А чего стоила нахлынувшая среди ночи тоска по Стиву! Простая мысль: я никогда больше не увижу его – разила наповал…

Часов в шесть в комнату, словно окончательно обезумев, ворвалась Светка.

– Алка, подъем! Быстро! Сейчас же идем в бассейн.

Ее явление пришлось как раз на ту минуту, когда мне показалось: я засыпаю.

– Не пойду я ни в какой бассейн!

Тогда Светка подошла к моей кровати и без лишних слов стащила с меня одеяло:

– Пойдешь! А куда ты, интересно знать, денешься?

– Может, ты получила в комнате у Кирилла недельный заряд бодрости! А я тут в своей вдовьей кроватке… – ворчала я почти серьезно.

– Где тут твой купальник? – перебила Светка, энергичным движением распахивая шкаф. – Это, что ль? Все, быстро одевайся! Перед бассейном легкая пробежка, потом – в тренажерный зал. Мне стыдно смотреть на твои окорока. Shame on you![2]Кто так говорил?

– Элина Андреевна, руководитель разговорной практики, – сонно бормотала я, еле успевая за прыгающей по лестнице Светкой.

Она проделывала это каждый день: врывалась в комнату в шесть утра и, смеясь, стаскивала с меня одеяло. В эти минуты я тихо ненавидела ее, но понимала: нам лучше не спорить. Одна неосторожно сказанная фраза, одно слово, брошенное в запальчивости, может стать роковым испытанием, которого наша многолетняя дружба просто-напросто не переживет.

Оставалось безропотно подчиняться Светке и каждое утро бегать в купальнике по мощеному княжескому двору, крутить педали велотренажера, проплывать в бассейне по пятьсот метров.

После бассейна, завернувшись в купальные халаты, мы пили сок на галерее гостевого дома.

– Алка, я счастлива! Я так безумно счастлива! Я в жизни еще так счастлива не была! – повторяла Светка, как в лихорадке.

К этому времени моя сонливость окончательно пропадала. Я чувствовала себя молодой, здоровой и… тоже счастливой. Меня так и подмывало признаться Светке:

– Я тоже счастлива.

Но я молчала, понимая глубокую кощунственность подобного заявления. Мое счастье – это всего лишь приятные телесные ощущения, спровоцированные ранним подъемом и обильным фитнесом. А Светкино… о, вряд ли оно доступно пониманию обычного человека.

И вот мы отправляемся гулять на берег Днепра. Вместе и порознь – каждая наедине со своим счастьем. Я не задаю Светке лишних вопросов, мне и так ясно, что ее счастье слагается из двух компонентов: воспоминаний о ночном рандеву с Кириллом и предвкушений следующей встречи с ним.

В следующий раз они встречаются за завтраком – под любопытным взглядом Катерины Петровны.

– Вы долго спите, Кирилл Евгеньевич, – с театральной улыбкой обращается к нему Светка.

– У меня, Светлана Михайловна, биоритмы иные, чем у вас, – отвечает Кирилл с непроницаемым лицом. – Я – сова. Впереди у меня, как это ни прискорбно, рабочий день, поэтому я просто обязан выспаться как следует.

– Ты только послушай, что он говорит! – Светка моментально впадает в раж. – Обязан выспаться! Ты когда-нибудь слышала такое? А что, по-вашему, обязаны делать мы?

– Вы на отдыхе, – рассуждает Кирилл вполне серьезно, – значит, вы обязаны загорать, купаться, дышать свежим воздухом…

– Поглощать витамины… – полушепотом добавляет Светка.

– Получать положительные эмоции… – эхом заканчиваю я.

После завтрака мы приступаем к реализации наших жизненных программ. Кирилл пишет с натуры Светкин терем, разумея под ним княжеские хоромы десятого века. Незадолго до отъезда в Раздольное он получил выгодный заказ – написать ура-патриотическую картину для оформления офиса какой-то крутой официозной организации. На фоне терема Кирилл намеревается изобразить древнерусского князя, которого ничтоже сумняшеся списывает с себя. И пока он бьется над автопортретом, мы со Светкой купаемся, загораем и поглощаем витамины на собственно-персональном Светкином пляже на берегу Днепра.

После полудня нас приходит проведать Катерина Петровна. Приходит не с пустыми руками – в ее корзине виноград, персики и бутыль со свежевыжатым малиновым соком.