Риа в ярости что-то просвистела, обращаясь к птице. Но маленький хищник даже не удостоил ее ответом и лишь наклонил голову набок.

Тогда Риа набросилась на меня.

– От этой птицы одни несчастья! Ничего, кроме несчастий!

Я покосился на левое плечо и угрюмо кивнул.

– Хотел бы я знать, как избавиться от него.

– Насссадить его на вертел! – шипела Квен, стараясь держаться подальше от меня. – Выщщщипать ему перья!

Сокол расправил полосатые крылья, и она тут же смолкла.

Риа в задумчивости поскребла подбородок.

– Эта птица цепляется к тебе так упорно, что напоминает мне тень.

– А мне больше напоминает проклятие, – мрачно буркнул я.

– Послушай меня, – продолжала Риа. – Может быть, ты сумеешь его приручить?

– Ты с ума сошла?

– Я говорю серьезно.

– Но зачем мне его приручать?

– Потому что если ты хочешь узнать его ближе, хотя бы немного, ты должен выяснить, что ему от тебя нужно. А потом, возможно, ты найдешь способ освободиться от него.

– Чушшшь, – фыркнула Квен.

Было уже почти темно.

– Ничего не получится, – безнадежно произнес я.

– А у тебя есть мысль получше?

Я покачал головой.

– Думаю, что если мне придется приручать его – а мне кажется, что скорее удалось бы приручить дракона, – тогда сначала нужно дать ему имя.

– Верно, – согласилась Риа. – Но подобрать имя очень сложно. Оно должно подходить птице.

Я застонал.

– Вот это как раз легко. Ты сама только что его назвала. Имя ему – Несчастье, и больше никак. Только Несчастье.

– Отлично. А теперь можешь начать обучение.

Я уныло повернулся к серой фигурке, примостившейся у меня на плече.

– Пойдем же, – сказала Риа, взяв тонкую руку Квен. – До моего дома всего сотня шагов.

– Правда? – Это меня немного взбодрило.

– Да. Я с радостью приму тебя в своем жилище, если только эта птица не принесет нам новых…

– Нессчассстий, – закончила Квен.

Пока Риа вела нас из густого леса на поляну, находившуюся неподалеку, я вдруг заметил, как ярко светится ночное небо. Затем ветви у меня над головой начали редеть, и я подумал, что это, наверное, загорелась новая звезда и теперь озаряет небосвод своим сиянием. Но тут же понял, что свет исходит не от звезды и вообще идет не с неба.

Свет излучал дом Рии. Посередине поляны высился могучий дуб – я никогда в жизни не видел такого огромного дерева. От ствола во все стороны и вверх отходили крепкие ветви, и сам ствол был таким толстым, что казалось, он был сделан из связанных вместе нескольких древних деревьев. Среди ветвей примостился домик, походивший на гигантский факел; форма его стен и окон повторяла очертания ветвей. Древесный дом был скрыт среди листвы, но свет, лившийся изнутри, проникал даже через плотную зеленую завесу.

– Арбасса. – Риа, произнося имя, высоко подняла руки.

В ответ листья у нее над головой зашелестели, и на поднятое лицо девочки упали капли росы.

Я смотрел на Рию, подошедшую к подножию дерева, и меня снова охватило теплое, приятное чувство. Сбросив дорожную обувь, сделанную из какой-то коры, похожей на кожу, она шагнула в углубление среди корней, напоминавшее чашу. Она негромко произнесла какую-то фразу, состоявшую из шелестящих звуков, и корень медленно сомкнулся вокруг ее ног, так что теперь она и дерево представляли собой как бы единое существо, растущее из земли. Риа вытянула в стороны руки, обняла могучий ствол – точнее, лишь небольшую часть его. В тот же миг одна из толстых дубовых ветвей развернулась, словно побег папоротника, и обвилась вокруг талии Рии, отвечая на ее ласковый жест.

Несколько секунд спустя ветка отпустила девочку, корни разомкнулись. Раздался скрип, в стволе образовалась щель, она расширилась и превратилась в узкую дверь. Риа сунула туда голову и исчезла внутри. Квен неловко шагнула следом.

– Пойдем за мной, – раздался голос Рии.

Однако когда я ступил в дупло, дерево содрогнулось. Кора начала смыкаться. Риа резко прикрикнула на дуб, но тот, не обращая на нее внимания, продолжал заращивать трещину. Я вскрикнул, Несчастье взволнованно захлопал крыльями. И, несмотря на протесты Рии, дверь захлопнулась.

Я с беспомощным видом стоял под деревом. Я совершенно ничего не понимал и не знал, что мне теперь делать. Но одно мне было ясно. Меня прогнали – без сомнения, из-за вздорной птицы, сидевшей у меня на плече.

В этот момент в стволе снова появилась щель. Дверь отворилась. Риа с красным от гнева лицом поманила меня за собой. Неуверенно взглянув на встревоженного сокола, я вошел в темную пещеру.

Риа ничего не сказала. Она просто развернулась и начала взбираться по винтовой лестнице, которая находилась внутри ствола. Я последовал за ней, надеясь, что Несчастье не собирается пока оправдывать свою кличку.

Сучковатые ступени росли прямо из внутренних стенок древесного ствола, так что лестница была влажной и пахла травой и смолой, как лесная поляна после дождя. Мы взбирались все выше, ступени становились ýже, и я различил вырезанные на стенах замысловатые надписи. Стены покрывали тысячи незнакомых мне букв, красивых, но непонятных. Мне захотелось прочитать то, что было там написано.

В конце концов, мы добрались до открытой площадки. Риа отодвинула зеленую завесу из листьев и вошла в дом. Я последовал за ней, не обращая внимания на Несчастье, который сердито клевал листья, касавшиеся его перьев.

Под ногами у меня был пол из плотно переплетенных ветвей, прочный, но неровный. Посреди комнаты в очаге пылал огонь, такой яркий, что я решил, будто там горят не дрова или уголь, а какое-то неизвестное мне вещество. Стены были образованы раскидистыми ветвями, но они были не так часто переплетены между собой, как ветви пола, и повсюду виднелись щели.

Каждый предмет мебели в этой комнате был образован дубовыми ветвями так же естественно, как крона дерева. Низкий стол у очага, пара простых стульев, шкаф с утварью, вырезанной из дерева или вылепленной из пчелиного воска – все это было создано живыми ветвями, принявшими соответствующую форму. Квен, стоя рядом со шкафчиком, что-то помешивала в горшке.

Я шагнул ближе к Рии.

– Что сейчас произошло там, внизу?

Она настороженно перевела взгляд с моего лица на птицу с острыми когтями, сидевшую у меня на плече.

– Мой друг Арбасса не хотела впускать вас.

– Это я и сам понял.

– Дерево могло поступить так только по одной причине. Оно не желает, чтобы в мой дом вошел тот, кто может причинить мне большое зло.