Но в душу закрадывалось сомнение: как бы эта «художественная самодеятельность» не вышла боком. А тут еще Косоротов зудит: «Геннадий Ипполитович, это тянет как минимум на превышение должностных полномочий». В общем, так, решил Геннадий Ипполитович, надо прикрывать эту лавочку.

Самур вошел в кабинет руководства не спеша, с видом независимым и значительным. Лицо-маска, только из узких глаз исходит пугающий блеск. В руках – изящный черный кейс.

– Прошу извинить, Геннадий Ипполитович, за опоздание, привезли новых овчарок, надо было посмотреть, отдать распоряжения. – Самур сел, осторожно положил на стол кейс.

– Ахмед Исмаилович, – решительно начал Геннадий Ипполитович, прокашлявшись и покосившись на кейс на столе, – у нас ненормальная обстановка с охраной. По ночам охранники, извините за выражение, квасят. Командир взвода охраны бывает по утрам нетрезвый. Один раз я нашел автомат в комнате для зарядки и проверки оружия без хозяина. У нас особо режимный объект, а тут бардак! – Геннадий Ипполитович сверкнул взглядом. Он чувствовал, что начинает «заводиться», но именно на такое состояние он и настраивался.

– Я все это знаю, – спокойно сообщил Самурай, положил ладонь на кейс, выбил пальцами небольшую дробь. – Просто руки не доходили. Сегодня же займусь этим вопросом. Проведу воспитательную беседу с командиром взвода охраны.

– Какую беседу? – поинтересовался Геннадий Ипполитович.

– Ну, на первый раз легкую, но доходчивую. Сломаю, например, ему нос…

– Что-о?! – Геннадий Ипполитович даже подпрыгнул на стуле.

– А что? Это нормально. На таких обормотов только такие методы и действуют.

– Но… у нас здесь все-таки не тюрьма, а учебный объект.

– Да полноте, Геннадий Ипполитович, – усмехнулся Самур, – тюрьма по сравнению с нашим объектом – санаторий. Все будет нормально. А если я увижу пьяного солдатика, то поставлю его на бой с какой-нибудь куклой.

– Да вы что?! – Геннадий Ипполитович даже поперхнулся. – Это невозможно!

– В нашей стране все возможно. Сегодня ты тюремщик, прессуешь зэка, а завтра, глядишь, местами поменялись. Так что не берите в голову. Кстати, о куклах. – Самур открыл кейс, бросил на стол две пачки долларов: одну начальнику объекта, другую – Косоротову. – Это ваша доля.

– Какая доля? – Геннадий Ипполитович вытаращил глаза на своего зама.

– Доходы от нашей художественной самодеятельности, причем, что ценно, без налогов. По двенадцать тысяч на нос.

Несколько секунд Сухарев и Косоротов изумленно смотрели на пачки банкнот.

– Берите, берите. Деньги нами заработаны честно.

Геннадий Ипполитович осторожно взял пачку долларов, посмотрел на нее, бросил в приоткрытый сейф.

– Да уж! – покачал головой.

Косоротов дотронулся до пачки, потрогал ее, нерешительно приподнял и быстро положил в карман.

– Это что же, за месяц? – с придыханием спросил он.

– За месяц. Ничего, мужики, скоро развернемся. Такие бабки будем заколачивать! – жизнерадостно обещал Самур. – Главное, не болтать.

По Большой Лубянке неторопливо шла женщина средних лет, с большой родинкой на щеке. У нее был печальный и напряженный взгляд. Она подошла к зданию грозного учреждения, зачем-то оглянулась и быстро вошла в подъезд. В предбаннике она подошла к почтовому ящику, на котором была наклеена надпись: «Для писем и заявлений».

Женщина еще раз оглянулась. На нее никто не обращал внимания, сотрудники Управления торопливо проходили через турникет. Странная посетительница бросила в ящик небольшой почтовый конверт с надписью: «Начальнику Управления ФСБ».

Маленькая синяя «Киа» остановилась на площади перед административным зданием объекта КОПОС. Водитель вышел из машины с небольшой спортивной сумкой в руках, с удивлением посмотрел на шеренгу из трех человек. Из нее по всем правилам строевой выучки вышел Геннадий Ипполитович:

– Здравия желаю, товарищ полковник. Начальник объекта КОПОС, подполковник Сухарев.

– Здравствуйте, – не скрывая удивления, сказал Александр Иванович, протянул ему руку, – можно без церемоний.

– Это мои заместители: майор Самур и капитан Косоротов.

Гость поздоровался с остальными встречающими. Затем оглянулся вокруг, заметил у административного здания несколько иномарок с мигалками.

– А это кто? – он кивнул на машины.

– Кое-кто приехал из руководства Нацгвардии.

– Зачем?

– Ну как же, товарищ полковник. Не каждый раз можно увидеть профессионала такого уровня.

– Делать им, что ли, нечего? – буркнул Александр Иванович, затем повернулся к Самуру: – Вы организатор боевой подготовки курсантов?

– Так точно, товарищ полковник.

– Что там за боец у вас появился?

– Это не боец, а зверь. Троих лучших омоновцев замочил. Прямо непобедимый какой-то.

– Непобедимых воинов не бывает. Всегда отыщется кто-то лучший. Вы мне лучше скажите, в каком он сейчас состоянии: нет ли у него ранений, повреждений, не болен ли он?

– Здоров как бык.

– Быка готовят к забою, а бойца – к бою. Где мне переодеться?

– Пойдемте, я покажу, – Самур повел гостя к спортивному ангару, – так вы что, прямо с дороги, не отдохнете?

– Некогда отдыхать. Мне сегодня надо вернуться домой.

Через несколько минут преподаватель кафедры физической подготовки Рязанского военного училища вышел в спортивный зал, где уже толпились несколько военных с красными лампасами. Александр Иванович был в стареньких поношенных спортивных брюках и красной майке навыпуск.

– Для такого случая мог бы что-нибудь и поприличней надеть! – воскликнул один из генералов.

Александр Иванович метнул на него злой взгляд. «С каким удовольствием я бы врезал сейчас тебе пяткой по хлебалу», – подумал он, но ничего не сказал. Вместо этого громко позвал к себе Сухарева:

– Товарищ подполковник!

– Слушаю, Александр Иванович, – отозвался Геннадий Ипполитович.

– Всех зрителей из зала убрать. Здесь не театральное представление. В зале оставить только оператора для записи, организатора боев, судью и врача.

– Но… как же? – Геннадий Ипполитович был обескуражен и с испугом смотрел то на прибывшего гостя, то на собравшихся генералов. Они были удивлены не меньше, чем начальник КОПОСа. Возникла неловкая пауза.

– Товарищи офицеры, – Александр Иванович повернулся к высокому начальству, – всех прошу покинуть зал. Таково мое условие. Иначе боя не будет. Вы сможете позднее посмотреть поединок в записи.

Генералы были в шоке. Такой наглости от какого-то преподавателя училища они не ожидали. Один из генералов побагровел от возмущения, на его скулах заиграли желваки. Все посмотрели на генерала Кривошеева, как самого старшего по званию.