Тина посмотрела куда-то мимо меня, и, прищурившись, воскликнула:

— Смотри! — ринулась дальше: за огромный ясень, овитый плющом.

Я на секунду растерялась. Но почувствовав, что страх уже липкими пальцами трогает меня за плечи, щелкая по лопаткам, и уже норовит вгрызться мне в грудь, я побежала следом за подругой. Благо, далеко она не ушла. Но когда взгляд, отыскав ровную фигуру, решил уделить внимание самому месту, все мысли и даже нарастающая фобия, ушли. Их заполнил природный, мелкий овраг, заполненный зеленым морем пахучей полыни, крапивы и тысячелистника. Сморгнула, не верящим взглядом разглядывая трещины на дне бывшего озера.

— Ты про него спрашивала? — голос подруги отскочил от убитого водного островка и полетел дальше, расколовшись об острый остов выдранной с корнем плакучей ивы.

Правило 10.1. Если не знаешь наверняка — не гадай, а узнай

Время до 28-ого пролетело незаметно. Кошмары в эти дни почти не снились. К концу июня жара нарастала, порой тяжело было думать о чем-то другом, кроме глотка кваса или минералки. Тина последние дни, усиленно шерстила интернет, ища идеальное выпускное платье. Как она это называла — «точный выстрел»: сначала приценивалась по сайтам города, а потом, выбрав модель и цвет, приезжала в Бобойск и шла в конкретные магазины. Правда, загвоздка в том, что не у всех магазинов были собственные сайты и странички в соцсетях.

Но Тина справилась — нашла себе изумительное изумрудное платье, подчеркивающее цвет ее глаз. У него была шифоновая юбка и гипюровый вверх, инкрустированный кристаллами Сваровски, а сзади платье плавно переходило в острый открытый вырез. Высокая прическа с небрежно выпущенными завитыми прядями, обрамлявшими лицо удлиняло шею, подчеркивала лицо и красиво открывала спину. Из украшений был золотой набор, подаренный ее родителями: сережки с зелеными фианитами, цепочка с подвеской и браслет. Миша, был в черном костюме с жилеткой и галстуком в тон платья Решетовой. И светился, как лампочка на новогодней елке.

Мы с бабушкой сидели под сенью школьного дуба, разросшегося не только в высоту, но и вширь. Бабуля любила выпускные — приходила перед началом и садилась на облупившуюся лавочку без спинки, чтобы посмотреть на платья и костюмы выпускников. Я пошла с ней, не хотелось сидеть домой одной, да и переживала, дойдет ли она. К счастью, только мы отошли от дома — нас подобрал Василий, спешивший на выпускной к сыну с раскрасневшимся от волнения лицом и женой, тетей Людой, нервно теребившей серебреную брошку в форме лилии. Их сын — Петя Пентюхов — худощавый рыжий парень в очках, был бледнее мела, а его угловатое лицо, казалось, скоро заиграет оттенками зеленого, и мы с бабулей лицезрим его полу переваренный обед. Он вжался в сидение, максимально близко к дверке машины, видимо не хотел нарушать мое личное пространство. Хотя, очевидно же, что это мы с бабушкой покусились на его заднее сидение.

Сейчас же, мы сидели и вместе с Натой обсуждали платья выпускниц, на что бабушка улыбалась и качала головой, говоря, что они все красивые.

— Да ну, — отмахнулась Наташа. — Не спорю, у Тинки платье что надо, под стать моменту, так сказать. А эти? Будто подружки невесты со свадьбы сбежали.

Ее пренебрежительный кивок достался группке девушек, стоящих у крыльца. Ждали ли они пополнения в свои ряды или вышли покурить, было мне не известно. Но то, что платье у них почти идентичные — бледно-розовые, почти белые — было заметно даже под ярким светом большого фонаря над массивной дверью, что едва доходил до того закутка у решетчатой кованой стены. И кому пришло в голову вместо боковых стен соорудить чугунную ограду, начинающуюся массивным выступом, а заканчивающуюся у самого потолка?

— Цвет «пыльная роза», — тоном эксперта заметила я.

— Да хоть «лягушки в обмороке». По мне стремно как-то… — фыркнула Ната.

Я лишь примирительно улыбнулась. С ней я не любила спорить. Упертый и горячий характер тети все равно не оставлял ни шанса на победу. Перевела взгляд на крыльцо, и вовремя: к нему на красных шпильках цокала обладательница, наверное, самого обсуждаемого платья в ближайшие несколько часов, а может, и несколько дней.

— Ого. Кто-то заказал эскорт услуги? — присвистнула Ната, даже громче, чем следовало. На что Катя зло зыркнула на нее из-под пышных угольно-черных ресниц. — Неужели, Валерьянович на старости лет взбрендил?

— Это же Катюша Чугунова, — заметила бабушка. — Не замерзла бы детонька…

— Ее есть кому согреть, — прыснула я, не удержавшись от комментария в сторону девушки в алом платье с мега длинным вырезом на боку, таким, что, казалось, будто нижнего белья там и в помине нет.

Огляделась в поисках ее кавалера. Было интересно, окажется ли им Влад. Но нет, взмыленный и взъерошенный Колька примчался буквально через полминуты. Его извиняющиеся жесты в комплекте с безразличным лицом блондинки, разглядывающий свой маникюр и игнорирующей своего спутника, делала сцену до безобразия комичной, даже несмотря на то, что слов с такого расстояния было не расслышать.

Прикусила костяшку указательного пальца, чтобы сдержать смех. Мне с этой любительницей крайностей еще завтра делишь жаренные на костре сосиски, лучше не рушить хрупкий лед. Хотя бы ради Тины. Это чертовка таки сумела уговорить меня на сомнительное мероприятие, именуемое «выездом на природу». Да уж… Моя непреклонность рухнула, стоило подруге упомянуть, что Петька Пентюхов — внучатый племянник бабы Зины и может знать, почему Влад у нее живет. Да, Файтов меня раздражает, но это не может убить мое любопытство. Вот и сейчас, нет-нет да невольно дергала голову из стороны в сторону в поисках своего раздражителя. Нет, в мыслях не было ничего похожего на романтику. Просто сопоставив все факты: нелепые случайности, нереальные совпадения и конкретно само поведение данного субъекта — я пришла к двум выводам. Первое — ему явно что-то меня надо. Второе — он о себе многое недоговаривает, будто у него есть тайна. Любопытство — одно из самых губительных двигателей. Не хотелось бы вляпаться во что-то ужасное, или того хуже… влюбиться. Странно, но сама мысль «влюбиться в В.В. Файтова» сотрясала поджилки не хуже, чем кровожадный тополь-убийца. Эмоционально зависеть от лгуна — еще чего не хватало. Даже если сейчас его лицемерие никому существенно не вредит, может, даже кому-то приносит радость, то это не значит, что так будет всегда…

Услышала заливистый смех Наты, причем где-то в отдалении. Повернула голову — наша роковая дама цыганской наружности уже вовсю флиртовала с коренастым мужчиной, тем, что минуту назад курил в слепой зоне камеры, что висела над школьным крыльцом, и получил за