— Что — тоже? — тихо рассмеялся Феликс.

— Тоже очень жду этого, — солгала Даша, всей душой мечтая о том, чтобы отсрочить день регистрации.

Теперь, когда у нее было платье ее мечты, она совершенно точно поняла, что мужчина ее мечты — отнюдь не Феликс. У Феликса была куча достоинств, которыми не мог бы похвастаться Антон, но у него не было главного: рядом с ним Даша оставалась безжизненной, как Спящая красавица. И только с Антоном ей хотелось летать.

За остановку до ее дома машина застряла в чудовищной пробке. Даша не стала ждать, расплатилась с водителем и вышла на тротуар.

На улице было людно. Чехол со свадебным платьем приковывал к девушке всеобщее внимание. Мужчины посматривали на Дашу с интересом: мол, раз кому-то сгодилась в невесты, значит, что-то в ней есть. Женщины — так и вовсе сверлили взглядами, и по их реакции сразу можно было определить их статус. Незамужние поглядывали на Дашу кто мечтательно (эти, похоже, сами ждут предложения или только мечтают о красивой любви), кто с завистью (в них Даша подозревала гражданских жен, которые уже в течение пятилетки исправно варят борщи и драят полы, но никак не дождутся приглашения в загс). Замужние смотрели с пониманием и чуть свысока, как на неофита, которому только предстоит пройти все круги брака. При этом среди них тоже можно было выделить два подвида. Счастливые жены ободряюще улыбались Даше: мол, все будет хорошо! А несчастливые в браке дамы взирали на нее с сочувствием: во что же ты, дурочка, вляпываешься? Одна женщина, похожая на увядающую голливудскую звезду, и вовсе взглянула на Дашу с неизбывной тоской — от нее так и веяло недавним разводом и крахом всех надежд. Зато круглолицая румяная хохотушка с обручальным колечком на пальце, остановившаяся рядом с Дашей у пешеходного перехода, пока ждали светофор, так и расплылась в улыбке:

— Ваше? — Она кивнула на платье.

— Мое.

— Счастливая! Я когда к своей свадьбе готовилась, думала — убью всех на фиг, — доверительно сказала она, — жениха в первую очередь. Не могла дождаться, когда все закончится. А теперь с такой ностальгией вспоминаю! Вот бы все повторить! Хоть второй раз замуж выходи.

В лифте Даша поднималась вместе с соседкой, вышедшей замуж прошлым летом. Они с мужем снимали квартиру этажом выше. Лиза была младше Даши на два года и держала две битком набитые сумки из супермаркета. Даже не верилось, что миниатюрная и хрупкая соседка может выдержать такой вес. А вот муж у нее был плечистым бугаем, шире Лизы раза в четыре, и Даша ни разу не видела, чтобы он принес домой хотя бы буханку хлеба.

— Даш, это у тебя что, свадебное платье? — с жадным любопытством спросила Лиза. — Красивое, наверное?

— Нет, Лиз, я специально пол-Москвы объездила, чтобы самое страшное найти, — вырвалось у Даши.

— Ой, извини, — смущенно хихикнула соседка.

— Это ты меня, Лиз, извини. Устала я что-то сегодня, — покаянно сказала Даша и вышла на своем этаже.

— Понимаю, — участливо закивала та и добавила ей вслед: — Ничего, Даш. Скоро все закончится.

Даша взглянула на Лизу, сгибающуюся под тяжестью сумок, и подумала, что такого печального конца она себе точно не пожелает. Двери уже закрывались, когда раздался грохот, звон разбитого стекла и горестный вопль Лизы: у пакета, который она держала, под тяжестью оторвалась ручка, и все его содержимое полетело на пол. Но лифт уже унес молодую жену наверх, и Даша ничем не могла ей помочь или утешить.

Даша не уставала удивляться ежедневному, особенно ярко проявляющемуся по пятницам, феномену, когда женщины возвращаются домой, сгибаясь под тяжестью сумок с продуктами и едва двигая ногами, а мужчины бегут вприпрыжку, помахивая легким портфелем. Ей хотелось верить, что в их семье «мамонта» будет приносить Феликс и ей не придется оттягивать руки картошкой, пакетами молока и тем более бутылкой пива для мужа, примерно такой, как та, которая торчала из сумки Лизы.

Увидев дочь со свадебным платьем в руках, Лилия Александровна сначала с ликованием воскликнула:

— Ты купила платье? — А потом огорченно всплеснула руками: — Без меня?!

Вся мировая скорбь отразилась на ее челе.

— Мам, извини, — миролюбиво покаялась Даша, — просто оно такое… Я не смогла с ним расстаться!

— Давай, меряй скорей! — заторопила ее мать, сгорая от любопытства, и подтолкнула к комнате.

Пока Даша снимала футболку и джинсы, Лилия Александровна уже запустила руки в пакет, вытащила платье и дрожащим голосом сообщила:

— Доченька, кажется, оно порвалось!

— Что? — Даша испуганно метнулась к пакету. — Да нет же, мам, — упокоившись, объяснила она, — это такой крой!

Лилия Александровна недовольно поджала губы и потянула на себя оборку-лоскуток:

— Как собаки драли! Даша, а его можно вернуть? — Она с надеждой взглянула на дочь. — Давай отнесем его обратно и купим нормальное платье, как у людей?

— Мама! — Даша рассерженно отняла платье. — Я не хочу, как у людей! Я хочу это платье!

— Это Соня его тебе посоветовала? — негодовала Лилия Александровна, пока Даша одевалась. — Вот уж не подумала бы, что она на такое способна. Сама-то выходила замуж в красивом платье, с пышной юбкой. Прямо куколка!

— Мама, это платье выбрала я! — перебила ее Даша, чтобы оправдать невинную Соню.

— А моя дочь будет как оборванка, — горестно вздохнула Лилия Александровна.

Даша поправила платье и с беспокойством взглянула в зеркало. Вдруг это только в салонном волшебном зеркале она выглядела принцессой? Но нет, очарование платья никуда не делось

— оно все так же шло ей, и девушка чувствовала себя в нем легко, беззаботно и влюбленно.

— Мама, посмотри на меня!

Даша повернулась к матери, и Лилия Александровна критически оглядела ее с головы до ног.

— А что, юбки попышнее там не было? — разочарованно спросила она. — И эти лоскутки,

Дашенька. — Она провела рукой по летящим воланам. — Может быть, я их подошью, чтобы

поприличней было?

— Мам, — рассердилась Даша, — оно мне нравится! Я выйду в нем замуж! Смирись и скажи что-нибудь хорошее.

— Что ж, — поджав губы, вздохнула Лилия Александровна, — оно хотя бы белое.

— Мне предлагали черное, — живо откликнулась Даша, — но я решила тебя не шокировать. К тому же это не белое, а шампань.

— Главное, что ты выходишь замуж за Феликса. А он будет тебя любить в любом платье. Даже в этом, — с некоторым сомнением добавила мама и более уверенно закончила: — Хотя вряд ли оно ему понравится.

Рабочий день начался с того, что в турфирму нагрянула уже знакомая Даше по загсу Белоснежка со своим гномом. Даша вызвалась обслужить клиентов и пригласила их за свой стол. Судя по отрешенному взгляду невесты и добродушно-формальному гнома, Дашу они не узнали. Что и неудивительно. Белоснежка в загсе оплакивала свои несбывшиеся мечты и не замечала никого вокруг, а гном был занят решением организационных вопросов, где уж тут обращать внимание на окружающих. Какая они все-таки нелепая пара, отметила Даша, неказистый стареющий толстяк и юная королева красоты.