Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что значит обнажился? – настороженно и зло спрашивает шеф.
– Ну разделся донага и залез в свой агрегат.
– И кто в этом участвовал?
– Мечтанов, Разумовская и Стражников.
– А ты?
– Ну, и я там была, говорю же…
– Так вы что там, оргию устроили в подвале?! – не в силах сдерживаться, перебивает босс.
– Вы с ума что ли сошли, Радимир Львович? – взрываюсь я. – Вы меня уже и к Мечтанову готовы приревновать? Ну уж это как-то чересчур, вам не кажется?!
Он осекается и на какое-то время повисает пауза.
– Какая ещё ревность! – оживает он. – Ты размечталась, я смотрю. Меня, прежде всего, интересует трудовая дисциплина!
– А-а-а, – тяну я, – извините, не догадалась сразу.
– Вот я и вижу!
В таком духе разговор продолжается ещё пару минут, когда открывается дверь и в приёмную заходит Саша.
– Извините, Радимир Львович, здесь посетитель, – говорю я и прижимаю палец к губам, чтобы она не выдала себя голосом, а то у шефа слишком уж слух обострился в последнее время.
– Подождут! – пренебрежительно бросает он.
– Извините, мне расписаться надо. Я вам позже перезвоню, прошу прощения, – говорю я и кладу трубку.
Понимаю, это его, скорее всего, взбесит ещё сильнее, но что-то не могу я больше выдерживать этот разговор.
– Шеф? – понимающе спрашивает Саша.
– Ага, – киваю я. – Достаёт весь день.
– Ну так, на то он и Борзов. Телефон включился?
– Нет пока.
– А у меня включился, с третьего раза. Слушай, а Мечтанова в больницу увезли. У него давление скакнуло, – говорит она сокрушённо. – Надеюсь, его там в дурку законопатят.
– Добрая ты.
– Нет, ну ты же видела, что он устроил. Разделся догола, жопу свою жирную демонстрировал, да и не только. Хоботком потряхивал и бубенчиками.
– Да ну тебя, – усмехаюсь я. – Когда ты хоботок-то рассмотрела?
Мы смеёмся. Вдруг Саша резко обрывает смех и внимательно смотрит на пригласительный на бал, лежащий на моём столе.
– Это он? – серьёзно спрашивает она.
– Он, – так же серьёзно отвечаю я. – Твой пригласительный.
Глаза у Саши вспыхивают торжествующим огнём.
– Алёнка! – взвизгивает она. – Дай я тебя расцелую.
Она подскакивает ко мне и крепко стискивает в объятиях.
– Отпусти, задушишь! – пытаюсь я вырваться .
Кое-как освободившись из её рук, я едва перевожу дух.
– Ну ты даёшь, чуть не задавила, – выдыхаю я, но она меня не слушает.
Подхватив заветный лист бумаги, она кружится с ним по приёмной. Вот же везучая, как мало ей для счастья нужно. Всего ничего…
– Но есть проблема, – говорю я хмурясь. – Извини, что обламываю. Стражников сказал, что пойдёт только со мной.
– Да и хрен с ним, со Стражниковым. Пригласительный же вот он.
– А он ещё не подтверждённый, прочитай, там написано. То есть, если Клим не подтвердит билет в день бала, он станет недействительным.
– Карета превратится в тыкву? – разочарованно спрашивает Саша. – И что же нам теперь делать?
– Не знаю. Ты скажи.
Мы, взявшись за головы, садимся за стол и начинаем соображать, что нам предпринять. Признаться, на ум ничего особенного не идёт. Мне, честно говоря, этот бал сладкоежек вообще не так, чтобы очень интересен. Хотя я и понимаю, что Борзов, возможно, повторюсь ВОЗМОЖНО, будет настаивать, чтобы я с ним туда отправилась.
Но теперь, когда я дала обещание Климу, моё положение становится не очень приятным. Если вдруг оба кавалера начнут оспаривать своё право танцевать со мной мазурку и кадриль, мне придётся несладко.
Из-за Сашки этой поставила себя в двусмысленное и неловкое положение. Дура. Надо было сказать Климу «нет» и Саше тоже. Ну как теперь выкручиваться? В общем, как говорится, добрыми намерениями дорога кое-куда выстлана…
– А ну-ка, – оживляется вдруг Саша, – иди сюда.
Она открывает дверь в кабинет Борзова и машет мне, чтобы я подошла. Я поднимаюсь и иду за ней, пока не понимая, что она задумала. Саша подходит к большой зеркальной стене и встаёт перед ней.
– Иди, встань рядом, – бросает она мне.
Я подхожу. Мы стоим и смотрим на своё отражение.
– Ну, понимаешь? – весело спрашивает она, – Понимаешь теперь, что мы сделаем?
23. Ранняя седина
– Вообще-то нет, не понимаю, – говорю я, качая головой. – Что? Не вижу ничего, что натолкнуло бы меня на какую-то светлую мысль. Я даже немного сожалею, что ввязалась в эту авантюру.
– В этот водевиль, да? – сочувственно кивает Саша.
– Ну да, можно и так сказать…
– Да, ты явно не понимаешь, – качает она головой. – Ну ты только глянь, одинаковый рост, цвет волос и комплекция. Ты видишь, что у нас одинаковые фигуры? Мы будто клоны.
– Клоны? Ну нет, быть овечкой Долли я не собираюсь. Какие клоны, Саш, ты сама-то посмотри – у нас лица совершенно разные, голоса, походка и манера держаться. А ещё и характер, в конце концов. Всё могло бы прокатить, если бы мы были однояйцевыми близняшками, а так даже не знаю, что тебе сказать. Только Мечтанов после эксперимента не различит, кто из нас кто.
– Ерунда! Я всё придумала. Идея просто огонь! Огнище!!! – возбуждённо убеждает меня Саша.
– Ну, говори тогда, – пожимаю я плечами.
Мы возвращаемся в приёмную и в этот момент у меня начинает звонить телефон. Включился. Ну, если опять Борзов, то не знаю, что уже и думать. Но это оказывается не он, а Лиза. Она говорит, что идёт на вечеринку к своей однокласснице и вернётся домой поздно.
– Лиза! Какая вечеринка! Ну ты сама подумай, у тебя же ЕГЭ! Разве сейчас время для тусовок?!
– Каких тусовок, систа! Ну, пожалуйста, не душни! Натали ведь не по своей воле выбрала дату рождения. Что поделать, если она родилась накануне долбанных экзаменов? Теперь её что, дискриминировать, чморить и не поздравлять?
– Ну почему? Ты её поздравь, а отпраздновать можно потом, когда всё закончится.
– Нет, ну ты себя слышишь, а? Чего праздновать, когда всё закончится? Дорога ложка к
