– А что, если это не сработает? Лучше сражаться, как мы прошлой ночью. Это единственный способ.

– Не единственный, Буки. Я знаю, что камень поможет. Я просто чувствую это внутри, как и говорила ведьма. Когда кулон был у меня, я ощущала силу. Теперь – нет. И зачем бы Северина забирала его, если бы он не был важен? Это последняя ночь и мой последний шанс, так что пришло время придумать настоящий план. Северина точно знает, что делает. К вечеру мы тоже должны понять, что нам нужно делать. И кулон моей мамы – первый шаг.

Коринн решительно кивнула братьям.

Малик хлопнул ее по спине в знак согласия.

Девочка посмотрела на воду:

– Мне нужно доплыть до утеса. Но тот рыбак, Виктор, попытается остановить меня, если увидит. И другие тоже.

Коринн перевела взгляд на Буки и Малика.

– Чего смотришь? – поинтересовался Буки. – Что, по-твоему, мы должны сделать с целой деревней рыбаков?

Малик ткнул брата в плечо.

– Ладно, мы можем отвлечь их, – проворчал Буки. – Придумаем что-нибудь.

Теперь, когда у них был план, кожу Коринн от макушки до пальцев на ногах покалывало от возбуждения. Но тяжесть от всех событий этого дня не ушла. Девочка не могла представить, как бы справилась со всем одна. И снова ее глаза обожгли слезы.

– Спасибо вам, – шепнула она.

Буки похлопал ее по плечу.

– Было бы проще, если бы нас было трое.

Он посмотрел на пляж. Дру давно и след простыл.

Коринн стиснула зубы.

– Она сама захотела уйти, – заявила девочка, но ее взгляд тоже скользнул вдоль берега. – К тому же у нее есть целая семья, которая бы сильно переживала, если бы с Дру что-то случилось.

– Еще одно преимущество жизни в одиночку, – поддакнул Буки.

Каждая буква в словах «в одиночку» колола Коринн прямо в сердце. Но она должна была сосредоточиться на том, что предстояло.

– Так как вы отвлечете рыбаков?

Малик показал на свои ноги, а после сложил руки над головой наподобие крыши.

Буки улыбнулся и кивнул:

– Не волнуйся. У нас есть идея.

Пока все в деревне избавлялись от следов минувшей ночи, Буки подкрался к бельевой веревке позади одного из домов и стянул пару длинных мужских штанов. Затем они с Маликом пересекли несколько полей и добрались до своей пещеры на другой стороне острова. Буки вырезал из засохшей кокосовой копры сандалии, которые выглядели так, словно их носы обращены назад. Малик надел штаны. В них и в сандалиях он выглядел очень похожим на дуэна.

– И последний штрих, – сказал Буки.

Взяв сухие листья кокосовой пальмы, он скрутил их в круглую остроконечную шляпу. Она получилась достаточно глубокой, чтобы полностью скрыть лицо его брата.

Малик походил туда-сюда, вытянув руки перед собой и поскуливая.

– Тебе не нужно ничего видеть, – пояснил Буки. – Я буду всю дорогу тащить тебя за собой.

Он разрезал два свежих кокоса, которые братья еще раньше подобрали на пляже. В молчании они утолили жажду сладкой кокосовой водой и выскребли белую мякоть.

– Пора идти, – решил Буки, когда они закончили.

Живот Малика заурчал.

– Сегодня больше ничего не будет, братишка. Идет война. А на войне есть некогда.

Малик захныкал.

– Завтра все закончится, и отец Коринн принесет нам самую большую рыбину из своего улова. Она будет такой огромной, что нам хватит на три дня.

Малик схватился за живот и застонал.

– Поголодать один день или стать обедом для какого-нибудь джамби?

Малик опустил руки и выпятил грудь.

– Вот и ладно, братишка. Идем.

Нужно было дать братьям время на подготовку. Так что Коринн отправилась к своему дому, надеясь, что что-то переменилось и появился какой-то способ попасть внутрь и спасти ее отца. Но лозы, казалось, только плотнее обвили дом, так что за ними ничего не было видно. Девочка походила кругом в поисках какой-нибудь щели между побегами, но ничего не обнаружила. А стоило ей шевельнуться, как плети тоже двигались, словно следили за нею.

Коринн неохотно отошла и направилась к морю. Небо горело оранжевым – любимое время дня ее мамы, – и на мгновение девочка вспомнила улыбающееся мамино лицо, и внутри нее легкой искрой вспыхнуло счастье. Хотелось поскорее начать действовать. Где же эти мальчишки? Они должны поспешить. Коринн нашла густую рощицу кокосовых пальм и спряталась среди них. Начался прилив, и волны вспенивались вокруг нее морской водой, дергая за руки и ноги, тщетно пытаясь утянуть в море. Девочка ощущала последние лучи заходящего солнца на коже и прохладную воду, омывающую ее тело. В голове всплыла песня, которую часто напевала ее мама:

Но Коринн знала, что ни русалки, ни киты из маминой песенки не придут ей на помощь. Только от нее одной зависит, удастся ли их затея.

Девочка сунула руки в карманы, надеясь обнаружить какой-нибудь фрукт. Но нащупала лишь семечко, которое ей дала ведьма. Только теперь на одной из разрубленных половинок проклюнулся маленький зеленый побег, а другая проросла тонкой паутинкой корней.

Коринн подняла ладонь к глазам, чтобы лучше разглядеть семя. Она нахмурилась, глядя на крошечное растение, и в отвращении фыркнула. Магия ведьмы была достаточно сильна, чтобы помочь прорасти разрубленному семени, но при этом она отказывалась помогать в борьбе с Севериной и другими джамби. Коринн швырнула семя в прибой. Но волна вернула его.

– Папа был прав. Море ничего не хранит.

При звуках ее голоса побег еще чуть-чуть подрос. Но прежде чем Коринн успела рассмотреть его получше, другая волна унесла растеньице в море.

Наряженный дуэном Малик, спотыкаясь, брел за Буки. Тот раздвинул кусты и помог брату забраться в них, чтобы никто не увидел ребят раньше времени. У пекарни их накрыла волна аромата свежеиспеченного хлеба. Малик было остановился, но Буки потащил его дальше. Он провел брата мимо почти пустого рынка и направился по дороге к небольшой рощице около пересохшего колодца напротив махагонового леса. Требовалось подобраться достаточно близко к рыбацкой деревне, чтобы все услышали их крики, но оставаться достаточно далеко, чтобы увести всех жителей подальше и расчистить путь для Коринн.