— Осёл, — выругался он в адрес нового директора, мы остановились на светофоре, и Руслан взял меня за руку. — Прости. Я сорвал тебя с места. Ты ушла из «Максимума» и выходит, что зря.

— Ничего не зря. И кроме меня в клубе работают еще люди, которых ты когда — то тоже сорвал с насиженных мест. Вместе мы справимся, всем тебя очень не хватает.

— Я тоже скучаю по атмосфере клуба. Может, завтра заеду, как клиент.

— Не надо! — резко отвечаю я. Я не должна допустить, чтобы Руслан появился там и увидел собственными глазами этот хаос. Он всё поймет сразу. По ассортименту бара, по одежде официантов, просто по лицам бывших подчиненных.

— Почему? — он смотрит на меня пристально и настороженно.

— Ты будешь меня отвлекать, — улыбнулась я. — Куда мы едем?

— Ко мне.

— Руслан. Я хочу домой. Мне надо переодеться.

— Одежда тебе не понадобится, — он одарил меня своей очаровательной улыбкой. — А душ ты у меня сможешь принять. Или тебя ждет кто — то?

— Нет. Никто не ждет, — рассказывать про Ивана я не хочу, пока. Сейчас Ваня в клинике. Но уже через неделю мне нужно будет его забрать.

****

— Иди в душ, а я приготовлю завтрак, — говорит Руслан, как только мы входим в квартиру.

Я не спорю, хотя кушать не хочу. Я дико устала, ревизия бара далась мне нелегко, я с трудом успела, благодаря Роме. Парень был настолько благодарен мне за предоставленный шанс продолжить работать в клубе, что сегодня сделал практически всю работу на складе: пересчитал бутылки, оприходовал новый поступивший товар. А я занималась бумагами, и это было утомительно и напряженно, поэтому сейчас я хочу спать. Раздеваюсь, настраиваю воду в душе и встаю под теплые струи. Тянусь к полке с банными принадлежностями и замечаю, что появился новый шампунь — женский для нормальных волос с кондиционером. А еще есть новый гель для душа с запахом орхидеи. Открываю новый бутылек и вдыхаю аромат.

— Нравится? — меня обнимают мужские руки и прижимают к обнаженному телу.

— Очень. А ты уже приготовил завтрак?

— Почти. Я нарезал помидоры и вдруг понял, что я хочу тебя больше, чем салат.

Он разворачивает меня лицом к себе и прижимается губами к моей шее. Я выпускаю из рук гель для душа, и он падает к нашим ногам. Обнимаю его за шею и поднимаю ладошки вверх, провожу ногтями по коже головы, от чего Руслан начинает рычать. Он впивается в мои губы страстным поцелуем. Прижимает к прохладному стеклу, подхватывает ногу за коленку и сгибает ее. Гладит бедро, переходит на ягодицы. Дыхание становится прерывистым и тяжелым. Поцелуи с губ перемещаются к ключице, к шее и груди. Он мастерски играет с сосками, то покусывает, то полизывает, то целует. Я тону в его ласках.

Не могу дождаться, когда же он возьмет меня. Низ живота скрутило от желания, а между бедер течет не совсем вода. Мои стоны переходят на крик удовольствия, когда он, наконец, входит в меня.

— Как тебе такой завтрак? — шепчет мне на ухо, проводя кончиком языка по ушной раковине.

— Самый лучший в моей жизни, — отвечаю я, двигаясь в такт его движений.

****

После душа мы все — таки позавтракали. Дорезали вместе салат и сделали горячие бутерброды. Мы постоянно целовались, даже не успевали пережевывать пищу, но оторваться от ее губ я не мог.

— Руслан, у тебя телефон звонит, — говорит Лиза, с трудом отрываясь от моих требовательных губ.

— Черт, я сейчас, — отвечаю я и встаю, чтобы достать из кармана пиджака сотовый, я снова возбужден и это отчетливо видно, так как я в одном нижнем белье. Лиза немного смущается, но не отводит взгляда. — Привет, Серега. Ты как? Уже прилетел. Всех восточных женщин очаровал? Обязательно встретимся, приезжай завтра. Только не в клуб. Я там больше не работаю. Расскажу при встрече. Лиза? — мне не нравится, что Сергей интересуется моей женщиной. — Давай о Лизе поговорим отдельно. При встрече. Пока.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— И что ты хочешь ему сказать обо мне? — не смело спрашивает она.

— Только правду. Ты моя женщина. И я не хочу, чтобы он интересовался тобой.

— Ревнуешь?

— Ревную, — честно признаюсь я. — Очень.

Подхватываю девушку под ягодицы и несу в спальню. Бережно и осторожно опускаю на шелковые простыни. Нависаю сверху.

— Мне нравится, когда ты в моих футболках. Очень сексуально и практично.

— Чем же?

— С легкостью могу забраться под нее, — что я и делаю. Лиза после душа еще не надела белье, и осознание этого срывает мне крышу основательно. Резко поднимаю футболку вверх до подбородка. Не снимаю. Хочу так. Она лежит передо мной обнаженная: миниатюрная грудь с торчащими сосочками, я едва касаюсь их подушечками пальцев, другой рукой провожу по розовым складочкам плоти и размазываю по клитору скопившуюся влагу. Мне нравится, что её тело так быстро реагирует на меня, она течет от одного моего взгляда. Какой мужик не будет этому рад? Я, лично, счастлив. Немедля больше ни секунды, вхожу в нее на всю длину, резко и глубоко. Секс в душе был довольно нежным и расслабляющим. Сейчас мне хочется пожестче. Поэтому переворачиваю Лизу на живот и ставлю на четвереньки. Наматываю ее вкусно пахнущие волосы на свой кулак и снова врываюсь в нее. Двигаюсь резко и отчаянно. Мы быстро приходим к разрядке и обессилено падаем на кровать. Не знаю, кто из нас уснул раньше, но проснулся я один.

На диванчике лежали вещи Лизы, значит, она не ушла. Молча иду на поиски своей девочки. Из ванной комнаты доносится ее тихий голос. Я подхожу к двери, но не спешу ее открывать. Прислушиваюсь. Она говорит тихо, но я отчетливо слышу каждое слово.

— Милый, я обязательно скоро приеду. Я знаю, мы давно не виделись. Я тоже тебя люблю.

Милый.

Я тоже тебя люблю.

Я тебя люблю.

Мы давно не виделись.

Эти фразы словно молотком били меня по голове. Я не помню, как вернулся в комнату и присел на край кровати. Я сжимал и разжимал кулак раз сто, наверное. Глаза словно пелена заволокла. Мне хотелось убить ее. Но еще больше мне хотелось убить того, кому она говорила эти слова. Она должна была говорить это мне и только мне. Неужели, Серега меня обошел? Я должен знать наверняка, он ли этот «любимый». Поэтому я выровнял дыхание, несколько раз глубоко вздохнул и пришел в норму. Визуальную норму. Внутри меня бушевала буря, смерч, после встречи с которым никто не выживет.