– Поехали!

Ада включила зажигание. Осечка! Мотор упрямо молчал… Впервые за все время Питер услышал, как она выругалась.

– Только не волнуйся, милая, все будет хорошо.

– Я не могу, не могу! – с надрывом произнесла она. – Питер, у меня руки трясутся, честное слово.

– Успокойся, дети в безопасности. – Питер погладил Бака по головке. – Сейчас заедем к доктору, удостоверимся, что все в порядке, и скоро окажемся дома.

– Мы больше так не будем, тетя Ада, – сонно произнес Билли. – Тебе больше незачем волноваться.

– Да, незачем, – тихо подтвердил Бак.

– Ну, а теперь медленно и легко, как я тебя учил, – сказал Питер, – помнишь? Первая скорость, ну, поехали.

Ада кивнула, еле сдерживая слезы. Глубоко вздохнув, она повернула ключ зажигания, и на этот раз все получилось: мотор заработал.

– Вот так девочка! Глаза боятся, а руки делают.

– Как далеко до госпиталя?

Она дернула за рычаг и перевела его на вторую, затем на третью скорость.

– Слава Богу, это поблизости!

– Питер…

– Только не трусь. Я же рядом…

Он с улыбкой заглянул ей в глаза.

На всем протяжении пути Питер продолжал говорить и подбадривать Аду. Он рассказывал смешные случаи из жизни, пытаясь вызвать ее улыбку, и уговаривал не нервничать. Потихоньку она расслабилась.

Наконец показался долгожданный госпиталь. Мальчиков сразу же отвели на осмотр к врачу. И пока Ада заполняла необходимые бланки, Питер отправился к телефону позвонить в полицию, чтобы дать отбой.

– Послушай, – сказал он Аде удивленно. – Представляешь, в поисках участвовал Эд. Вот это для меня новость! Не знаю, что и подумать…

– Может быть, он не так уж и плох, как нам кажется? – ответила та. – Просто у него не было шанса показать себя с хорошей стороны.

– Ты так думаешь?

– Ах, Питер, мы часто ошибаемся в людях, – ответила она с улыбкой.

Тридцать минут спустя в комнату ожидания вошел доктор.

– Хорошие новости, друзья. Мы обследовали ваших детей. Все могло бы быть гораздо хуже, если бы старший не догадался развести огонь. Им повезло. Но все-таки мы решили оставить детей в госпитале до утра.

– Можно их увидеть? – спросила Ада.

– Конечно.

Кровати мальчиков находились в одной и той же палате. Ада так сильно стиснула Бака в своих объятиях, что тот даже пискнул в знак протеста. Питер сел рядом с Билли и прижал его к себе.

– Ты очень сердит? – спросил мальчик виновато.

– Сам-то как думаешь? – Питер кисло усмехнулся. – Может, объяснишь, зачем вы это устроили?

– Мы услышали, что тетя Галлахер приехала, чтобы забрать нас, и решили спрятаться, пока она не уберется домой.

– Это значит, что ты не веришь дяде Питеру, – сказала Ада строго.

– Почему?

Билли в замешательстве вытаращил глаза.

– Ты должен был верить, что он сдержит свое обещание. – Взгляд Ады был строг. – Ведь Питер сказал, что защитит нас от тети Галлахер. Значит, так оно и будет!

– Ада, – вмещался Питер, – пойми, что…

– Важно, чтобы они это поняли, – перебила она. – Человек чести всегда держит свое слово. Когда ты что-нибудь обещаешь, должен умереть, но выполнить. – Она без улыбки посмотрела на мальчишек. – Вам ясно, поросята?

– Да, – без колебаний ответил Бак и крепко прижался к ней.

– Извини, дядя Питер, что я не поверил тебе, – пробормотал виновато Билли, – этого больше никогда не будет!..

Ада и Питер поцеловали детей, попрощались до завтра и прикрыли за собой дверь палаты.

На следующее утро на пороге их дома появилась миссис Галлахер.

– Я уже слышала о том, что произошло с детьми, дорогие мои, – начала она с места в карьер.

– И вы решили с утра пораньше примчаться сюда. У вас нет других дел?

Питеру надоело изображать из себя великосветского льва.

– Дела найдутся всегда. – Губы миссис Галлахер стали тоньше ниточки. – Я здесь для того, чтобы сказать: если вы не согласны принять мои условия, я начинаю судебный процесс!

– Вот как? Отчего же такая спешка? Где-то что-то горит? – перебил ее Питер.

– Ваши шутки не смешны. Зря вы стараетесь меня разозлить, вам это не удастся. Повторяю, мне нужно, чтобы вы с Адой оформили развод, а детей передали мне. Если вы сделаете это, Ада получит право навещать детей раз в месяц, и это разрешение я заверю в письменной форме. Если же нет, не взыщите, детей вам не видать как своих ушей. Ни один суд не пойдет вам навстречу. Великий Боже, вы же чуть не погубили бедных малюток! – Гостья вытащила из сумочки кружевной платочек и приложила к сухим глазам. – Ну, так что? Я жду ответа.

Конечно, Питер знал, что ей ответить, но, взглянув на перепуганную Аду, отказался от своего намерения. К тому же он пока не хотел открытого противостояния с этой опасной женщиной.

– Итак? – нетерпеливо переспросила миссис Галлахер.

– Наш развод в обмен на детей, я правильно понял?

– На право посещать детей раз в месяц.

– Я согласен при одном условии.

– Питер, нет! – вскрикнула Ада. – Не делай этого!

– В чем состоит ваше условие? – живо откликнулась миссис Галлахер, предвкушая легкую победу.

– Мне требуется время.

– Очень хорошо. – Она кивнула. – Даю вам три дня.

– Маловато…

– Достаточно, – отрезала она. – У вас полно денег, сами же говорили. Заплатите, и вам оформят бумаги за один день.

– Поверю вам на слово… – Питер поморщился, словно смотрел на жабу. – А если все-таки я не успею в срок, пообещайте, что ничего не предпримите до моего возвращения.

– Я буду ждать три дня и ни секундой больше. Договорились? – Миссис Галлахер преувеличенно громко вздохнула. – Мне было очень приятно иметь с вами дело, мистер Стил.

– Чего я никак не могу сказать о себе.

– Только не надо меня все время подкалывать, – на ее нарумяненных щеках появились ямочки. – Вы же не хотите, чтобы я разозлилась?

И, одарив Аду улыбкой, которой позавидовала бы кобра, с победным видом покинула их дом.

В течение минуты в комнате стояла тишина. Питер, опустив глаза, угрюмо молчал.

– Питер…

– У нас нет выбора, – перебил он, – ты ведь понимаешь? Мы должны разобраться с нашим браком раз и навсегда.

– Но…

– Не хочу ничего слышать! Судьба мальчиков важнее всего. Или ты хочешь их окончательно потерять? Учти, твоя родственница собаку съела в судебных делах, это сразу видно. Ведь мы можем и проиграть…