– Займусь, – устало вздохнул некромант. – Кстати, на какой день назначить вашу встречу с представителями храма?

– Нечего ее назначать, – хмыкнул я. – Мало ли, какие у наших врагов могут быть осведомители и к каким документам они имеют доступ. Вот прямо отсюда к верховному жрецу Ремеса Торговца и отправлюсь, думаю, перехватывать меня днем, да еще на оживленных улицах, где куча свидетелей, кровопийцам будет весьма проблематично. Во всяком случае, лично. Высшие вампиры солнечный свет хотя и могут переносить, к тому же виртуозно маскируясь под простых людей, но вот на что-нибудь большее их сил уже банально не хватит. Есть, конечно, шанс нарваться на их слуг или наемников, но не думаю, будто они смогут остановить главу ковена. Особенно если он поедет не один, а в кои-то веки возьмет с собой свиту из службы безопасности ковена. Штук пять боевых магов, сейчас свободных, найдешь?

– Легко, – кивнул альбинос. – Сам, увы, вынужден воздержаться от подобной поездки, поскольку дела зовут, да и вообще, не любят представители моего рода храмы и их обитателей, причем взаимно. Нас, конечно, благословлением, как каких-нибудь демонов или тех же вампиров, не развоплотить и не испепелить, но ощущения от святой силы будут до крайности неприятные. Подождете карету здесь, пока я соберу людей? Заодно и информацию по заключенным можете пока просмотреть. В судебных листках, хранящихся здесь же, все довольно кратко и толково изложено.

Увы, времени на бумажную работу почти не оказалось – спустя какую-то минуту после ухода некроманта приехал экипаж, а я убыл. Вместе с папками. Мой мешочек со свернутым пространством, увы, жрет магию пропорционально объему вложенного в него, но немного потратиться ради сохранения при себе столь любопытных документов стоит. Тем более вряд ли верховный жрец Ремеса Торговца с ходу попробует вломить мне в лоб кадилом, ему по статусу не положено, в отличие от проведения дипломатических переговоров с любым желающим…

Кареты, в которых я разъезжал, останавливали и раньше, в основном методами обстрела снарядами из баллист или заклинаниями. Ощущения были неприятными, поскольку даже когда нападающие вбивались в пыль или скармливались живому артефакту, продолжать путь приходилось либо в поломанной повозке, либо вообще верхом, а лошади как вид транспорта никогда не вызовут энтузиазма у жителя больших городов, привыкшего к закрытому салону, мягким сиденьям и вообще урбанизации. А потому внезапное торможение и требование покинуть транспортное средство было встречено едва ли не с радостью. Вот что значит столица! Даже пытаться выпустить кишки будут культурно, во всяком случае, поначалу и в разборках между представителями не самых низших слоев общества! И уже можно не бояться превращения повозки в груду щепок и последующего ее ремонта за свой отнюдь не бездонный счет. Еще сильно грело душу соотношение сил. Я плюс пять боевых магов из службы безопасности ковена, может, и не являющихся титанами волшебства, но точно способных вломить подавляющему большинству противников заклинанием между глаз так, что даже пятки пропекутся, всего на шестерых рыцарей, в чьей ауре давно и надолго прописался чистейший Свет. Кстати, не видел их во время войны с Виреей. Неужели конфликты, в которых смертные режут друг друга ради власти, ресурсов и территорий, недостаточно благородное для служителей богов дело?

– Реликвию не крал, вашего собрата не убивал, еду к верховному жрецу Ремеса Торговца с тем, чтобы разобраться, кто так меня подставил, – опередил я их главного, легко узнаваемого по наиболее насыщенной энергией ауре, уже открывшего рот для потока обвинений. Посмотрим, что он скажет теперь.

– Как смеешь ты клеветать на этого святого человека! – Гнев воина света, неправильно меня понявшего, хотя он, наверно, и не хотел правильно понимать чернокнижника, а просто и банально намеревался с ним подраться, вспыхнул одновременно с защитными чарами, остановившими несколько десятков арбалетных болтов. Оные выпускались из окон стоящих рядом домов и летели с крыш. Похоже, божественная сила кому-то из числа моих противников все-таки не заменила мозги. Во всяком случае, на то, чтобы поставить более-менее грамотную засаду их хватило.

– На вас массовка, только без жертв среди гражданских и особых разрушений, паладины мои, – отдал я приказание своему эскорту, и так, судя по всему, ответственному за безрезультатность обстрела, уже планируя, как именно придется вырубать медленно шагающие вперед бронированные башни, достающие из ножен мечи, будто сделанные из алмазов, так они сверкали. Во время недавней войны мне случалось неоднократно встречаться в бою со слугами бога войны, и, думаю, почитатели младшего брата вышеупомянутого божества от своих коллег отличаются не сильно. Атака у них прекрасная. Устойчивость против сил тьмы и враждебной магии великолепная. Но крепость организма и способность переносить физические атаки лишь чуть выше общей для их вида.

Щупальца, вышедшие из бойниц в доспехе, разошлись в стороны и начали окутываться мраком. Руки достали из-за спины посох главы ковена. Камни мостовой задрожали и, взлетев в воздух, стали складываться в громадную человекоподобную фигуру, в которой самой четко очерченной деталью оказалась страхолюдная морда с большими зубами, клыками и рогами, подозрительно смахивающая на демоническую. Паладины, уже приблизившиеся на расстояние метров двадцать, приготовились встретить грудью чары главы ковена магов, а один из них в ритме скороговорки заголосил гимн молитвы, изгоняющей, судя по словам, призванных тварей туда, откуда они пришли.

– Эх! – От традиции ломать транспортное средство при попадании в засаду, боюсь, мне уже не уйти. Только вот сегодня – ради разнообразия, видимо – акт насилия над каретой был совершен именно ее законным владельцем. Черт его знает, сколько килограммов дерева, причем не абы какого, а укрепленного чарами и, вероятно, по крепости не сильно уступающего камню, были подняты щупальцами живого артефакта и с размаху уронены на двух паладинов сразу. А потом еще раз и еще, игнорируя попытки отмахнуться от подобной угрозы мечами, пускай даже разрубающими все на своем пути, и противодействие их напитанной божественной силой ауры, недостаточной, чтобы одним своим присутствием разрушить сотворенные из магии конечности или же существенно повлиять на падение груза, имеющего несколько кубических метров в объеме и весящего как средних размеров бегемотик. Пусть еще скажут спасибо, что лошадей от экипажа своими дополнительными конечностями незаметно отцепил перед началом схватки, опасаясь, что тяжеленные и брыкающиеся животные затруднят работу магического симбионта. Хотелось бы, конечно, накрыть паладинов в большем количестве, но воины света оказались на удивление проворными и брызнули в стороны, как тараканы от тапки.

Оставшиеся паладины рванули вперед живыми торпедами, замахнулись мечами и… с воплями улетели куда-то в канализацию. Столицу ею оборудовали уже лет триста как, сочтя, что разок заплатить много магам, устроившим под землей систему из подземных рек, повторяющих планировку улиц, будет дешевле, чем каждый год платить за вывоз естественных удобрений куда подальше, чтобы не воняли. Ну а я, такой добрый, пушистый и превративший землю вокруг себя на десять шагов в очень-очень рыхлый материал, остался на месте, вцепившись далеко разошедшимися щупальцами в твердые участки грунта и морщась от отвращения при порывах ветра, доносящих запахи снизу. Боевые маги, вопреки моим ожиданиям, ничего не взорвали, не подожгли и даже не разрушили. Поднимавшиеся в двух местах с черепичных крыш тоненькие струйки дыма, сопровождающиеся вонью паленого мяса, равно как и ледяной карниз на соседнем здании, из которого торчала чья-то проткнутая сосулькой голова, не в счет. Скромненько так себе сидели на лошадях и с большим интересом наблюдали за работой своего начальства, по-прежнему удерживая отражающий стрелы купол. В который, к слову, ничего и не летело. Группа поддержки воинов света, кем бы ни были ее составляющие, после обмена парой залпов с чародеями, вполне способными обороняться и атаковать одновременно, поредела, свидетельством чему являлись несколько лежавших на мостовой безжизненных тел, предпочла сделать вид, будто тут ее никогда и не стояло, и удалилась по-английски, не прощаясь.