Влюбилась! Надо же такое придумать! И в кого — в человека! Хуже и вообразить нельзя.

Как назло, перед глазами стоял Алекс, а в ушах звучал его журчащий смех…

Я смотрела на свое отражение и не верила глазам. Девушка из зазеркалья не могла быть мною. Это была я и не я. У незнакомки были мои голубые глаза, мои длинные ресницы, мои светлые локоны, мои фамильные серьги в ушах, мой сиреневый джемпер. И в то же время она не могла быть мною. У вампиров не бывает такой загорелой, как после отпуска в тропиках, кожи. У вампиров не бывает таких розовых безо всякой помады губ. Меня бросило в жар, я почувствовала, как впервые за десятки лет к щекам прилила кровь. И незнакомка в зеркале на глазах зарумянилась. Что происходит? У вампиров не бывает такого отчетливого, даже на золотистой коже, румянца! Я настороженно поднесла руку к зеркалу, опасаясь, что та угодит в зыбкую рябь зазеркалья, но пальцы уперлись в прохладное стекло. Зеркало было всего лишь зеркалом. Но кем же тогда была я?

На пальце блеснул тонкий розовато-белый ободок. Кольцо из ракушек, какие привозят из отпуска у моря. Я не была на море уже сотню лет и носила только золотые кольца с драгоценными камнями и древней историей, каждое из которых стоило целое состояние. Откуда взялось это? Я покрутила ободок — кольцо сидело как влитое и не желало сниматься. Моих усилий хватило ровно на то, чтобы передвинуть его к фаланге пальца, и я замерла при виде отчетливой белой полоски на смуглой коже. Я оторопело потерла кожу, но загар был натуральным и не стирался. Значит, это не темный тональный крем. Если бы я ездила в отпуск на море, купила там кольцо и не снимала его на пляже, в белом следе от кольца не было бы ничего удивительного. Но я не ездила на море! И я бы никогда не купила себе такое кольцо! И где мое золотое кольцо от Фаберже — знак принадлежности к вампирскому роду? Я же не снимала его ни разу за сто лет! Я огляделась в поисках пропажи и еще больше оторопела.

Я стояла в ванной Алекса. И с момента моего визита она тоже изменилась. Под ногами теперь лежал уютный пушистый коврик с дельфином — такой могла купить только женщина. На крючке, рядом с зеленым банным полотенцем Алекса, висело оранжевое женское полотенце с цветами. Я стремительно обернулась к раковине — так и есть! В стакане поселилась вторая зубная щетка, красная. Открыла шкафчик — тот был заставлен шампунями и кремами. Бросились в глаза флаконы с солнцезащитным кремом и лосьоном после загара и стыдливо задвинутая за них начатая упаковка прокладок. Нет никаких сомнений в том, что здесь живет совершенно нормальная девушка. Не вампир. Вампирам женские средства гигиены ни к чему.

— Милая, ты готова? — От громкого стука в дверь я подпрыгнула, а от знакомого мужского голоса сердце забилось чаще.

Я торопливо поправила волосы и распахнула дверь, горя желанием взглянуть в глаза тому, кто меня там ждет. Вот только не успела — проснулась в своей постели.

Готова поспорить — тот голос принадлежал Алексу. Не моему мужу, а парню, поившему меня кофе. Сон был таким реальным и таким иллюзорным. Сейчас я бы отдала все на свете, чтобы он был вещим. Чтобы моя кожа была загорелой, чтобы сердце билось в груди, чтобы Алекс звал меня милой…

Часы показывали восемь утра. Еще весь день для сна впереди, но я больше не сомкнула глаз. Как я ни сворачивалась в клубочек на постели, как ни звала продолжение чудесного сна, все было тщетно. Жестокий Морфей заставил меня пережить мгновения невозможного счастья лишь затем, чтобы отобрать его с пробуждением. Только один крошечный фрагмент сна мог бы стать реальностью. Слово «милая» из уст Алекса. Но и оно было бы смертельно отравлено ложью. Мои шансы на взаимность ничтожны. Алекс никогда не назовет милой вампира, он может испытывать чувства только к семнадцатилетней студентке Лизе, которую спас от нападения громилы. Вот только никакого громилы не существует, как не существует и студентки. И сну никогда не стать явью. Потому что жажда уже проснулась и зовет меня на улицу на поиски свежей крови…

Едва дождавшись наступления сумерек, я оделась и вышла из комнаты, торопясь покинуть бункер. Из дома меня гнал голод. А еще больше — желание увидеть Алекса.

— Бетти! — окликнул меня взволнованный голос матери, когда я уже поднялась до середины лестницы. Я поморщилась. И чего ей не спится? Лидия же обычно не встает раньше полуночи.

— Ну что? — Я раздраженно обернулась, ожидая вопроса: «Куда это ты собралась?», но споткнулась о встревоженный взгляд Лидии и вмиг скатилась с лестницы, забыв о том, куда шла.

— Максим пропал! — всхлипнула Лидия и плаксиво скривилась, разом постарев на двести лет.

Макс! Совсем забыла — мы же договорились повторить нашу попытку сегодня. Но что-то рано Лидия переполошилась, Макс всего на час запаздывает.

— Мам, — я резко тряхнула ее за плечо, — перестань! Макс когда должен был приехать? Час назад, чтобы успеть загримироваться? Так это разве повод для беспокойства?

— Он не ночевал дома, — серыми губами пролепетала Лидия. — Мария только что звонила. Он не пришел домой, и в мастерской его нет.

— А мобильный? — быстро спросила я.

— Не отвечает, — совсем сгорбилась Лидия.

За ее спиной возник отец.

— Маше-то что сказали? — спросила я.

— Что он за городом, с Никитой, — мрачно ответил папа. — Никита ей звонил. Вроде как его срочно сорвали на съемки, а Макс ему помогает.

— Это хорошо, — пробормотала я. — Значит, хотя бы ночь у нас в запасе есть, прежде чем Маша поднимет панику.

От волнения я выронила сумку. Мобильный телефон, помада и тонко звякнувшая пудреница откатились к ногам Лидии. Только не это! Я шагнула, торопясь собрать все обратно, но Лидия опередила меня на долю секунды, схватив в руки пудреницу. Раскрыв ее, она еще больше побелела.

— Зеркальце треснуло, — в панике пробормотала она.

Пудреница выскользнула из ее ослабевших пальцев и осколками стекла брызнула по паркету. — К беде… — раздался безжизненный голос Лидии.

Не в силах смотреть на ее истерику, я быстро запихнула в сумку телефон с помадой, развернулась и взбежала по лестнице.

— Куда ты? — хором вскрикнули родители.

— Я сейчас обзвоню всех наших, соберу их здесь, — добавил отец.

Я только махнула рукой:

— Я скоро.

Во-первых, невыносимо видеть родителей убитыми горем. Во-вторых, Лидия сейчас непременно устроит истерику по поводу плохой приметы, а меня ничто так не выбивает из колеи, как ее причитания. Сейчас мне нужна ясная голова, чтобы найти Макса. В-третьих, срочно надо подкрепиться. Силы сегодня ночью мне понадобятся.

Выйдя из дома, я споткнулась на ровном месте. Что за напасть! Была бы рядом Лидия, она бы сказала, что это плохая примета. Но я в эти суеверия не верю. Ночная прохлада освежала, а кровь какого-то одинокого бегуна забурлила в венах адреналином и прояснила мысли. Я достала мобильник, чтобы проверить внезапную догадку. Так и есть! В бункере под землей связи нет, но за последние пятнадцать минут, пока я наверху, поступило три звонка от Макса. А звук в телефоне я так и не включила с прошлой ночи, вот и не слышала ничего. Ну, Макс, разъярилась я, нажимая на вызов. Если он вздумал загулять, заставив всех родственников на уши встать, я ему сейчас устрою! Трубку взяли с первого же гудка, как будто племянник только и ждал моего звонка.