Что она вообще про него знает, кроме того, что у негокакая-то дорогущая машина и бесцеремонный шофер по имени Витя?! Почему оноказался с ней в самолете?! Почему он полетел в Карловы Вары тогда же, когда иона?! Зачем он подсунул ей «Коммерсант» с историей об ограблении клипмейкераПавла Белого?! Или он не подсовывал?!

Нет, надо успокоиться.

А может, это горничная приходила убираться? Всем известно,что в отелях есть специальные горничные, которые убирают за постояльцами.

Варвара кинулась к двери и распахнула ее. В конце длинного ибезмятежно тихого коридора стояла тележка. Возле тележки никого не было.

Варвара схватила ключ, выбежала в коридор, старательнозаперла дверь, подергала и ринулась к тележке.

Она почти подбегала, когда ей наперерез вышла миниатюрнаяженщина в сером форменном платье. Варвара чуть было не сбила ее с ног.

— Пардон, пани!..

— Нет, — пробормотала Варвара и, вспомнив, натянула на лицоулыбку, — это вы меня извините. Вы убирались в номере двести два? Сейчас?

— Двести два? — переспросила женщина, становясь озабоченной.— Убрать? Сию минут?

— Нет, нет, — заторопилась Варвара, — вы сегодня убирались вномере двести два? Сегодня? Убирались?

— Сей день? — переспросила женщина, подумав. Варварепоказалось, что ее интерес горничной не нравится. — Нет. Через час. Поспешать?

— Нет, нет, спасибо, — пробормотала Варвара, — большоеспасибо, ничего не нужно. Я просто так.

— Так? — снова переспросила женщина.

— А… во сколько вы начинаете работать? — спросила Варвара,понимая, что горничной подозрительны все ее расспросы. — Рабочий день? Восколько?

— Шесть утра, так, — сказала горничная неприязненно. —Сначала коридор. Потом номер.

До полвосьмого Варвара была в номере. Горничная к этомувремени уже была в коридоре.

— В номер двести два никто не заходил?

Она не поняла или сделала вид, что не поняла.

— Пани, — ответила горничная, — пани ушла.

— А после меня никто не заходил? — Варвара даже руки нагруди сложила умоляюще, чтобы горничная вспомнила.

— Я не видала.

— Точно?

Горничная нетерпеливо вздохнула. Наверное, придется дать ейкакую-нибудь монетку, так всегда делают в кино. У Варвары не было с собойникаких монеток.

— Телефон, — неожиданно сказала горничная и потыкала пальцемв открытую дверь у себя за спиной с надписью «Только для персонала», — я слышуи иду и говорю. В коридор не смотрю.

Звонил телефон, поняла Варвара. Она отошла к телефону и незнает, что в это время происходило в коридоре.

— У пани проблема?

Еще какая, подумала Варвара, еще какая проблема!

— Спасибо, все хорошо. Извините меня.

Горничная проводила ее разочарованным взглядом — видно,надеялась на монетку.

Кое-как, раздирая щеткой, Варвара высушила мокрые волосы.

Если у нее в номере что-то искали, почему не потрудилисьоставить все в том же самом виде? Или ее внешность обманчиво свидетельствует оее непробиваемой тупости? Если так, то она могла бы голову дать на отсечение,что где-то поблизости ее любимый шеф. Шеф, как никто другой, был уверен в том,что она на редкость тупа.

При чем тут шеф? Шеф остался в Москве. Да и что у нее моглиискать, когда с собой она взяла один потрепанный рюкзачок, а в рюкзачке двеблузки, чистый лифчик, купальник, оксолиновая мазь и пижама с полинявшей розойна груди!

Варвара напялила водолазку, схватила рюкзак и вытряхнула изнего все барахлишко. Перевернула, потрясла и тщательно ощупала подкладку. Заподкладкой ничего не было. Вывалился только мятый фантик от давно съеденнойконфеты.

Как и следовало ожидать. Ничего.

Но кто-то заходил в ее номер и рылся в нем! Кто-то переложилрюкзак другим боком, кто-то брал в руки ее «поручение» и передвинул его.

Кто?! Зачем?!

В сумке тоже все было цело, включая заветный конвертик состодолларовыми купюрами. Варвара конвертик открыла, пересчитала купюры — триштуки, все правильно.

Ей нужно подумать, а думать как раз было некогда. Завтракподходил к концу, а она ни за что на свете не согласилась бы пропустить завтрак— еще бы!

Она была уже у самой двери, когда зазвонил телефон настолике у кровати. Варвара, замерев как суслик, посмотрела на него.

Ей никто не мог позвонить в отель в Карловых Варах. Ни одинчеловек на свете.

— Да. Слушаю, говорите.

Незнакомый голос что-то раскатисто выговорил по-немецки иостановился, как будто дожидаясь ответа.

— Простите, — ответила Варвара, — я не говорю по-немецки.

Голос раскатился длинной фразой, как будто подскакиваликамушки на горной дороге. Помолчал и сказал любезно:

— Ауфвидерзейн.

— Бай-бай, — попрощалась Варвара.

Ошиблись?

Однако этот звонок вдруг навел ее на мысль. В кармашкекошелька у нее была пятидолларовая бумажка, всунутая на прощание Димкой:«Возьми. В дороге почему-то всегда трудно с мелочью».

Варвара хотела было сказать ему, что с крупными купюрамитоже нелегко, но воздержалась и бумажку взяла с благодарностью. Она очень нанее рассчитывала, но решила, что другого выхода нет. Она сунула ее в карманкуртки и вышла в коридор.

Тележка по-прежнему стояла в некотором отдалении.

Как они все друг друга называют, эти местные жители? Пани?

— Простите, пани, — позвала Варвара, заглядывая враспахнутую дверь чужого номера. Появилась давешняя горничная свопросительно-любезным лицом. Увидав Варвару, она заметно скисла.

— Вот, — сказала Варвара, выхватывая из кармана бумажку, —это вам. Спасибо за помощь.

— Данке шон, — почему-то по-немецки поблагодарила горничная.Бумажка сверкнула в воздухе и исчезла. Варвара проводила ее глазами.

— Да, — как будто спохватилась она, и горничная,повернувшаяся было, чтобы идти, моментально остановилась, — а кто вам звонил?

Горничная подняла брови.