Мигнул вдоль проходов свет, и снова зажглись надписи «Некурить, пристегнуть ремни», и Варвара вдруг расстроилась.

Самолет снижался, волшебство кончалось.

Вот черт. Она даже не успела как следует насладиться этимитремя часами.

Через двадцать пять минут самолет коснулся колесами серогобетона, сильно затормозил, как будто задирая хвост, и Варвара поняла, чтоприлетела в чужую страну, когда увидела крошечное чистенькое здание аэропорта,зеленые лужайки, шустрых автопогрузчиков, крест немецкой кирхи за редким лескоми динамики сообщили, что за бортом плюс двенадцать градусов.

— Ну что, — спросил сосед, доставая ее куртку, — поедете сомной до отеля?

— Нет, — отказалась она, — спасибо.

Чувствуя себя легкой и неотразимой под белой пеной махровогохалата, вся, от пальцев на ногах и до заколотых вверх волос, предвкушающаяпервое утреннее удовольствие, Варвара вошла в светлую и гулкую пустотубассейна. Голубая вода ровно и неподвижно лежала в сверкающем мраморе.Стеклянная стена упиралась в бурую гору с белыми прожилками сахарного снега, ас этой стороны стекла блаженствовал под теплым светом какой-то сложный цветок.

Варвара глубоко вздохнула — от счастья, от того, что быласовсем одна в этом почти тропическом раю, от того, что всласть выспалась наширокой и удобной постели, от того, что белоснежный халат был громадным,длиннющим, и ей не приходилось то и дело натягивать его на вылезающие колени ивыпадающие груди.

Шикарно скидывать халат на кресло она не стала. Все-таки унее было какое-никакое чувство юмора, и она никак не могла вообразить себяполноценной героиней сериала, даже выспавшись на почти сериальной кровати!Голубая вода плеснула в сверкающем мраморе, как будто вздохнула, и Варваравздохнула вместе с ней.

Плавать было приятно. У Варвары никогда не было времени иденег на абонемент в бассейн, но воду она обожала. Вчера она твердо решила, чтовстанет как можно раньше, чтобы не попасть в толпу жаждущих утренних омовений,и сунула под подушку часы, и долго лежала, прислушиваясь к шуму широкой имелкой речки под самым окном, и незаметно уснула, и проспала все на свете, истрашно удивилась, увидев, что в бассейне никого нет.

Некоторое время она просто качалась на воде, старательнодержа на поверхности голову. На голове была прическа — или это Варвара думала,что была? — и она боялась ее испортить. Потом бояться за прическу стало скучно.

Когда еще она будет совсем одна в бассейне с теплой голубойводой, как будто она владелица замка и его окрестностей, и даже бурая гора застеклянной стеной принадлежит ей?! Варвара решительно фыркнула, нырнула,посидела под водой, чтобы волосы хорошенько намокли и терять было бы уж совсемнечего, вынырнула, отряхнулась, как мокрая собака, и нырнула снова, и поплыла усамого дна, рассматривая равнодушное лицо мозаичной русалки. Ей казалось, чторусалка тоже смотрит на нее, и она задрала голову и посмотрела наверх, черезголубую толщу, на которой лежал яркий свет, снизу казавшийся почему-то дымным.

Расплескав воду, Варвара вынырнула и глубоко и шумновздохнула, как засидевшейся на глубине кашалот, перевернулась на спину ипоплыла, слегка шевеля ногами. Потом опять нырнула — чтобы проплыть под водойот стены до стены. Она слегка задыхалась, когда возле бортика с шумомвознеслась на поверхность.

— Доброе утро!

Варвара с ужасом посмотрела направо и увидела под водойволосатые ноги странной формы и веселенькие клетчатые плавки.

— До…доброе.

Выходит, он видел, как она выныривала — кашалот, синий кит ивсе остальные рыбы гигантских пород. И как она пела, лежа на спине, слышал. Ивидел, как она плевалась, и как волосы прилипли к голове, и как она прыгала намелководье, вытряхивая воду из уха.

Варвара даже застонала, будто от зубной боли.

— Простите?

— Нет, ничего. — Она засуетилась и стала поправлять волосы,нервно запихивая их за уши. Он смотрел с интересом.

Утром в номере она зашила дырку на купальнике. Черт егознает почему, но в боковых швах у него то и дело появлялись дырки. Купальникбыл старый и заслуженный, ожидающий выхода на пенсию, но Варвара никак не моглас ним расстаться. Во-первых, он был черный и, следовательно, ее стройнил, аво-вторых… Каждый знает, что купить купальник большого размера — это все равночто купить лошадь, которая ходила бы на задних ногах. Почти невозможно. Идорого. В общем, купальник у нее был старый, со старательно зашитой этим утромдыркой.

Вот черт.

Конечно, он ее не интересует, этот мужик. Ну, то естьабсолютно. Ну, вот нисколечко.

И все-таки жаль, что он увидел ее в этом чертовомкупальнике, плюющуюся, как кашалот. Жаль.

— Как вы добрались? — спросил он довольно равнодушно. —Встретила вас фирма «Евро Ллойд»?

— Да, спасибо, — поблагодарила Варвара, — а вы?..

— У меня здесь машина, — сказал он, как будто она спрашивалаименно об этом, — стоит у друга в гараже. Он меня встретил, мы пообедали, и япоехал кататься в горы. Я люблю просто так ездить на машине.

— И я, — вдруг призналась Варвара, — ужасно. У моей подругимашина. Она нас иногда катает. Мы — это Вася и я. Вася…

— Это подругин сын, — опередил он ее, — я уже слышал.

Варвара смутилась.

— Давайте? — вдруг предложил он и кивнул на воду.

— Что?

— На время. Или кто вперед. Туда и обратно. Давайте?

Он предлагал ей посоревноваться. Очень мило. А разве он не вкурсе, что хрупкие барышни не могут ни в чем соревноваться с большими сильнымимужчинами?

Последнюю надежду на то, что он все-таки видит в ней хрупкуюбарышню, засосала широкая мраморная труба, которая, всхлипывая, откачивала избассейна лишнюю воду.

— Давайте, — согласилась Варвара с мрачной решимостью, какбудто он предлагал ей схватку не на жизнь, а на смерть. — Считайте.

Он произнес: «Раз, два, три», — и Варвара рухнула в воду. Ейнекогда было смотреть, где там Иван Александрович и что он делает. Онаприспосабливалась к соревнованию, контролировала дыхание — после четвертоговзмаха рукой выдох направо. Бассейн кончился как-то подозрительно быстро, и онаповернула обратно, сильно толкнувшись под водой ногами. Вынырнули ониодновременно и посмотрели друг на друга. Варвара заправила за уши волосы.

— Вы отлично плаваете, — тяжело дыша, сказал он и вытер водус лица, — просто отлично. Я вас не догнал, хоть и старался.