И знаете что? Теперь я рисую так, как не рисовала никогда. Больше никаких скучных цветов и оленей, лениво бредущих по мирному лесу. Теперь я рисую рыцарей в сияющих доспехах верхом на великолепных, с бешеными глазами конях, мчащихся в гущу битвы. Мои картины обрели страсть, силу и романтизм, их краски так и брызжут с холста, чего никогда прежде не было. Эти рыцари – символ благородства и готовности сражаться с драконами повсюду, где они встречаются.

А еще в моей жизни появилось гораздо больше новых друзей и знакомых. Все потому, что мне нравится знакомиться и называть свое имя.

Здравствуйте, была бы рада познакомиться с вами. Позвольте представиться. Меня зовут Эйприл Найт.

Я вышла замуж и из дочери в доме своих родителей превратилась в жену в доме мужа. Не прошло и года после свадьбы, как я родила ребенка и получила новую роль – матери.

Казалось, меня всегда определяли отношения с кем-то другим. А где же Джейн? И, самое главное, кто она – эта Джейн?

В перерывах между рождением еще четверых детей, поддерживая мужа в развитии бизнеса, помогая местной церкви и занимаясь общественными делами, я искала Джейн. Иногда сомневаясь, а вообще есть кого искать-то. Кто я без мужа, детей, родителей? Я не знала ответа на этот вопрос.

А потом я написала рассказ для детей. Торопливо, не давая себе времени передумать, перепечатала его на машинке (это было еще в докомпьютерные времена) и отослала в редакцию. К моему изумлению, его приняли к публикации.

Я стала писать новые рассказы. Одни из них публиковали, другие – таких было много – получали отказ. Я все равно продолжала писать. И в творчестве обрела наконец свой голос. А еще обнаружила, что люди к нему прислушиваются.

Я писала о материнстве. О послеродовой депрессии. О том, как выжить на пособие (растя при этом пятерых детей), пока безработный муж пытается начать свое дело.

И так я стала независимым человеком, ищущим и находящим слова внутри себя. Я делилась этими словами с читателем и знала, что они могут ему помочь. Интроверт по природе, я неохотно выступаю на публике. Но на бумаге я откровенна и красноречива.

«Я и не знала, что ты страдала депрессией», – сказала мне подруга, прочитав мою статью, опубликованную в женском журнале. После этого она рассказала про свой аналогичный опыт, мы смеялись и плакали, понимая, что этот честный разговор выведет нашу дружбу на новый уровень.

Независимость и идентичность – понятия, которые имеют разные значения для разных женщин. Для меня они означают – дарить голос словам, которые вихрем кружатся в моей голове и сердце, и молиться о том, чтобы они смогли коснуться других людей.

И вот что забавно: эта форма независимости заново подтверждает мою связь с другими людьми и делает мою жизнь богаче и приятнее.

Однажды я узнала из проверенного источника, что зять считает, будто я похожа на Джулию Робертс. И не важно, что на самом деле он сказал моей сестре следующее: «Вот смотришь иногда на Деб и видишь в ней нечто такое, что напоминает Джулию Робертс». Я восприняла это как: «Ого, ты когда-нибудь замечала, что Деб и Джулия Робертс – практически одно лицо?» И пусть в действительности единственная моя черта, отдаленно напоминающая Джулию, – это громкий невоспитанный смех, моя уверенность в себе получила весомую прибавку.

Я с удовольствием сунула этот милый комплимент в загашник и вытаскивала его всякий раз, как мне нужно было чуточку воспрянуть духом. А потом настал период, когда мне потребовалось нечто большее, чем просто воспрянуть духом. Моего мужа не было в стране почти месяц, и я совершенно вымоталась, управляясь с нашими шестью детьми в одиночку. Мне хотелось чего-то эдакого, приятного и не имеющего ничего общего с обязанностями матери и домохозяйки. Что-то, что могла бы сделать Джулия Робертс!

Это маленькое откровение настигло меня как раз в тот момент, когда я с коляской шагала вдоль ряда с красками для волос в ближайшем от дома супермаркете. И вот я такая стою, смотрю на коробки с краской разных оттенков, от темного блонда до светлого шатена, – оттенков безопасных, неброских и очень похожих на мой естественный грязновато-русый цвет. Я могла бы с легкостью выбрать один из них и успокоиться – но нет! Мне совсем не хотелось «успокаиваться». И мой взгляд сместился к нижней полке, на которой стояли несколько коробок с красивейшими золотисто-рыжими оттенками.

Внутри меня словно вспыхнула искорка, и впервые за много недель я ощутила радостное возбуждение. Я постояла там еще пару минут, грызя ногти и размышляя, какую коробку взять, пытаясь решить, какой цвет будет лучше всего смотреться с моей светлой кожей и голубыми глазами. И все это время мое воодушевление росло. Это была лучшая мысль, которая появилась у меня за долгое время, и я только диву давалась, почему она не пришла мне в голову давным-давно.

Наконец я выбрала коробку с изображением роскошной женщины с блестящими волосами цвета меди. Это была перемена – и разительная, если уж на то пошло, но моя философия в отношении волос всегда руководствовалась принципом «все или ничего» (девиз, который хорошо послужил мне в 1980-х). Я прижала коробку к груди и направилась к кассе.

У меня оставалось в обрез времени, чтобы вернуться домой, уложить младшего ребенка спать и покрасить волосы до того, как из школы вернутся старшие дети. Как только сын уснул, я тут же принялась за дело, пробежав глазами инструкцию намного торопливее, чем следовало бы, и пропустив ту ее часть, где мне рекомендовалось отрезать маленькую прядку волос и вначале проверить краску на ней. Вскоре я уже стояла перед зеркалом в ванной с полотенцем на плечах и перчатками на руках.

«Преображение» происходило с пугающей скоростью. Только что мои волосы были мокрыми и темно-коричневыми; в следующую минуту они стали… розовыми, даже розовато-оранжевыми, с примесью тошнотворно-желтой пены. Я моргнула, уставившись на свое отражение. Получился отличный образ горящей спички для вечеринки на Хэллоуин. Наверное, так и надо, потом будет красиво, успокоила себя я. Да и что в тот момент я могла поделать? Волшебство уже началось! Я выставила таймер и стала ждать.

Спустя двадцать минут я снова робко посмотрела в зеркало. Волосы приобрели тот особенный неоново-коралловый оттенок, который живо напомнил мне недоваренного лосося. Но надежда умирает последней, так что я встала под душ, откинула голову назад и принялась смывать краску.