— Ну как? — спросила, выжидающе глядя на него. 

— Мне посчастливилось увидеть феникса, — он снова обнял меня. — Многие об этом только и мечтать могут. 

Я коротко засмеялась, а после посмотрела на него уже серьезно:

— Я тоже хочу увидеть… Василиска. Покажешь мне? 

Итан перевел взгляд в сторону, подавил вздох. 

— Не могу сказать, что это доставляет мне удовольствие… Или я хотел бы, чтобы ты видела меня таким. Мой василиск так же ужасен, как и прекрасен твой феникс. 

— Мне все равно, насколько он ужасен. Я просто хочу знать тебя… разным, — я ласково провела ладонью по его лицу.

— Хорошо, — наконец согласился он. 

Итан исчез. Вместо него на земле, свернувшись в кольцо, лежала огромная змея. Ее иссиня-черная кожа лоснилась, переливаясь перламутром, а под ней плавно двигались упругие мышцы. Змея приподнялась над землей, и ее голова, в раза полтора больше моей, теперь была перед моим лицом. Желтые глаза с вертикальным зрачком смотрели прямо не мигая. В пасти мелькнул раздвоенный язык, раздалось тихое шипение. 

— И совсем ты не ужасный, — я всеми силами пыталась унять дрожь в голосе. Затем улыбнулась и прикоснулась к нему. — И теплый. 

Я захотела снова погладить змею по лобастой голове, однако под рукой у меня уже оказалось плечо Итана. 

— Трогай меня лучше таким, — он усмехаясь перехватил мою руку и прижал к своей щеке. — Это куда приятней. И тебе, и мне. 

В ущелье стремительно темнело. Солнце уже почти село, а небо вновь покрылось серыми, пока еще рваными тучами. 

— Пора возвращаться, — сказал Итан, заставляя меня застегнуть жакет до последней пуговицы. — Не хотелось бы снова попадать под дождь. 

— Мы же вернемся сюда еще? — спросила я с надеждой. 

— Непременно, — он подал мне руку и помог перебраться через реку. 

— Ты мне еще песню не спела, кстати, — напомнил мне Итан, когда мы уже шли по аллее к замку. 

— Спою перед сном, — со смехом пообещала я. — Чтобы лучше спалось. 

— Мне лучше всего спится просто рядом с тобой. Но от твоей колыбельной тоже не откажусь.

— Это не колыбельная… — возмутилось было я, но тут заметила на скамейке одинокий сгорбленный силуэт. — Там не Гадриель, смотри? 

— Он самый, — подтвердил Итан. 

Мы пошли ближе, а парень на нас даже не заметил. Так и сидел, обхватив голову руками. 

— Лео, — позвала я. — Что случилось? 

Он наконец поднял на нас глаза, потом встрепенулся:

— Господин ректор, тэра Гранд, простите… 

— Что ты здесь делаешь один? Почему не на ужине? — спросил уже Итан. 

— Уже поужинал… — не очень убедительно ответил Гадриель, снова опуская глаза. 

— Что с тобой? Ты чем-то расстроен? — мягко произнесла я. — На тебе лица нет. Может, поделишься? Вдруг мы сможем помочь? 

Лео тяжело вздохнул, и наконец ответил:

— Мой отец пропал. 

— Как он мог пропасть из заключения? — Паола была очень взволнована, даже к еде до сих пор не притронулась. — Его ведь не выпускали из тюрьмы, не помиловали, я правильно понимаю?

— Правильно. Казнь отменили в последний момент. Сам король взял дело не пересмотр. Это стало известно почти тогда же, когда ты ушла к фениксам, — ответил Итан. — То есть около двух месяцев назад. 

Он сам был озадачен такой новостью не меньше. Даже растерян. Со слов Гадриеля, официальная версия, что отец сбежал. Но в это никто не верил. Во-первых, Гадриель-старший в силу характера навряд ли бы на такое решился. Во-вторых, из тюрьмы, в которой он находился, сбежать не представлялось возможным, если ты не маг, обладающий уникальными способностями и безмерной силой. Вокруг стоит мощная трехуровневая защита, а в каждой камере расположен блокиратор магии. Да и зачем Гадриелю бежать оттуда, если появился шанс на освобождение? Нет, тут что-то было не так, и Итан тоже считал, что отец Лео именно пропал. 

— Но в таком случае здесь замешан сам король? — испуганно предположила Паола. 

— Не факт. Есть силы, способные по влиянию противостоять ему.

— Заговор? — глаза Паолы расширились. 

— Нет, не обязательно, — Итан качнул головой. — Во всяком случае, я бы знал, если бы такие настроения бродили среди элиты. Но дорогу ему кто-то явно решил перейти. Только вопрос: зачем? 

— Вообще, какая-то мутная история с этим обвинением отца Лео, — задумчиво протянула Паола. — Еще и отец друга замешан. Я о судье Боуи… Вначале несправедливый приговор, потом такая же внезапная отмена казни… 

— Да, мне тоже все это не нравится. 

— Бедный Лео… — вздохнула Паола. — Раньше жил в ожидании казни, теперь переживает, что отец пропал. Тяжело ему… Да и всей его семье. Надо завтра осторожно пообщаться с его друзьями, попросить, чтобы присмотрели за ним, приободрили…

— Когда я буду в Фалвейне, попробую по своим каналам что-нибудь узнать об этом деле, — сказал Итан. — Давно уже хотел это сделать. Но потом Гадриель повеселел, сообщил, что казнь отменили, и я на время выпустил этот вопрос из внимания. Даже порадовался за Лео. 

— Когда ты собираешься в Фалвейн? — голос Паолы чуть дрогнул, стал глуше. 

— Хотел бы съездить туда как можно быстрее, — ответил он. —  Для твоей же безопасности. Во-первых, Стикс… А во-вторых, твои родственники… Ты говорила, что они не сразу смогут воспользоваться порталом, для этого нужно время… Вот я и не хочу его терять. Возможно, успею. 

— Не волнуйся за меня, — Паола слабо улыбнулась. — Я справлюсь. Или… Может, мне поехать с тобой? — в ее глазах появилась мольба. — Я не боюсь оставаться здесь одна, просто хочу быть рядом. 

— А я не хочу тобой рисковать, — Итан накрыл ее руку своей ладонью. — Даже несмотря на возможный визит твоей родни, ты на острове в большей безопасности, чем за его пределами. Здесь находятся несколько отрядов курсантов-боевиков, часть из которых уже готовы к службе в элитных войсках. Плюс с десяток опытных боевых магов в лице преподавателей. Один Тхуко чего стоит. И они все готовы защитить тебя, понимаешь? 

— Понимаю, — Паола кивнула. — И доверяю тебе. Раз ты считаешь, что так лучше… 

— Поездка займет немного времени. Вернусь, как только решу все вопросы, — заверил ее Итан. — Но нам она нужна. Нам с тобой. 

— Конечно, — она улыбнулась уже увереннее. — И мы наконец-то сможем вздохнуть свободно… 

— Именно. А теперь ешь, — скомандовал Итан, показывая на полную еды тарелку. — Ты до сих пор не съела ни кусочка. Выбрось все из головы и подумай о себе. Или обо мне, если хочешь, — добавил шутливым тоном. 

Сам он тоже последовал своему же совету и постарался на время забыть о терзающих вопросах, а вечер и ночь — посвятить Паоле: целовать, обнимать и ласкать ее до изнеможения, срывать с ее губ тихие стоны, ловить во взгляде отражение своих чувств и желаний. Это их время. Время, которое больше никто не посмеет у них отнять.