Федор чувствовал, что настало время привести в порядок мысли, накопившуюся информацию, а также плоды раздумий – записать, рассортировать и посмотреть, что получится. У него было ощущение, что он видит некую схему того, что произошло, некий порядок и логику. Вернее, не видит, а угадывает на одном из уровней подсознания – на том, что отвечает за интуицию.

Он размашисто написал на листке: «Кайрос», подчеркнул, обвел овалом, поставил восклицательный знак.

Ему нравился Кайрос – этот быстрый и ловкий бог счастливого мгновения, в которого верили древние греки. С лукавыми глазами, молодыми резвыми ногами и вечной ухмылкой на лице. Он мчится так быстро, что ухватить его за волосы… Что там ухватить! Увидеть – и то практически невозможно. Но если повезет столкнуться лицом к лицу, то можно поймать свой шанс! Единственный и неповторимый, на стыке случайных событий… Случайных – на первый взгляд! А на самом деле – единственно возможный в данной точке времени. Но тут не только везение, тут еще и аналитика! Вычислить точку и схватить Кайроса. Вычислить! Вот цель ночных бдений, когда думается плодотворно и творчески.

Тот, кто совершил убийства, ухватил свой шанс… Зачем-то это было ему нужно, вот только выиграл он или нет, и получилось ли у него создать новую реальность – покажет время. Равно как и то, сумеет ли схватить шустрого Кайроса за чуб он, Федор, и в результате создать новую реальность, прозрачную как стекло…

Кайрос в переводе – «счастливый миг», «подходящий момент для действия» и «справедливая мера вещей»…

Преступник выбрал три подходящих момента для убийства: двадцатого, двадцать второго и двадцать четвертого августа. Это первое. Было ли это счастливым мигом? Тут можно было бы поспорить по поводу терминологии, а именно – о слове «счастливый»: кому счастливый, а кому нет. А вот «подходящий» – годится. Подходящий момент для убийства. Что касается справедливой меры… Федор задумался. Убийца со своей субъективной колокольни считает меру справедливой… Для достижения его тайной цели оправдана любая мера. Так какая же у него цель, спрашивается?

Убийца не оставил следов, не тронул деньги – у таксиста Овручева выручку за несколько часов работы, у Гетманчука – приличную сумму в бумажнике и кредитные карточки. Он ни к чему не прикоснулся – выстрелил и сразу убежал. Ergo: целью убийства было убийство, а не грабеж.

В первом случае его, кажется, видели… Под вопросом. Федор сделал пометку, что нужно поговорить со свидетельницей еще раз.

Второе. Он использовал одно и то же оружие; он не подобрал гильзы – похоже, они его, как доказательство того, что во всех трех случаях был задействован один и тот же пистолет, не волновали. Следовательно, ему было все равно. Если в первых двух случаях можно с натяжкой допустить, что было темно, неподалеку находились люди и нужно было спешить, то в третьем случае спешить ему было некуда и в комнате горел свет. И тем не менее он оставил гильзу на полу рядом с жертвой. Почему? Непонятно. Или понятно, но еще нужно доказать.

И еще: количество выстрелов! Один-два-один. Что бы это значило?

Третье. Капитан Коля Астахов сказал, что в доме Светланы Овручевой, в комоде, в стопке постельного белья, были обнаружены следы ружейного масла. Можем ли мы предположить, что там хранился пистолет, из которого были убиты ее муж и Гетманчук?

Гипотетически можем. Точнее покажет экспертиза. Гетманчук был убит в субботу двадцать второго августа; Светлана Овручева – вечером в понедельник двадцать четвертого, возможно – ночью двадцать пятого. Она уже легла, но поднялась открыть гостю, который пришел без звонка – иначе она не ложилась бы, а ждала. Или звонок был не на тот мобильный телефон, который она носила в сумочке, а на тот, новый, что был спрятан в комоде; нужно уточнить у Коли. В кармане ее халата обнаружены следы ружейного масла; из чего заключаем, что, идя открывать, она взяла пистолет из комода и положила в карман халата. Зачем? Боялась гостя? Опасалась за свою жизнь?

Возникает вопрос: где находился пистолет после убийства Гетманчука, если спустя менее двух суток он оказался у Овручевой? Откуда он у нее? В воскресенье у нее была подруга Диана, которая осталась ночевать; в понедельник «с утречка пораньше» заявились они с капитаном. Кто передал ей пистолет и когда? Скорее всего, в течение дня в понедельник, когда подруга ушла на работу, и Овручева осталась одна.

Это так, если чисто гипотетически не предположить, что пистолет все время находился у нее, что, в свою очередь, приводит нас к мысли, что она могла быть убийцей Гетманчука. Приехали. С какого перепугу, как любит говорить капитан. С какого перепугу Овручева стала бы убивать чиновника из мэрии? Может, они встречались, и он был отцом ребенка? Муж избил ее, и она потеряла ребенка… С натяжкой принимается. А что ей сделал Гетманчук? Отказался признать ребенка? Жениться? И она отомстила обоим? Черт его знает… Дичь получается.

На листке появилась новая запись: «Проверить алиби Светланы на момент убийства Гетманчука (!)»

А откуда у нее пистолет? Откуда вообще взялся пистолет? Откуда он мог взяться?

Четвертое. А кто ее?.. Тот, кто дал ей пистолет? Одолжил на время, а в понедельник вечером пришел и забрал? И тогда она сунула пистолет в карман не потому, что опасалась гостя, а для того, чтобы вернуть хозяину. Версия! Принимается за неимением лучшей. Имеет право на существование. И тогда получается, что убийц двое.

Пятое. Зачем он убил ее? Федор вспомнил, как она испугалась, когда они пришли к ней в понедельник утром, как убивалась, по словам Коли, на похоронах, и о собственном предположении, что она мучается от чувства вины, а не от горя по мужу, который над ней издевался. И если это так, опять-таки чисто гипотетически, то убийца попросту устранил свидетеля. Или ненадежного сообщника. Сообщника… в чем? Федор сделал новую пометку: поговорить еще раз с подругой Овручевой Дианой, спросить ее о… Спросить, да! Есть пара вопросиков.

Шестое. Подруги много знают, слишком много… А если ими движут обида и зависть, то готовы утопить в ложке воды. И нужно уметь отделять зерна от плевел. Но, с другой стороны, нет дыма без огня, как говорит народная мудрость.

И что? Пока ничего. Или она сказала правду, эта девушка, похожая на Буратино, или все – навет по злобе и зависти… Поговорить с преподавателями. Пусть скажут, как коллеги коллеге… А что? Свои люди… Поговорить немедленно!

Он потянулся, взглянул на часы – половина третьего ночи. Кружка была пуста, и Федор отправился на кухню сварить очередную порцию кофе. На календаре, прилепленном скотчем к холодильнику, был отмечен ряд чисел августа: двадцатое, двадцать второе, двадцать четвертое… Сегодня было уже двадцать седьмое, и он с грустью подумал, что кончается лето… Впереди новый учебный год, осень, дожди, беспросветность… Зато потом радость – снег! Мир станет белым и пушистым. И потянутся радостные цепочки следов – больших, маленьких, птичьих… Новый год, Рождество… Он вдруг ощутил полузабытое детское предчувствие праздника… И тут же одернул себя: стареем, философ! До Нового года – как до неба. Учебный год передвинули на две, а то и на три недели по случаю ремонта в их корпусе, и конца-краю, похоже, пока не предвидится. Везуха, как сказала подружка Наташа Бушко, просто вау! Время бежит… Мчится, как насмешливый Кайрос. А там – снег, мороз и солнце… Хорошо бы! Может, удастся вспомнить молодость, достать с антресолей лыжи, организовать учней и смотаться в Еловицу! Федор с удовольствием потянулся…