litbaza книги онлайнРазная литератураПоход без привала - Владимир Дмитриевич Успенский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 108
Перейти на страницу:
нет. Поэтому не теряйте времени, уходите к реке.

— Будет исполнено, — ровным, спокойным голосом ответил Павел Алексеевич, сдерживая гнев и обиду, кипевшие в нем.

11

По безводной, дышавшей жаром степи катился поток беженцев. Многие ехали на повозках, в бричках, но еще больше было пеших. Женщины на руках, на закорках несли откричавшихся, утомленных детей. Старуха с трудом волокла большой фанерный чемодан. Несколько простоволосых девушек прилегли под пыльным кустом, давая отдых ногам. На обочине два старика углубляли воронку: готовили могилу для трупа, завернутого в дерюгу.

Павел Алексеевич торопил коня, стараясь не встречаться взглядом с людьми. Не виноват он вроде бы перед ними. Делает все возможное, чтобы остановить немца. А совесть тревожила, не давала покоя. Как же это так? Что случилось? Почему уходим все дальше от границы, обрекая на муку мученическую невинных людей? Кто в ответе за горе народное? Какая доля ответственности лежит на тебе, генерал?

Угнетали его пожары. Ведь гибнут дома, посевы, машины — все, что создано долгим, кропотливым трудом.

А горело везде. По ночам метались на горизонте багровые сполохи. Когда ехали мимо сел, пламя, пожиравшее белые мазанки и соломой крытые клуни, ярко освещало дорогу. Длинные черные тени всадников качались на красной, словно бы кровью залитой земле.

При солнце огонь смирялся, стихал. В знойном воздухе клубился дым. Расползался он медленно, неохотно. Люди шли сквозь серую пелену. И настолько много было пожаров, что даже одежда пропиталась запахом гари.

Вместе с беженцами стремились на восток раненые красноармейцы, бойцы-одиночки, остатки воинских подразделений. Попадались артиллерийские орудия, военные грузовики. Но сколько ни посылал Павел Алексеевич разведчиков, они не обнаружили поблизости ни одной организованной воинской части. Кавалерийский корпус оказался единственной силой, способной задержать противника, дать возможность беженцам, обозам, мелким группам красноармейцев, гуртам скота уйти за Днепр. И хотя оставаться на правом берегу было очень рискованно, генерал Белов не торопил свои дивизии. Отправив к реке тылы и автотранспорт, кавалерийские полки отступали медленно, отражая наскоки передовых отрядов врага.

Наконец за желтым простором пшеничных полей голубоватой сталью заблестела вода. Лошади ускорили бег, жадно вдыхая влажный ветерок, потянувший с реки.

Штаб корпуса вышел к Днепру против населенного пункта Большая Лепетиха. Павел Алексеевич осадил на самой кромке берега своего дончака Победителя. Осмотрелся. Повсюду стояли грузовики, повозки, тракторы. Копошились, передвигались, спешили куда-то тысячи людей. И ни моста, ни парома, ни лодок…

Полковник Грецов вытер платком потное лицо, сказал сердито:

— Положение — хуже некуда. Ну, людей и коней переправим вплавь и на подручных средствах. А остальное? Орудия, тягачи, автомашины?

— За переправу отвечаете вы, Михаил Дмитриевич, — повернулся к нему Белов. — Пошлите по берегу энергичных командиров, пусть собирают все, что держится на воде. Я займусь обороной. Полки уже окапываются в степи. Но с воздуха, вы знаете, прикрыться нам нечем. Как только немцы засекут переправу, они засыпят нас бомбами. Спасение одно быстрота…

Подбежал запыхавшийся Кононенко, вскинул к козырьку руку:

— Товарищ генерал, на том берегу — пристань… Баржу пристанью сделали. Большая баржа, человек пятьсот поднимет!

— Отлично, разведчик! — повеселел Белов. — Используйте!

Не прошло и часу, как полковник Грецов остановил небольшой пароход, тащившийся навстречу течению. Капитан не хотел подчиняться, пришлось дать поверх судна пулеметную очередь. Трассирующие пули пронеслись над самой мачтой.

Грецов приказал Капитану взять на буксир баржу и вести ее к правому берегу, Начала пульсировать первая жилка переправы. А капитан Кононенко уже разыскал где-то катер и установил связь с речниками Днепровской флотилии,

Убедившись, что переправа налаживается, Павел Алексеевич приказал подтягивать к реке главные силы корпуса. В обороне оставить два полка. Захватив адъютанта Михайлова и нескольких бойцов, поехал на передовую.

Большое, словно разбухшее, солнце скатилось к горизонту, начал спадать зной. Павел Алексеевич не торопил коня. Опустив поводья, подремывал в седле. Не сразу увидел, как шарахнулись с дороги беженцы. Люди прятались в кюветы, в воронки.

— Товарищ генерал! — крикнул Михайлов. — Немец летит!

Самолет приближался с запада, Косые лучи солнца золотили его брюхо и крылья. Это был «хейшпель» — фашисты обычно использовали его для разведки. Не дай бог — засечет переправу, тогда не жди ничего хорошего!

— Товарищ генерал, ложитесь!

Белов передернул плечами и поворотил Победителя с дороги в ровную степь. Небольшой отряд поскакал за ним.

Как и думал Павел Алексеевич, конники в степи сразу привлекли внимание летчика. Немцы, привыкшие к безнаказанности, любили порезвиться в воздухе. Они даже за отдельными машинами, за отдельными бойцами гонялись ради спортивного интереса. А тут группа всадников и командир впереди!

«Хейншель», разворачиваясь, резко пошел на снижение.

Рассыпайсь! — крикнул Белов, пришпорив Победителя. Конь всхрапнул недовольно и помчался, набирая скорость. Не зря выбрал генерал этого неброского с виду дончака. Победитель вынослив, умен, неприхотлив. Боевой конь, а не для парада. Легко, стремительно несся он по степи, вытянув голову и прижав уши. Павел Алексеевич будто слился с ним воедино: конь понимал малейшее движение повода. Он замедлил бег, когда пулеметная очередь легла позади. Белов оглянулся. Кажется, все целы. Бойцы спешились, залегли. Верхом только генерал и Михайлов. А немец закладывает новый разворот. Ну, поманим его еще раз!

Белов Поскакал прямо по струнке, помогая фашисту лечь на боевой курс. Когда услышал за спиной стремительно нарастающий гул, резко повернул вправо. Пулеметная очередь утонула в реве мотора. «Хейншель» прошел так низко, что едва не зацепил брюхом землю.

Немец опять начал атаку. Белов даже пожалел: слишком страшную игру он затеял. Но раз начато — надо доводить до конца.

Фашист изменил тактику. Он теперь не спешил, не снижался до бреющего. Он густо поливал степь пулеметным огнем, потом разворачивался и начинал бить снова, Белов скакал то в одном направлении, то в другом, но все дальше и дальше от реки. Победитель устал, мыльными хлопьями выступила в пахах пена. Не споткнулся бы!

Самолет оглушил Павла Алексеевича ревом. Часто-часто пульсировали огоньки выстрелов. Белов смотрел вслед, ожидая, в какую сторону развернется фашист: вправо или влево? Но немец шел по прямой, постепенно набирая высоту и быстро уменьшаясь. Черточка, потом точка. И вот уже нет ничего на розовом горизонте. Только тут Павел Алексеевич заметил, что над степью сгущаются сумерки.

Ему захотелось упасть с коня на горячую землю и лежать, не двигаясь, долго-долго. Наверно, он мог бы заплакать. Не от радости. От опустошения, от нахлынувшей вдруг жалости к самому себе.

Подскакал адъютант Михайлов, спросил испуганно:

— Что с вами? Не ранены?

— Нет, вроде.

— Китель у вас на спине клочьями…

— Не знаю, — устало отмахнулся Белов.

12

Ночевать остались в полку, окопавшемся на

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 108
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?