– Так ведь по цвету полосы видно – пора, не пора…

– Не только по цвету, но и по времени. А хронометра с таймером нету, и не скоро подвезут! Вот кузнецы и отмеряют нужное время, проговаривая свои, так сказать, гримуары…

Что такое гримуары, Жихарев спрашивать не стал (вернусь – погуглю) и сказал шепотом:

– Да это фигня! А вот у Людоты крыша едет, как у деда Европеича! На классовую борьбу меня и других ребят напрягает! Даже самого Илью Ивановича называет генератором и экскаватором…

– Ренегатом и эксплуататором, должно быть, – сказал Колобок. – Ну, тут уж ничего не поделаешь. В былинах встречаются только богатыри, князья да их враги, а кузнеца толкового не сыщешь. Вот и пришлось переманить Людоту из старого учебника истории. Он, кстати, реальным человеком был, от него даже личное клеймо осталось – не то «Людота ковАл», не то «Людота-кОваль», то есть опять же кузнец. Олицетворяет рабочий класс своего времени. Ему по учебнику положено бороться за свои права…

– Да перед кузнецом и так тут все на цырлах бегают, – сказал Костя. – Берегут, как он свое последнее око, разве что Красным Солнышком не зовут…

– Ну конечно. Другого-то нету. Это князей – как грязи…

– Он меня к себе на постоянку взять хочет…

– Ну, ничего не выйдет. Техминимум по оружейке пройдешь, и будет с тебя… Кольчугу починить сможешь?

– Давно не вопрос, – гордо сказал Жихарев. – Для детишек работа.

А вот так ставить вопрос неправильно. Всякий доспех изготовляется ко времени и к месту. Какой враг – такой и доспех.

Кольчуга и латы – это уже продвинутые технологии. Раньше просто пришивали на кожу железные (а до того медные) бляхи – ну и на голову что-нибудь прочное, с подкладкой.

В кольчуге, конечно, воин движется свободней. Но кольчуга – это в среднем двадцать тысяч колец! Полкилометра проволоки! Ну-ка, посиди, поплети!

Ясно, были какие-то приспособления, гибочные станочки. Не может быть, чтобы не было. Все же массовое производство.

Свобода движений – это плюс. Хотя бы на коня можно садиться самостоятельно.

Меньше вес – тоже плюс, правда, очень маленький – ненамного кольчуга легче рыцарских лат. Этакая железная толстовочка до колен…

А вот удар кольчуга держит хуже. Тут плюс превращается в минус. Слишком близка она к телу, не поможет и простеганный поддоспешник. Враг если не перерубит ключицу, так сломает – тоже радости мало. У лат поверхность кривая, клинок скользит по ней. И стрелы отскакивают.

Кольчугу арбалетный болт пробивает наверняка, латы – при большом невезении латника. Хоть и рано еще говорить об арбалетах.

Лучше говорить о противнике.

Это лишь в телепередаче «Непобедимый воин» можно свести в бою пирата с рыцарем, индейца с викингом, а японского самурая с римским легионером.

В жизни таких глупостей не бывает. Это все равно что спорить, кто кого сборет – слон или кит?

Русские богатыри постоянно, столетиями сражались со степняками-кочевниками – половцами, печенегами, торками, черными клобуками, берендеями – многие племена их населяли Дикую Степь. С ними по-соседски воевали, мирились, роднились и снова враждовали. Звали кочевников – «свои поганые». И против их легких луков и сабель кольчуга была надежной защитой. А от добра добра не ищут.

Нет нужды в латах – нет и технологий.

Рыцари Западной Европы бились против таких же рыцарей – потому-то и совершенствовались их доспехи. И потому страшны были бронированные крестоносцы на бронированных битюгах для легкой и стремительной арабской конницы, пока султан Саладин не научился брать оккупантов измором.

И уже совсем было достигли латы пика совершенства – да тут, как на грех, появилось ручное огнестрельное оружие. От всех лат остались только шлем да кираса, продержавшаяся до девятнадцатого века… Шлем и вовсе никуда не делся, его нынче каской или сферой зовут.

А как сейчас доспехи делают – спроси у знакомых ролевиков. Они кольчугу, бывает, собирают из заводских шайбочек…

…Вышел млад кузнец да во широкий двор, снял прожженный фартук, засунул кудрявую головушку в бочку с дождевой водой, пофыркал, распрямился, кудрями помотал – хорошо освежает после огненных дел-то!

Тут и подкатился к нему Колобок.

– О, я как раз хотел спросить, – сказал Костя. – По моим прикидкам, уже к зиме дело должно идти, а тут и до осени не дошло!

– Нет в былинах ни осени, ни зимы, – сказал вожатый. – Не упоминаются ни сугробы, ни снег. Потому что в сугробах совершать подвиги неудобно.

– Всю дорогу лето, что ли?

– Вечное былинное время, – сказал Колобок. – Так им ловчее. Скажи еще спасибо, что день и ночь меняются, уж не до хорошего! Но все это лирика. А я спросить хочу – не надоело тебе в кузнице?

– Да я еще личного клейма не удостоился, – сказал Жихарев. – Мне еще молотом махать да махать до звания мастера…

– А как же богатыристика?

– Положил я на нее, – решительно сказал Костя. – Людота говорит, что я тогда феодалом в натуре заделаюсь, угнетателем простого человека. Феодалу ведь положены земля с крепостными. А за крепостничество меня батя сто пудов выпорет! За киоск не выпорол, а за это обязательно ремня вложит. Он и в мирное-то время, когда я посуду не вымою, говорит: «У нас в доме крепостных нет!» Вернусь – стану каминные решетки ковать, оградки всякие, фуфловое оружие на стену для богатых дураков… Но ихний конский клуб мне теперь по фигу. Не хватало еще всяких толстых теток в седло подсаживать…

– Ну и каша у тебя в голове, – сказал Колобок. – Какие крепостные? До них еще дожить надо! Как ты быстро решения свои меняешь, повар-конюх-кузнецович, мякиш ты бесхарактерный!

– Кто бы говорил… – начал Костя, но тут раздался низкий железный рев.

– Общий сбор трубят, – догадался Жихарев. – Опять, паразиты, трудящихся от классовой борьбы отвлекают…

На площадь перед штабом паробки собрались быстро, за ними подтянулись оруженосцы, а уж затем, зевая и почесываясь, прибыли по одному и недовольные богатыри.

Все, кроме Большой Тройки с картины Васнецова.

На штабное крыльцо поднялся заместитель Ильи Самсон Колыбанович – на богатыря он не походил, а скорее сходен был с директором школы Семеном Ароновичем, разве что помоложе да покрепче.

– Грамотные – шаг вперед! – рявкнул он.

Строй не дрогнул.

– Шагай! – шепнул Колобок, сидевший на Костином плече.

– Ну да! Знаю я эту разводку!

Когда Костю было не с кем оставить, генерал (тогда еще полковник) Жихарев брал его на службу, и уж там-то мальчик насмотрелся и наслушался подобных армейских шуточек.