Глубоки корни русского эпоса…

Но у былинного Илейки молний нет, а нужно чем-то ответить на акустическую атаку.

В одном из вариантов былины говорится:

Разрушает Илья заповедь великую…

Как разрушает? Чем? Да тем, что берется за лук. Лук – оружие дистанционное, и настоящий богатырь против соперника никогда его не применит. На мечах, на палицах, на топорах – другое дело.

Но ведь и поражающий свист – тоже дистанционное оружие! Разбойник первый начал!

В общем, выбил Илья Соловью «око со косицею». Только не подумайте, что разбойничек был в дредах. Просто стрела в глаз вошла, в висок вышла. Висок для ока – что косяк для окна. Отсюда и «косица».

Жив остался Соловей – подобно адмиралу Нельсону или фельдмаршалу Кутузову. И даже попросил Илью заехать к нему в гости. И тут возникает такой дивный эпизод. Спрашивает Илья у хозяина:

«Что у тебя дети во единый лик?»

Отвечает Соловейко-разбойничек:

«Я сына-та выращу, за него дочь отдам;

Дочь-ту выращу, отдам зА сына,

Чтобы Соловейкин род не перевОдился»…

Вот это да! Вот какое далекое прошлое о себе объявило! Дикий для нас обычай царских внутрисемейных браков существовал у владык многих народов – от египетских фараонов до Верховных Инков в Перу. Соловейко-то, получается, древнего царского роду?

Такой лютый архаизм «за досаду показался» даже Илье Ивановичу. «Вынимал он саблю свою вострую»… и повез уже бездетного Соловья в Киев-град. Возраст Соловьиного отродья не уточняется – но коли бросались они на богатыря с дрекольем, так, поди, не груднички были.

Ну, что в Киеве случилось, все знают по фильму «Илья Муромец» с великим русским актером Борисом Андреевым в заглавной роли (а другого Илью теперь трудно и представить!). Акустический удар пуще прежнего – во всем городе крыши посносило, «разломало все связи железные», один Муромец устоял.

А вот что в фильм не вошло:

Возговорит сам батюшка Владимир-князь:

«Исполать тебе, Соловейко-разбойничек!

Как тебя взял это Илья Муромец?»

Ответ держит Соловейко-разбойничек:

«Ведь на ту пору больно пьян я был,

У меня большая дочь была именинница»…

Конечно, пьяного-то и дурак победит!

Этого унижения богатырь не стерпел. Подбросил вражину «чуть пониже облака ходячего» – только ловить не стал. Сгинул злодей, а загадка его происхождения осталась…

Князь не знает, куда и поместить такого гостя: хошь со мной рядом садись, хошь супротив меня, а хошь – где хошь…

Но Илья и тут отличился:

Зашел Илья Муромец со коничка,

Пожал он всех князей и бОяров

И сильных могучих богАтырей.

Очутился он супротив князя Владимира.

За досаду Алеше Поповичу показалося,

Взял Алеша булатный нож,

Он и кинул его в Илью Муромца;

Поймал на полетУ Илья булатный нож,

Воткнул его в дубовый стол.

И тем точку поставил. Из тех, кого с лавки спихнули, больше никто не возражал.

Вот так крестьянский сын и встал во главе всех русских богатырей…

…Костя заканчивал страничку, посвященную богатырю номер один. Для этого ему пришлось прочитать несколько былин со всеми сносками и примечаниями, хотя вопросы остались, а Колобок, как назло, куда-то укатился.

Ничего. Жихарев-младший вспомнил, что он все-таки генеральский сын и армейская жизнь со всеми ее поощрениями и взысканиями ему знакома. А кое-что он списывал прямо из книги…

«…Службишкой у князя тово ой да Владимира тяготится. На замечания ведь командирушки ри-агируит да ой болезнино. Не одно-кратно раз был отправлен на га…»

Тьфу ты! Чуть не написал «на гауптвахту»! Как же при Красном Солнышке «губа»-то называлась?

Снова полез в книгу.

Нашел! В погреб его, голубчика, сажали, в погреб! Один раз чуть совсем там не уморили!

«…в погреба да те глубокия. Отбывши тыи наказания суровыя, продолжаючи совершаючи подвигов да побиваючи злых…»

Татаринов? Или татаровей?

Как бы с этим былинным языком школьную свою грамотешку не угробить! И так еле живая!

Хорошо, что фломастерные чернила выцветут задолго до того, как родится на белый свет русалочка Анастасия дочь Кондратьевна!

Сколько ни старайся, она непременно ошибки найдет, даже когда их там совсем нет. Подойдет из-за спины и зашипит:

– Исполать тебе, отрок! Славно грамоте знаешь!

Костя поднял голову.

Перед ним возвышался суровый воин средних лет с аккуратно подстриженной бородой. Голубые глаза его были задумчивы.

– Вижу, есть на кого дела оставить, – продолжал воин. – А то у меня, как перо возьму, сразу начинает пальцы крючить – потому что богатырская десница к мечу привыкла! Не горюй: во всяком войске писарь – тоже человек нужный!

«А как же богатыристика?» – хотел было спросить Жихарев, но тут же сообразил, кто именно его похвалил. С этим вопросом придется повременить, потому что нельзя обращаться к вышестоящему начальнику через голову непосредственного… Наверняка и здесь это правило соблюдается…

Между тем Добрыня Никитич тяжело вздохнул, открыл сундук, стоявший у стены, и достал плоскую коробку. Коробка зазвенела.

– Ты смотри – не сгрызли! – изумился он.

– Ой вы гой еси Добрыня сын Никитович, – Жихарев припомнил, что младший представляется первым. – Я млад Костянтинушко сын Жихарев. У меня ведь тут немножечко порядочек! Крысы гадские окарачь ползут…

– Красно выражаешься, – сказал Добрыня. – Ты пиши, пиши. На меня не смотри, я ныне печален… Ты работай, как бы меня и нет… Я ведь тихонечко…

Правду говорят былины о тактичности да вежливости Добрыниной!

Коробка оказалась гуслями.

Добрыня сел на лавку, поставил гусли на колени, занес над струнами руки с длинными тонкими пальцами.

Голос у него оказался неожиданно высокий и звонкий, как у певца Преснякова-младшего…

Ты свет государыня да родна матушка,

Честна вдова Офимья Олександровна!

Ты зачем меня, Добрынюшку несчастного,

спорОдила?

Породила, государыня бы родна матушка,

Ты бы беленьким горючим меня камешком,

Завернула, государыня да родна матушка,

В тонкольняный было белый во рукавчичек,

Да вздынула, государыня да родна матушка,

Ты на высокую на гору Сорочинскую

И спустила, государыня родна матушка,