Она подняла на него глаза, сердце билось в груди ревущим мотором.

— Ты готов все закончить, если я скажу «да»?

Принц поднял ее на руки и вынес из конюшен.

— Нет. Пусть я растерял всю свою честь, Зохра. Но ты отныне связана со мной навеки. Прости, но твоя жизнь теперь проклята, как и моя.

Обвивая его шею руками, принцесса уткнулась лицом ему в грудь. Слишком сильна была ее печаль, чтобы раскрывать ее Айану. Он прав: вступая в отношения с ним, она знала, на что идет. А теперь с безграничной тоской понимала, что хочет большего. Того, чего никогда не сможет получить.

Айан вошел в покои, отведенные ему при дворце Сийада. Взор его упал на спящую в постели Зохру. Знакомое желание, смешанное с чем-то еще — всепожирающей страстью, — пронзило тело принца стальным клинком.

Можно было догадаться, что принцесса станет дожидаться его здесь. Она больше не позволит ему прятаться и избегать ее. И все же Айан не мог свыкнуться с тем, что Зохра так охотно делилась с ним своим телом, своими мыслями — в конце концов, своей жизнью.

Беспокойство давно стало вторым именем дагарского принца. Он обошел кровать, не сводя взгляда с Зохры.

Словно тучи тревоги сгустились над ним за неделю, прожитую в Сийаде. Принц понимал, что на этот раз ему не скрыться, не уйти от себя, не спрятать за темным фасадом безразличия того, кем он стал ради нее. Потому что эта женщина заслуживает другого мужчину — куда лучшего, чем он хотел казаться.

Теперь он понимал тот напор, с которым она ворвалась в его покои. Он знал, почему Зохра осталась с ним, пока он мучился кошмаром. Но за эту неделю она словно расцвела, став настоящей принцессой. И ничего от него не требовала.

Зохра была львицей, оберегающей брата и сестру от цепких лап ее разросшейся семьи. Она всегда была начеку, скрупулезно изучая и анализируя положение дел. Опасный соперник для всякого, кто оспорит ее значимость в делах короля Салима.

Нужно было слышать ее речь к народу Сийада на похоронах отца.

Айан наконец понял, почему король Салим так настаивал на их свадьбе. Он считал, что замужем за коронованным принцем Дагара Зохра обретет свое законное место в мире, смыв темное пятно своего рождения.

Однако уже через неделю она доказала, как ошибался отец. Ни тяжелая дагарская корона, ни поддержка Айана были не нужны ей. Айан не был нужен принцессе ни как муж, ни как человек, что придаст законную силу ее положению в Сийаде, как того требовала древняя традиция. То, как она держалась после смерти отца, то, как безропотно стерпела удар судьбы, то, как самоотверженно отстаивала свои права, — все это поражало и восхищало Айана. Самый страшный из кошмаров постепенно становился явью.

Раздражение покинуло принца. На смену ему пришло чувство стыда, на которое он только был способен. Он был в тысячу раз хуже, чем мог себе представить, если допускал, что Зохра тянулась к нему ради его поддержки.

Айан вырос там, где принято возвышать мужчину и принижать роль женщины. Но, несмотря на это, он никогда не смотрел на женщин свысока. Да и как он мог, если с детства видел спокойную мудрость матери и острый ум Амиры?

Но сила Зохры поражала принца до глубины души. Он смотрел на нее и понимал, что она заслуживает куда большего, чем он ей давал. Зная, в каком отчаянии она пребывала все эти годы, слыша, с какой болью она говорит о своем прошлом, что он мог ей предложить? Собственные припадки самобичевания и нежелание жить полной жизнью?

Он отдалился от Зохры, погрязнув во мраке собственной боли, вместо того чтобы быть с ней рядом. Да, принц был с ней на всех церемониях и государственных праздниках, но он ни разу ни о чем не спросил у нее как муж, не успокоил ее как любовник. Он даже не всегда хотел встречаться с ней глазами.

Потому что боялся, что в его глазах она увидит правду.

И все же сейчас она лежала в его постели. Значит, искала встречи с ним. Значит, хотела разделить с ним его кошмары. Зохра искренне пыталась помочь ему, а он проклинал ее за это. Наверное, и впрямь пришло время меняться. Внутри нарастало желание быть с ней, трогать ее, знать, что он нужен ей.

Сняв через голову длинную тунику, принц присел на кровать. Он выключил прикроватную лампу и лег на свою половину. Как приятно было видеть ее спящей. Айан убрал с лица принцессы локоны шелковых волос.

Опершись на локоть, он провел подушечками пальцев по ее губам. Приятная, знакомая боль внутри нарастала с силой грядущей бури. Принц глубоко вздохнул.

Он давно понял, что с ней все будет именно так. По-другому и быть не могло. Слишком велико удовольствие находиться рядом с ней.

Своенравная принцесса стала ему и спасением, и чистилищем.

Зохра проснулась оттого, что рядом дрогнуло крепкое тело Айана. Он дышал на нее своим теплом, и сон как рукой сняло. Принцесса включила лампу в тот самый момент, как он вытянул вверх руку. Она крепко зажала ее в своих ладонях, холод его кожи передался ей. Горячие слезы застлали ей глаза. Повернувшись к нему, она прижала руками его плечи к подушке. Сердце колотилось в ее груди бешеной птицей.

Пот выступил на лбу принца крупными каплями. Так же как в ту ночь, много недель назад, Зохра провела по нему ладонью. Затем стала шепотом успокаивать принца. Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем конвульсии прекратились и тень сошла с его лица. Одну ладонь принцесса положила на щеку Айана, другой вытерла собственные слезы. Она взяла его руку и стала целовать кончик каждого пальца. Зохра могла поклясться, что чувствовала его боль как свою.

И вдруг глаза принца открылись.

Защищаясь от его гнева, Зохра закрылась руками. Он смотрел на нее долго, но лицо его не выражало никаких эмоций. Губы были как прямая линия. Догадаться, о чем он думает, было невозможно.

Принц ничего не говорил. Вместо слов он притянул ее к себе. Дыхание его еще было прерывистым от напряжения в кошмарном сне. Когда он крепко прижал жену к себе, она едва не растаяла. Сердце ее наполнилось радостью. Этот жест означал, что он понимает причину ее прихода. И в этот раз он не стал оспаривать ее право быть здесь.

Она прижалась к нему так близко, как только могла. Рука его тяжелым весом лежала у нее на талии. Оба дышали в унисон. Зохра не чувствовала ни рук ни ног, словно уснула странным летаргическим сном.

Принц провел рукой по ее предплечью, по талии, вверх и вниз, снова и снова. Он уткнулся лицом в волосы принцессы, и она чувствовала сверху его теплое дыхание. Уже то, что он держит Зохру в объятиях, подпитываясь энергией и силой от ее присутствия, наполняло Айана необъяснимой, молчаливой радостью.

Ей было не нужно его слов, даже признаний в любви. Ей просто хотелось провести с ним всю оставшуюся жизнь; быть с ним независимо от того, хочет он этого или нет; учиться у него тому, что на самом деле значит честь и долг; помочь брату стать таким же достойным и сильным мужчиной, как Айан.