Ехать долго, да еще и ночью, а так можно перекусить по дороге. — Решив, что это объяснение ничуть не хуже других, я решил не углубляться, просто повернулся лицом к дороге и машина тронулась.

— Керн, ты что, издеваешься надо мной? — вопрос был несколько неожиданным. Настолько, что я даже удивленно повернул к ней голову. Марго же сидела рядом и старалась не принюхиваться к восхитительным запахам, шедшим из пакета.

— Нет, с чего ты взяла? — она же подтянула пакет к себе и рассматривала содержимое.

— Ты за каким лядом набрал столько мучного и жутко оседающего на заднице? — она ткнула обвиняюще пальцем в мою сторону.

— Так не ешь, я же силком в тебя не запихиваю эти пироги, — я пожал плечами. Нашла тоже проблему.

— Я тебе никогда не прощу, если в любимую юбку не влезу, — последнее слово было произнесено невнятно. Покосившись на Ведьму, я едва не расхохотался, потому что она смотрела на дорогу и жевала пирог с самым несчастным выражением на лице. К счастью, здравый смысл во мне возобладал, и я не стал совершать самоубийственный поступок в виде смеха, а попытался сосредоточиться на предстоящей задаче, перебирая в уме всю известную мне нежить и нечисть, которая могла по характеристикам подходить под то чучело, которое кошмарило людей словного города Тулы и его окрестностей.

Глава 12

Я спрятался за огромным дубом, и пользуясь таким ненадежным убежищем, опустился на землю и выглянул из-за ствола. Черная тень, в которой явно были видны всполохи пламени, метнулась в стороне, и замерла недалеко от дороги, на которой стояла моя машина. Надеюсь, у Марго хватит ума свалить отсюда куда подальше, тем более, что допуск к управлению машиной я ей дал. Все равно ее навыки здесь оказались бессильны, потому что этот кусок тьмы — явно не нежить. Но что это, мать его? Думай, голова, думай. В этом куске тьмы, который появился прямо на дороге, когда мы уже подъезжали к кургану, чувствовалось нечто знакомое. Я уже встречался с нечто подобным, и было это в моем родном мире. Но, то ли форма у твари там была другой, то ли ее содержимое, потому что я никак не могу понять, с чем же имею дело. А ведь так хорошо все начиналось.

* * *

До Тулы мы добрались к вечеру следующего дня. Могли бы быстрее, но я захотел спать, да так сильно, что уже не смог бороться со сном. Поэтому, свернув на обочину, я повернулся к Марго.

— Сядешь за руль? Мне надо пару часиков поспать, а то, единственное место, куда я нас отвезу будет располагаться в районе кладбища, и какие-нибудь придурки поднимут нас из могил, чтобы потренироваться в упокоении. — Я зевнул, чувствуя, что засыпаю. Торопиться нам было особо некуда, и я решил не насиловать свой организм, а как следует выспаться.

— Неа, — Марго покачала головой. — И это и ответ на твой вопрос, и ответ на твое предположение насчет кладбища. Я прекрасно знаю, что могут творить недоучки, возомнившие себя некромантами, поэтому в моем завещании кремация стоит отдельным пунктом. А если те, кто будет это завещание читать, не выполнит мою последнюю волю, то они получат не слишком доброжелательного лича в моем лице.

— А что, личи могут быть доброжелательны? — я снова зевнул и принялся сползать по сиденью, пытаясь устроиться поудобнее.

— Вот те идиоты, которые попытаются нарушить мои ценные указания по похоронам и узнают, насколько личи могут быть злобными, — Марго зевнула гораздо деликатнее, прикрыв рот рукой. — Обогрев оставь, а то мы здесь окочуримся, а я пока не готова личем становиться, ни доброжелательным, ни злобным.

Проспали мы весь остаток ночи и утро следующего дня. Проснулись от того, что кто-то настойчиво стучал в окно. Я открыл глаза и увидел явно обеспокоенного мужчину. Заведя машину, я приоткрыл окно.

— Ох, слава богу, а то я думал, что вам плохо, — заявил он, я же покачал головой.

— Спасибо за заботу, но нет, мне вовсе не плохо, а очень даже хорошо, — я улыбнулся и тут почувствовал шевеление сбоку, а, спустя мгновение, откуда-то из района моих колен поднялась растрепанная рыжеволосая головка. Оказывается, во сне Ведьма легла на бок, использовав вместо довольно жесткой подушки мое бедро.

— О, — мужчина расплылся в понимающей улыбке. — Вон оно что. Не смею вам надоедать, приятного... хм... дня, — и он отошел от моей машины, насвистывая какую-то фривольную мелодию.

Я закрыл окно и недоуменно перевел взгляд с его удаляющейся фигуры на Марго, потом опустил взгляд на свои колени, а потом снова посмотрел на окно, в которое он пытался разглядеть, что творится внутри машины и не нужна ли экстренная помощь. В того места, где он стоял, мужчина не мог видеть, что творится ниже руля, а из этого может следовать, что, увидев поднимающуюся Ведьму, он подумал... Вот тут я заржал, уронив голову на руль.

— Я могу узнать, что такого веселого ты увидел или услышал? — Ведьма пыталась собрать волосы в некое подобие пучка. Спросонья она соображала плохо, и даже не пыталась понять, что же произошло.

— Ничего, — машина плавно тронулась. — Просто, когда ты села, то тот доброжелатель, который решил проверить, все ли у меня в порядке, пришел к совершенно логичному выводу, что мне очень даже хорошо, — я ухмыльнулся. Руки Ведьмы застыли в воздухе, а затем она медленно повернулась ко мне.

— Что ты сказал? — он нахмурилась, но я лишь хмыкнул.

— Да ладно тебе, мы оба знаем, что ты хороша во всем, что бы ты не делала. А ты делала с моим телом такое... М-м-м, — промычал я, прикусив нижнюю губу.

— Керн, — ласково проворковала Ведьма. — Если ты сейчас же не заткнешься, и не перестанешь вспоминать о той минутной слабости, что на меня накатила в той гробнице, то очень быстро лишишь очень важного для себя куска тела, по которому так тоскует Лейманова, — я рефлекторно дернулся и закивал.

— Конечно-конечно, как скажешь, вот только, минутной? Ты сказала, минутной? — я даже повернулся к ней. — Это продолжалось гораздо больше минуты, и не стоит из-за своей слабости принижать мои достоинства.

— На дорогу смотри, — буркнула Ведьма, вернувшись к своим волосам.

До Тулы мы