– Я спокойна, – сквозь стиснутые зубы, не жуя.

– Оно и видно, дорогая.

Прячу еду в сумку и натянуто улыбаюсь:

– Отлично. Пойду поглощать знания.

– Будь осторожна, Ари.

– В каком смысле?

– То есть? Просто будь осторожна.

– Будь осторожна, переходя дорогу, или же будь осторожна, когда к тебе на урок вдруг заявится Люцифер собственной персоной?

– Ари, он не придет на твои уроки, – вздыхает Норин. – Я видела его, мы с ним давние друзья. – Она хмыкает. – Он настолько ленив, что сам не придет.

– Ленивый Дьявол? Это что-то новенькое.

– Он не знает о твоем существовании и не узнает, пока ты не проявишь свою силу.

– Мою силу… – Я озадаченно почесываю шею и киваю. – Классно, этого я делать не собираюсь.

– Вот и отлично, дорогая.

Пора идти, но я замираю на пороге кухни. Постукиваю пальцами по дверному косяку. Внутри растет тревога, будто меня ждет нечто паршивое совсем скоро. Поглядываю на тетю через плечо и спрашиваю:

– Какова моя сила?

– Ты сама узнаешь, – бесстрастным тоном отвечает Норин.

– Она может заключаться в том, что я вижу?..

– Что видишь?

Набираю в легкие воздуха и наконец решаюсь:

– Вижу мертвых.

Норин озадаченно хмурит лоб и потирает друг о друга ладони. В ее светло-голубых глазах сквозит неподдельный интерес.

– С чего ты взяла, что видишь мертвых, Ариадна?

– На днях я видела девушку, которая за несколько минут до этого попала под колеса машины. Еще я видела Лору. А вчера… – провожу ладонью по лицу и морщусь, – вчера я видела женщину, которая умерла пять лет назад. Маму Мэтта.

Тетушка медленно опускается на стул.

– Странно.

– Странно? По-моему, слышать за несколько сотен метров – странно.

– Нет, ты не понимаешь, – Норин покачивает головой. – Ведьмы не видят мертвых.

– Что? Не может быть. Во всех фильмах…

– Ведьмы видят мертвых только в том случае, если они их вызывают, – мы глядим друг на друга, и внутри у меня леденеет. – Но, полагаю, ты никого не вызывала, верно? Что необычно даже для нашего мира. Я… подумаю об этом.

– Подумаешь, – глухо повторяю я. – Но если это не моя способность, тогда что?

Норин пожимает плечами и поправляет ворот толстого свитера.

– Я узна́ю, Ари. А ты пока иди в школу. Иначе опоздаешь. И помни: никому и ни при каких обстоятельствах не рассказывай о нас и наших способностях.

– Как скажешь, – невесело улыбаюсь я. – Пойду искать ответы у деревьев и цветов. Возможно, они знают больше, чем вся наша семейка, вместе взятая.

На биологии сижу практически под партой. Не собираюсь учиться. Чушь все это. Да, теперь я уж точно знаю. К чему мне все эти гербарии? Они помогут мне избавиться от семейного проклятия? Или, может, память стирают? Нет! Так пусть катятся к черту.

– Мистер Нортон?

Что этому лысому идиоту понадобилось от Мэтта?

– Мистер Нортон!

Выглядываю и понимаю, что голова Мэттью лежит на сложенных руках и парень мирно посапывает.

Он уснул? Вот это да! Легонько пинаю Мэтта, и тот внезапно резко выпрямляется, морщится от яркого света и сонно восклицает:

– Анафаза!

«Сумерки» ему, что ли, снились?

В классе слышатся сдавленные смешки. Учитель складывает на животе руки и начинает раскачиваться с носка на пятку.

– Мистер Нортон, вы посещаете мои уроки, чтобы набраться знаний, а не сил.

– Да, я… – парень растерянно трясет головой, – такого больше не повторится.

– Надеюсь. Иначе мне придется отправить вас к директору.

Мэттью трет щеки. Выглядит он жутко измотанным.

– Сегодня останетесь после уроков! – кажется, учителю доставляет удовольствие наказывать Мэттью. Хоть какое-то развлечение.

– Он же сказал, что такого больше не повторится, – неожиданно восклицаю я. Что со мной? Откуда эта злость?

– Что, простите?

«Молчи, Ари. Молчи». Но я не могу сдержаться:

– Мэтт – самый прилежный ученик в этом классе.

– Это ваш адвокат, мистер Нортон?

Мэтт не успевает ответить. Я вскидываю подбородок и зло улыбаюсь:

– Да, вы угадали. К сожалению, на этом ваше везение закончилось.

– Что? – лицо учителя покрывается красными пятнами. – Повторите, что вы сказали, мисс Монфор?

– Мисс Блэк. Я ведь уже говорила. Но судя по всему, у вас амнезия.

– Ари, – шепчет Мэтт, – что ты делаешь?

– Это возмутительно!

– Я не права? Что вы нам тут вообще рассказываете? Может, все дело в ваших брюках? Как считаете?

В классе вновь слышится смех.

– Что вы себе…

– Да, я думаю, так и есть. Вы ходите в этих идиотских штанах уже вторую неделю и наверняка задумываетесь над тем, чтобы купить новые. Но как можно преподавать биологию, мечтая о новых брюках? Ваши мысли сейчас где-то на распродаже, и вы просто не в состоянии запомнить все то, что наговорили нам на уроке.

– Выйдите из класса, – холодно выговаривает учитель. Его лысина блестит от пота.

– Что?

– Вон!

– Но вы…

– Вон! – орет учитель и тыкает пальцем в сторону двери.

– Ну что ж, отлично! – развожу руками и, вскочив со стула, направляюсь прочь. Чертов ублюдок. Ему можно издеваться над учениками, а нам над ним – нет? Боже, да я бы препарировала его, а не лягушек!

– А насчет брюк все-таки подумайте! – бросаю я уже из коридора и со всей силы захлопываю дверь. Ох, что со мной? В груди все клокочет.

Иду, не разбирая дороги. Все это сводит меня с ума. Одержимость, ведьмы, Дьявол. Хочется заорать во все горло. Сколько всего свалилось на меня за последнее время! Я не выдержу, не справлюсь! Все это слишком сложно.

Упираюсь горячим лбом в стену. Кажется, моя голова вот-вот взорвется.

– Прогуливаешь уроки, Блэк? – раздается мелодичный голос за моей спиной, и, обернувшись, я вижу Бетани Пэмроу. Ее только не хватало.

– А ты?

– Я – староста.

– Отлично. И что?

– Я патрулирую коридоры.

– Мы что – в армии? – я закатываю глаза. – Солдат Джейн.

Бетани обиженно хмурится, словно я задела ее за живое.

– Не смей говорить со мной в таком тоне.