к общежитию, он глушит двигатель, внезапная тишина в кабине без грохота двигателя вызывает дискомфорт. Я жду мгновение, но когда он не говорит ни слова, я выхожу, тихо бормоча «спасибо», прежде чем вернуться в свою комнату.

С моей связью, рыдающей в груди сильнее, чем когда-либо прежде.

Глава 10

Как бы мне ни хотелось надеть какое-нибудь милое, крошечное платье, которое продемонстрировало бы всю мою тяжелую работу в этом дурацком классе TП, я также остро осознаю тот факт, что я сяду на мотоцикл с Гейбом, и, вероятно, это не лучшая идея дразнить его так, особенно после того, как у нас был тот маленький… момент на днях. Я никогда так остро не осознавала свою связь и то, как она реагирует на окружающий мир.

Что-то в том, что я нахожусь здесь, рядом с этими парнями, с которыми мне суждено быть, зажгло во мне огонь, который я отчаянно пытаюсь потушить.

Я в последний раз проверяю свой наряд в зеркале, прежде чем выйти, и вздыхаю, потому что у меня было не так уж много вариантов. Вся эта история с ограничениями, которые Норт свалил на меня, — идеальная пытка, потому что я могу просто расколоться, чтобы получить приличную пару симпатичных сапог и джинсов, которые немного лучше облегают мою задницу. Хотя выгляжу я неплохо, и куртка, которую одолжила мне Сейдж, прикрывает меня достаточно, чтобы в глубоком вырезе моей кофточки было жарко, но не слишком сильно.

Когда я спускаюсь вниз, где меня ждет Гейб, его вид выбивает воздух из моих легких. Темно-синие джинсы, белая футболка, натянутая на широкой груди, и футбольная куртка, наброшенная на широкие плечи, он выглядит как влажная мечта каждой студентки колледжа. Его светло-каштановые волосы впервые уложены, немного, но достаточно, чтобы я знала, что он прилагает некоторые усилия к своему внешнему виду на ночь, что вызывает вопросы. Он хочет произвести впечатление на меня или на других людей, идущих на вечеринку? Это потому, что присутствуют члены совета, и он не хочет выставлять Норта в плохом свете? Должен ли он вообще беспокоиться о таких вещах?

Все это слишком сложно и запутанно, чтобы думать об этом, и, Боже, это не умно, но моя связь корчится у меня в груди от ревности из-за того, что он здесь, в таком виде, когда половина девушек из моего общежития разгуливает вокруг, пытаясь привлечь его внимание.

Я не настолько глупа, чтобы что-то с этим делать прямо сейчас, но, черт возьми, хочу ли я этого?

Когда его пронзительные голубые глаза встречаются с моими, на его лице появляется самодовольное выражение, он знает, что я проверяю его, и мне приходится напрягаться, чтобы сохранить лицо.

— Надеешься подцепить кого-нибудь сегодня вечером?

Он издевается надо мной и протягивает свой запасной шлем.

— Если бы я хотел потрахаться, мне бы не пришлось прилагать никаких усилий. Я мог бы трахнуть любую из этих девушек, не сказав им ни слова.

Он ухмыляется кому-то позади меня, как будто доказывает свою точку зрения, и, конечно же, я слышу хихиканье и обморок. Это сводит меня с ума, и я выхватываю шлем из его рук, ловлю себя на мысли и подавляю гнев, прежде чем станет слишком очевидно, насколько я ревную его.

Гейб протягивает мне руку, чтобы я могла сесть позади него, и он на секунду замирает, прежде чем завести двигатель, просто сидит и смотрит на улицу, прежде чем, наконец, надеть шлем.

Мои инстинкты мгновенно начинают кричать.

— Что не так?

Он пожимает плечами и пинает стойку.

— Пустяки. В любом случае, тебе не о чем беспокоиться.

К черту это, я тычу его в ребра, но он — стена мышц и едва реагирует, когда заводит двигатель, а затем мы трогаемся с места, вливаясь в поток машин и взлетая в ночной воздух на скоростях, которые определенно не разрешены законом.

Я не вижу ничего необычного, не используя свой дар, который Гейб, без сомнения, почувствует благодаря тому, насколько мы близки друг к другу, так что пока я должна просто доверять ему.

Это то, с чем я бы боролась, даже если бы он не ненавидел меня, но зная, как его задело мое исчезновение? Это делает почти невозможным сидеть и знать, что что-то происходит, и я ни черта не могу понять.

К счастью, дом Сейдж находится не слишком далеко от кампуса, и мы отлично проводим время за безрассудным вождением Гейба. Он находится в закрытом сообществе, как у Норта, и хотя он немного меньше, чем у него, ясно, что они также неприлично богаты.

Большинство одаренных семей богаты.

Конечно, это имеет смысл, потому что в каждой связанной группе обычно трое или более взрослых, и все они работают и обеспечивают семейную ячейку. Боже, о потенциальном доходе моих Связанных нереально думать, даже если бы у Дрейвенов не было чертовски много денег. Шесть доходов могут иметь большое значение, и после многих лет, проведенных в бегах, это заманчивая мысль.

Потом я думаю о предположении Норта, что я охотница за деньгами, и вся эта маленькая фантазия о том, чтобы не голодать и, возможно, иметь милые наряды, просто иссякает.

Я до сих пор толком не разработала план относительно того, чем я хочу заниматься после университета, в основном потому, что я никогда не рассматривала будущее, в котором моя жизнь не была бы в опасности… или самой опасностью.

Мы останавливаемся перед домом, и я заставляю свой разум проясниться, потому что это именно то, о чем предупреждал меня Гейб. Одаренный, который может читать мои мысли, рыться там и вытаскивать все мои секреты, пока Сопротивление не призовет меня.

Я спрыгиваю с мотоцикла, снимаю шлем и передаю его Гейбу, чтобы он засунул его в рюкзак. Я колеблюсь секунду, прежде чем стиснуть зубы и просто ждать его. Я не хочу устраивать сцену и заставлять его делать что-то, что испортит вечеринку Сейдж.

Она уже и так нервничает из-за этого.

Когда он все убрал, он слегка одергивает куртку, чтобы расправить ее, а затем поворачивается ко мне лицом, приподнимая бровь, когда видит, что я стою там.

— Я не думал, что это будет так просто, как попросить тебя оставаться рядом.

Я закатываю глаза, глядя на него, даже когда следую за ним, как послушный маленький щенок.

— Я сдаю все свои уроки благодаря Сейдж, и она единственная причина, по которой