Антонов протянул было руку к ручке двери, но Бука жестом остановил его: аномалии любят такие места — стыки дверей, углы, закутки. И, конечно же, это любимая тактика мутантов — бросаться из неосторожно открытых дверей. Хоть он и не любил оружие, но сейчас пожалел, что при нем нет верного дробовика. Даже ощутил указательным пальцем приятный холод спускового крючка.

— Я сам, — сказал он, проводя ладонью над дверью. Там, по ту сторону, что-то было, но степень опасности определить не получалось.

Ника подняла горелку своего «огнемета», направила его в сторону двери и сделала Буке знак: «давай, мол, открывай!» Бука поразился: когда только эта девчонка начала командовать ими?! Самое удивительное, что это не вызывало естественного, казалось бы, внутреннего протеста. Потому что Ника была на своем месте, и неспроста сейчас какое-никакое оружие было лишь в ее руках. А потому Бука подчинился, потянув на себя тяжелую металлическую створку. В вертикальную щель прорвался неяркий дрожащий свет. Бука осторожно заглянул, медленно распахнул обе створки двери.

И замер, пораженный представшим зрелищем.

Прямо за дверью, чуть подернутая рябью, высилась вертикальная стена воды. Против всяких законов физики — словно на поверхность смотрели откуда-то сверху. Вода была пронзительно чиста и прозрачна, и в самом центре этого гигантского куба жидкости, подсвеченное неизвестно откуда, повисло тело человека в белом халате. Ткань медленно извивалась, тело же едва заметно плыло, поворачиваясь — против часовой стрелки, волоча за собой руки и ноги, бессильно повисшие, как у тряпичной куклы. Бука узнал этого человека: это был тот самый, первый сотрудник Института, что принял его у Попугая.

— Что это такое? — завороженно глядя в прозрачную стену, тихо спросил Антонов. По лицу его пробегали волны синеватых отблесков.

— Никогда такого не видел, — сказал Бука. Поежился. — Лучше пойдем отсюда, а?..

Словно услышав эти слова и почуяв постороннее присутствие, стена жидкости заволновалась, по поверхности пробежала мелкая рябь. Все трое невольно попятились. И тут же синюю глубину прорезали ослепительные молнии, вода вокруг них забурлила — и словно лопнула невидимая пленка, отделявшая людей от странной аномалии — вода потоком хлынула в коридор.

Их крики заглушил рев бурлящей воды. Буку сшибло с ног и некоторое время несло, заставляя беспомощно кувыркаться, ударяя от пол и стены, пока движение не прекратилось само собой. Он чудом не захлебнулся, пытаясь выгрести из пенного потока, и теперь откашливался и отплевывался, стоя на четвереньках, как выброшенный штормом на берег. Рывком поднялся на ноги, с трудом приходя в себя после этого дикого происшествия. Тело сводило от холода: вода была совершенно ледяной. Утешало лишь то, что это действительно оказалась вода, а не «газировка» или «студень» из арсенала Зоны.

— Как? Как это? — недоуменно пробормотал Бука и отправился в темноту — искать Антонова.

Сразу же услышал спокойный голос Ники:

— Ну надо же! Откуда здесь столько воды? Бассейн протек, что ли?

— Грави… Гравиконцентрат… — смахивая с лица стекающую с волос воду, предположил Бука. Вода здорово отдавала хлором. — Он там, за второй дверью. Притянул воду, а двери мощные, они вроде как дном стали — вот и получилось…

— Похоже на то, — отозвалась девушка. Она стояла рядом, в облепившей тело мокрой лаборантской одежде. Ее заметно трясло. — А «электра» разрядилась на массу. Очень даже может быть. Только взрывпакеты промокли. Вот черт…

Теперь она озабоченно возилась с мокрым «огнеметом». Не хватало еще, чтобы они снова оказались безоружными.

Антонова Бука выловил у стены. Тот держался за голову и болезненно шипел.

— Плечом стукнулся, — пожаловался он. — Однако утонуть на втором этаже филиала — это было бы слишком экзотично… Проклятье! Похоже, что очки утопил. Только этого не хватало…

С помощью Буки он поднялся на ноги. Придерживаясь за стену, принялся шарить в воде, которая теперь доходила до щиколотки.

— Подсветить? — предложила Ника. К потолку с ревом устремился язык газового пламени. Антонов, бледно улыбаясь, помахал над головой найденными очками.

Все, что теперь требовалось, — добраться до противоположного конца коридора. Под ногами хлюпала вода, и двигаться бесшумно не получалось. А ведь где-то их могли поджидать оставшиеся в живых снорки. Но отчего-то мутанты не попадались навстречу. Конечно, они могли и сдохнуть, подпаленные химическим огнем. Но что-то тревожило Буку, и он никак не мог понять, что именно. Они продолжали идти еще минут десять, пока Бука вдруг не произнес:

— Стойте! Мне кажется или мы действительно идем слишком долго?

Ученый с девушкой остановились, Ника осветила коридор короткой вспышкой огня из горелки.

— Ведь мы уже давно должны были добраться до торца здания, — проговорил Бука. — Тут что-то не так.

— Аномалия, — медленно произнесла Ника. — Похоже на «машину времени».

Бука мрачно кивнул: «машина времени» — редкая и довольно коварная штука. Сталкеры рассказывали самые невероятные истории, связанные со временными аномалиями. Он и сам имел возможность убедиться, что это такое — игры со временем. Но то было Марево, а «машина времени» — это нечто иное. Попав в нее, можно до потери сознания топтаться на одном месте, можно сойти с ума от бессилия, можно состариться, сдохнуть и превратиться в мумию, так и не найдя выхода. Как же это он ее не почувствовал? Или их просто зашвырнуло волной в самое жерло? Потоки ледяной воды могли здорово притупить ощущения.

— Дела… — проговорил Антонов. — И что же делать будем?

— He знаю, — произнес Бука. — Я никогда не попадал в такую штуку.

Некоторое время молчали, собираясь с мыслями. Мыслей было немного, и все они были одна мрачнее другой.

— Попробуем просто идти вперед, — решительно сказала Ника. — Может, как-нибудь выберемся.

И первой шагнула в темноту.

— Ты не понимаешь, — тоскливо произнес Антонов, озираясь по сторонам. — Идем мы или стоим на месте — это не имеет значения! Это пространственно-временная ловушка. Видишь: сколько мы уже идем, а ни одной двери в стене не появляется. Пространство будто свернулось вокруг нас…

— Можете оставаться, — донеслось из темноты. — Я буду идти — пока не свалюсь от усталости.

Бука дернул ученого за мокрый рукав.

— Правильно она говорит: надо что-то делать. Просто идти хотя бы.

— Бессмысленно, — ворчал Антонов, плетясь вслед за остальными. — Можно просто подождать, пока аномалия нас сама не выпустит. Мы только зря тратим силы — а они нам могут понадобиться…

Это действительно было странно: они продолжали плестись по этому бесконечному коридору, гоняя ногами холодную воду, а коридор и не думал кончаться. Даже стало казаться, будто пол и стены обрели несвойственную им кривизну, и теперь люди бредут, как муравьи по бесконечной ленте Мебиуса. Бука мысленно проклинал себя за неосмотрительность: он должен был почувствовать эту чертову ловушку! А что если бы они точно так же влетели в «комариную плешь» или в «жарку»?! Жаловаться на неудобства было бы просто некому…