– Ну и жизнь! – произнесла миссис Беддоуз с иронией.

Леди Хардкасл то ли не услышала, то ли решила проигнорировать эти слова – по ней иногда трудно бывает определить, что она думает после пары бокалов, – и перевела разговор на трех подруг.

– Ну вот, теперь вам все о нас известно, – сказала она, – а вот мы о вас ничего не знаем. Например, взять вас, Лавиния. Стыдно признаться, но я до вчерашнего дня вообще не подозревала о вашем существовании.

– Да неужели? – рассмеялась Джейк.

– Честное слово, – продолжила миледи. – Гарри знает Пройдоху уже двадцать лет, да нет – больше, и я сама знаю Пройдоху лет двадцать или даже больше, но ни один из них никогда не говорил о его сестре.

– Вот тебе и братья, – заметила леди Лавиния. – Абсолютно бесполезные вещи.

– Вот именно, милочка. Ну, так рассказывайте. Как вы все познакомились?

– Мы учились в одной школе, – с радостью рассказала мисс Титмус. – Правда, девочки?

– Правда, – подтвердила сестра хозяина дома.

– Я мечтала о том, чтобы мне позволили ходить в школу, – вспомнила леди Хардкасл. – Так завидовала Гарри, когда он уехал. Вы были, наверное, одними из первых девочек, кого отдали в школу.

– Пионеры, – со смехом согласилась Лавиния, – это про нас. Но на вашем месте я бы не слишком завидовала. Мне кажется, что вы, с вашей гувернанткой, жили гораздо… спокойнее.

– Не думаю, дорогая, что с вами согласились бы мои многочисленные, доведенные до полного изнеможения гувернантки. Неужели в школе было так ужасно? Том Браун, женская версия?

– Гораздо хуже, – призналась Джейк. – Но мы выжили. Потому что держались все вместе, правда, девочки?

– И тогда выковались и закалились наши узы, – протянула миссис Беддоуз.

– А я так, например, очень рада, что они появились, – заметила мисс Титмус. – Не знаю, что бы я без вас делала.

– И что, были полуночные пиры, шутки и всякие шалости? – поинтересовалась Хардкасл.

– И наказания, и ледяной душ, и бег по пересеченной местности, – добавила Розамунда.

– Роз, ты просто старая ворчунья, – упрекнула ее Хелен. – Это были веселые времена.

– Правда? Должно быть, я что-то забыла.

– Не обращайте внимания на Роз, – попросила леди Лавиния. – Она любит притворяться Снежной королевой, равнодушной к радостям простых смертных, но вообще-то она душка.

Миссис Беддоуз одарила всех полной сарказма улыбкой.

– Послушай, Джейк, а у тебя есть та наша фотография? – вскинулась вдруг Титмус.

– Не знаю. Если она вообще здесь, то должна стоять на фортепьяно в гостиной – ответила Лавиния.

– Не возражаешь, если мы покажем ее Эмили?

– Если ты ее найдешь, то мы как-нибудь переживем смущение. Уверена, что Эмили любит посмеяться.

И Хелен ускакала на поиски фото.

* * *

Следующие несколько минут были не то чтобы самыми неловкими в моей жизни, но и самыми приятными я их назвать не могу. Леди Лавиния храбро пыталась поддержать веселую болтовню, леди Хардкасл присоединилась к ней со своим всегдашним очарованием, но миссис Беддоуз просто сидела, уставившись в свой бокал с бренди, молчала и выглядела так, словно хотела бы оказаться сейчас где-нибудь на другом конце света.

Так что все почувствовали облегчение, когда мисс Титмус прискакала назад, прижимая к себе фотографию в серебряной рамке. Пришла она не одна.

– Так вот, значит, где вы прятались все это время, – сказал лорд Ридлторп, входя вслед за ней. – Ребята, сюда. Они все здесь.

Гарри, мистер Уотерфорд, герр Ковач и дядя Алджи вошли в библиотеку на нетвердых ногах и стали двигать кресла, чтобы присоединиться к нам.

– Ну же, девочки, подвиньтесь, – сказал его светлость. – Дайте и нам место.

Мы передвинули наши кресла, чтобы дать возможность сесть джентльменам, которые принесли с собой бокалы и теперь, усаживаясь, подливали себе бренди.

– А мы думали, что вы все разошлись по кроватям, – продолжил Эдмонд. – Ждали вас в гостиной.

– Ты осел, – усмехнулась его сестра. – Я же сказала тебе, что мы идем сюда.

– Ты говоришь это так, как будто я прислушиваюсь к тому, что ты мне говоришь.

– Но тогда это уже не моя проблема, не так ли? Мы сидели здесь в одиночестве и чесали языками.

– Мы тоже, – признался его светлость. – Но только в гостиной. А надо было бы посплетничать всем вместе. Я в последнее время так редко тебя вижу.

– Бедняжка Пройдоха, – сказала леди Лавиния. – Но ведь вы наверняка говорили про дела, или про моторы, или еще про что-нибудь столь же несущественное, а у нас были гораздо более важные темы для обсуждения.

При этих словах миссис Беддоуз фыркнула так громко, что могло показаться, будто бы в библиотеку забрела лошадь.

– Готов поспорить, что угадаю, что это за «важные темы», – заметил Гарри, взглянув на собственную сестру. – Голову на отсечение даю – Эмили рассказывала байки.

– Немножко. – Леди Хардкасл показала ему язык. – Но это было уже давным-давно. Мы перешли к разговорам о школе. То есть дамы о ней заговорили. Мне не повезло, и в школу я не ходила, в отличие от других членов моей семьи.

– Я уже сказала вам, Эмили, – заметила Лавиния, – что вы не много потеряли. Покажи ей фото, Хелен. Пусть сама убедится, что ее миновало.

Мисс Титмус предъявила фотографию в рамке так, словно это был предмет всеобщего поклонения. Мы с хозяйкой вывернули шеи, чтобы получше ее рассмотреть. Вокруг большого кубка расселись около дюжины девочек в темных юбках и белых блузках. Те, кто был в первом ряду, сидели скрестив ноги и положив на колени крикетные биты.

– Школа для девочек Эваншоу, – объявила Хелен. – Выпуск тысяча восемьсот восемьдесят второго года. Победители мемориального кубка Яфета Фотерсдайка по крикету.

– Яфета Фотерсдайка? – переспросила миледи. – Этого всем известного…

– Умершего владельца местной мельницы, – прервала ее миссис Беддоуз. – Видимо, наши родители решили, что Лондон для нас будет слишком декадентской столицей, Женева – слишком экзотической, а Париж – слишком легкомысленной, так что отправили нас в какую-то богом забытую гранитную крепость на Йоркширских пустошах, родину темных мельниц дьявола и их давно умерших, таких же темных, владельцев-сатанистов.

– Это был песчаник, а не гранит, дорогая, – вмешалась леди Лавиния. – И школа располагалась не в крепости, а в бывшем поместье. А Яфет Фотерсдайк был седоволосым церковным старостой.

– Мрачный, отталкивающий и совершенно ужасный, – добавила Розамунда.

– Как бы там ни было, – продолжила Джейк, – мистер и миссис Эваншоу уделяли много внимания занятиям на свежем воздухе, среди которых был и крикет, в котором, по странному стечению обстоятельств, нам удалось добиться успеха.