мне не верите, то у меня есть прямая непрослушиваемая связь с товарищем генерал-полковником. Я могу дать вам возможность поговорить с ним самим, и он подтвердит мои слова…

— На чем основана ваша уверенность в том, что Дарья Сергеевна не может быть убийцей прокурорши? — перебивая командира, поинтересовался старший лейтенант.

— Кому отвечать первому? — с заметным вызовом спросил Хомутов.

Подполковник отвернулся, снова посмотрел на стоящего вдалеке невысокого человека в кожаном плаще. Тот отошел в сторону и теперь наблюдал за беседой тренера с военными из-за кустов. И тем самым Бармалеев вроде бы дал ответ тренеру на его вопрос.

— Если судить по времени совершения преступления, то Дарья уже находилась на подъезде к спорткомплексу ЦСКА.

— Откуда в таком случае вам известно точное время выстрела в прокурора Аллу Александровну Курносенко?

— У нас тренируется сотрудник прокуратуры… Старший лейтенант юстиции Николай Еськов. Естественно, данные о времени преступления от него, как и данные о том, что Сумарокова первая и пока единственная подозреваемая.

— Слишком болтливый для сотрудника прокуратуры… — дал оценку источнику Соловейчиков. — Сразу столько данных выложил, а они должны составлять следственную тайну.

— Люди всякие нужны, люди всякие важны… — сказал Хомутов, переделав фразу из стихотворения Сергея Михалкова. — Теперь отвечу вам, товарищ подполковник… — начал было Хомутов, повернувшись к Бармалееву, однако Соловейчиков его перебил:

— Одну минутку… Попросите своих девушек возобновить тренировку и больше не «сажать» нас на прицел. Иначе…

— Что «иначе»?

— Иначе старший лейтенант может разнервничаться и, прикрывшись вашим телом, расстрелять спортсменок из пистолета. Дистанция в сорок метров вполне позволяет ему это сделать без ущерба для себя. Я знаю его как стрелка и потому говорю уверенно, — сказал Бармалеев.

— А почему вы уверены, что я позволю ему прикрыться своим телом?

— Потому, что от вас останется только тело и ничего больше. Просто бесформенная груда мяса и мышц, без способности мыслить или двигать рукой, ногой или головой и вообще реагировать на какие-то внешние раздражители, — добавил подполковник.

— Это не так просто сделать, — стоял на своем Хомутов.

— Мне просто ваших девушек жалко, иначе я продемонстрировал бы вам умение пользоваться пистолетом, — сказал Соловейчиков. — Уж очень девушки хороши. Даже стрелять в них жалко. Рано им еще погибать, да и не за что по большому счету.

— А мне, стало быть, уже пора…

— Все зависит от того, как вы себя поведете, Артем Сергеевич, — едва слышно произнес Бармалеев. — Мы ведь тоже не большие любители под стволами беседовать, хотя порой и приходится.

Тренер биатлонисток решил поверить тому, что пообещали ему офицеры. Он с сердитым видом взялся за ручку висящего у него на груди мегафона, щелкнул кнопкой и сказал в микрофон:

— А ну, быстро все на трассу! Хватит прохлаждаться. Работать, работать надо… отодвинуть любопытство на второй план и работать…

Соловейчиков убрал руку с кобуры, где держал ее с начала разговора про нацеленные в спецназовцев винтовки. А Вилен Александрович вытащил из кармана телефон с единственным номером в памяти.

— А если я буду не уверен, с тем ли человеком разговариваю? Я ведь лично с генерал-полковником не знаком. Только несколько лет назад звонил ему, когда Дарья еще в школе училась, — нужно было на неделю освободить ее от занятий. Голос я почти забыл. Кроме того, при современном уровне развития техники голос легко можно смодулировать. Главное, добыть оригинальную речь.

— Тебе что, работник спортивной индустрии, слова боевых офицеров мало? — грозно спросил старший лейтенант.

Рука подполковника легла ему на плечо.

— Уймись, Олег Николаевич, — мягко попросил Бармалеев. — Не в тылу противника работаешь. Вы уж извините моего офицера, Артем Сергеевич. Он привык в Сирии по тылам мотаться. А там разговор коротким бывает. Чуть что не так, получи пулю в лоб. Но я вам взамен Сергея Владимировича другой вариант предложу. Аккуратно поговорите с Лидией Андреевной Сумароковой. Только избегайте называть фамилии, имена, отчества и рабочие должности фигурантов. Поинтересуйтесь у нее. Она меня к вам отправила после беседы с мужем. Только заранее ее предупредите, чтобы и она никого не называла. Впрочем, я сам ее предупрежу. Дайте ваш телефон.

Хомутов молча выполнил приказ и вытащил мобильник из кармана. Бармалеев легким движением перехватил его и набрал нужный номер.

Лидия Андреевна ответила сразу, словно ждала звонка с телефоном в руках.

— Слушаю…

— Еще раз добрый день, Лидия Андреевна! Я не хочу называть имена по телефону, чего ответно и от вас жду, но вас беспокоит ваш утренний гость. Вы меня направили по одному адресу, но этот человек не желает мне верить и потому требует вашего согласия. Я мог бы попросить согласия у вашего мужа, но человек разговаривал с ним по телефону только несколько лет назад и сомневается, что сможет узнать его голос. Будьте так добры, подтвердите свое согласие. Я передаю телефон этому человеку.

Бармалеев, желая себя не выдавать, говорил туманно, стремясь избежать конкретики. Затем передал телефон Хомутову, не забыв предварительно включить громкоговоритель.

— Я согласна. Подтверждаю, — сказала Лидия Андреевна.

Бармалеев протянул руку и выключил телефон, прекращая недолгий разговор. Сам Хомутов, кажется, удовлетворился ролью бессловесного статиста, чему Бармалеев обрадовался.

— Что теперь с меня? — спросил тренер почему-то не подполковника, а старшего лейтенанта. Скорее всего, хотел просто задобрить командира саперного взвода, особенно строгого по отношению к нему.

— Адрес, — сурово сказал тренеру Бармалеев.

— Я ее пока у своей сестры поселил, — признался Хомутов. — У нее сейчас фамилия другая, и трудно определить навскидку, что она моя сестра. Живет она за городом, в коттеджном поселке.

— Адрес, — требовательно сказал подполковник.

Хомутов назвал адрес.

— Поехали, — предложил Соловейчиков. — Я знаю, где это.

— Подожди, — возразил Бармалеев, вытащил мобильный телефон, купленный на документы старшего лейтенанта, и протянул его Хомутову. — Звоните сестре. Предупредите о нашем визите. Только опять — без имен… Аккуратно… Это уже на всякий пожарный… Мой телефон не прослушивается, ваша сестра противнику неизвестна. Значит, и ее мобильник не прослушивается…

Артем Сергеевич позвонил. Бармалеев разговор выслушал, убедился, что ни одного имени вслух названо не было, забрал телефон и стал торопливо догонять Соловейчикова.

А старший лейтенант тем временем направился не к месту, где они оставили машину, а в сторону, где стоял человек в распахнутом кожаном плаще. Но тот Соловейчикова дожидаться не стал, а воспользовался тем, что дистанция между ними составляла более семидесяти метров, и, соблюдая эту же дистанцию, двинулся по аллее в сторону. Соловейчиков, заметив, что с ним разговаривать не желают, свернул к машине. Бармалеев его догнал.

Глава одиннадцатая

Офицеры поехали довольно быстро для традиционно загруженных дорог Москвы. Соловейчиков, как оказалось, хорошо