– Да, Майкл. Я в норме, – уже успокоившись, ответила я, пододвигая к себе тарелку с едой.

– Я в отделении. Как ты и просила, проверил номер автомобиля.

– Удалось что-то выяснить?

– В общем, да. Номер 35 791 принадлежал Форду Торино 1971 года выпуска. Машина, что надо я тебе скажу.

– Есть что-то на владельца?

– У этого автомобиля их было несколько. Сначала автомобиль принадлежал некому мистеру Бригсу из Аризоны. Он владел им до 1982 года. Позже машину продали гаражу Даймонд Карс в Далласе, после чего судьба закинула ее в Техас, к новому владельцу Девиду Толмэну. В августе 1984 он продал машину некому Джону Иксведу. Форд принадлежал Джону до 1997 года, когда он списал его как металлолом на свалку в Канзасе. Машина успела побывать в нескольких авариях, последняя случилась в 1997 году. Насколько я понял, автомобиль не подлежал восстановлению, поэтому и его и отправили на свалку.

Выслушав Майкла, я начала лихорадочно думать: Форд продали новому владельцу в августе 1984 года, тогда же, когда исчезла Клэр.

– А когда машина стала собственностью этого Джона Иксведа? Там есть дата? – спросила я.

– Дай-ка, посмотрю, – отозвался Майкл, и я услышала шуршание бумаг, которые он, видимо, просматривал.

– Стоит десятое августа, – наконец, ответил Майкл.

– Значит, это был Дэвид Толмен из Техаса, – сказала я вслух, скорее, самой себе, нежели Майклу.

– О чем ты?

– Ни о чем. У тебя есть что-то на Дэвида Толмена?

– Дата рождения и адрес. Послушай, зачем это тебе? Я отказываюсь помогать, если ты не расскажешь мне всей правды.

Я замялась, понимая, что нехорошо скрывать все от Майкла и просить его в то же время о помощи.

– Ты уверен, что хочешь знать?

– Абсолютно, – твердо ответил мой друг.

– В таком случае, перезвони мне через пять минут. Я поднимусь к себе. Надеюсь, у тебя найдется минут пятнадцать-двадцать. Рассказ не из коротких.

– Не беспокойся. Я скажу, что это звонок по работе.

– В каком-то смысле, это так и есть.

– Серьезно?

– Думаю, да.

– Хорошо, в таком случае, я перезвоню через пять минут.

– Отлично, – сказала я и положила трубку.

Взяв оставшийся сэндвич и кружку чая, я быстро поднялась к себе и поудобнее устроилась возле телефона. Майкла не пришлось ждать: ровно через пять минут раздался звонок.

Сделав глубокий вздох, я начала свой рассказ. Я решила, что настало время узнать Майклу обо мне и Роберте, а также о Рейчел. Мой друг слушал меня не перебивая, только по прерывистому дыханию, когда я говорила о Роберте, я поняла, как к этому отнесся Майкл. В душе я боялась, что узнав о моем романе, он откажется помогать и осуждать за это я бы его не стала. Он имел полное право повесить трубку и больше никогда в жизни не разговаривать со мной.

Я пересказала ему все события, заканчивая тем, что пыталась дозвониться до Роберта сегодня, но он не ответил. Майкл какое-то время молчал и, не выдержав, я нарушила молчание первой:

– Знаю, я поступала неправильно. Ты вправе меня презирать, но так получилось. Если не хочешь больше со мной иметь дела, то так и скажи. Я пойму.

– Нет, – тяжело вздохнув, ответил Майкл, – я этого не скажу. Признаюсь, ты меня сильно удивила, если не сказать больше.

– Прости.

– Тебе не за что извиняться. Сердцу, как говорят, не прикажешь.

– Да, но…

– Никаких «но», – строго перебил меня Майкл, в его голосе я услышала настойчивость и деловитость: так он, наверное, говорил с преступниками и свидетелями, – ты уверена, что Роберт не замешан в исчезновении Клэр?

– Абсолютно.

– Это твои эмоции и чувства говорят или же у тебя есть основания так думать?

– Честно, скорее чувства.

– Понятно. Тогда не будем его исключать, как бы тебе это не нравилось. Тот парень из Техаса – Дэвид Толмен 1951 года рождения, следовательно, в 1984 ему было 33 года, а сейчас около пятидесяти. У меня есть его адрес в Техасе, и я сделаю запрос на то, где он может находиться сейчас. Человек, которому он продал Форд, Джон Иксвед, родился в 1958 году, значит, он был чуть моложен Толмена, когда купил у него автомобиль. Нужно проверить и его. Сделаем так: я отправлю запрос на обоих мужчин.

– У тебя не будет неприятностей из-за этого? – спросила я.

– Нет, ведь это прольет свет на судьбу Клэр. Ее дело так и не закрыто. Я вправе его расследовать, тем более, что на сегодняшний день у меня есть новая информация.

– Постой, – недоумевая, сказала я, – ты хочешь сказать, что веришь моей истории?

– Если честно, мне сложно все это представить, но моя бабка была очень суеверной женщиной и всегда говорила, что нельзя отрицать существование того, во что сложно поверить. Может, она и была права.

Услышав эти слова, у меня полегчало на душе. Я радовалась, что открыла Майклу свое сердце и рассказала всю правду.

– Спасибо. Ты настоящий друг! Я очень благодарна тебе!

– Поблагодаришь, когда я что-нибудь узнаю, – ответил он, – а сейчас, ложись спать. Думаю, что получу информацию о владельце завтра днем. Надеюсь, что смогу порадовать тебя новостями, когда буду забирать Шона из садика.

– Я тоже на это надеюсь. Но, Майкл, как думаешь, стоит беспокоиться по поводу Роберта?

В трубке послышался звук, похожий на скрип зубов.

– Не думаю. Позвони ему завтра. Если он так и не возьмет трубку, я нанесу ему визит.

Я немного испугалась этих слов, представив, как Майкл врывается к Роберту в квартиру и начинает колотить его, но отогнала эти мысли от себя подальше. В конце концов, Майкл не был настолько глупым и необузданным.

– Ладно. Так и сделаю.

– Вот и хорошо. А теперь, извини, но мне нужно идти. Спокойной ночи!

– А тебе, хорошей работы! – ответила я и положила трубку.

Перед сном я еще раз набрала номер Роберта, но он так и не ответил. Обеспокоенная, я приняла таблетку и легла спать. К счастью, действие препарата возымело действие, и я вскоре провалились в сон.

Роберт не отвечал на мои звонки весь следующий день, и к концу работы в детском саду я чувствовала себя порядком взвинченной и взволнованной. Когда в дверном проеме я увидела лицо Майкла, то почувствовала небольшое облегчение, хоть мой друг и не выглядел таким же радостным и улыбающимся, как обычно.

– Привет! – поздоровалась я.

– И тебе привет. Как дела? Как Шон?

Мы перекинулись парой фраз, пока Шон собирал свои вещи. Когда почти все дети и их родители покинули помещение, я не выдержала и спросила: